Показав Иккингу розовый раздвоенный язычок, Беззубик вспорхнул на обеденный стол и углубился в пирог с жареной буйволятиной. Он не обращал внимания на сердитый шепот Иккинга. доносившийся из клетки у него над головой.
— Б-б-беззубик не слушает! — напевал дракончик с набитым ртом. — З-з-заложило уши! Смотри-ка, с-с-стихи получились... Б-б-беззубик не слу-у-ушает, заложи-и-ило у-у-уши! Б-б-беззубик не слу-у-ушает, заложи-и-ило у-у-уши!
Добрых двадцать минут Беззубик притворялся глухим и, перескакивая с тарелки на тарелку, набивал брюхо жареными сардинками, крылышками индейки и сладкой кукурузой.
Наконец он доел последние крошки пирога, щедро хлебнул Домашнего Крапивного Шампанского, рыгнул и удовлетворенно погладил животик:
— Так-тo лучше. Т-т-теперь Б-б-беззубик слышит. Что ты сказал?
— ДОСТАНЬ КЛЮЧ ИЗ КАРМАНА НОРБЕРТА СУМАСБРОДА, ПОКА ОН НАС ВСЕХ НЕ ПРИКОНЧИЛ! — зашипел Иккинг своим самым громким шепотом.
— Надо с-с-сказать "П-п-пожалуйста", — пропел Беззубик.
— Ну пожалуйста, — процедил Иккинг.
— Ладно, ладно, не во-во-волнуйся, — сказал Беззубик, взлетел со стола (сильно вихляясь, потому что набитое брюхо тянуло его вниз) и кубарем приземлился на грудь Норберту Сумасброду. К счастью, Норберт дрых как сурок. Он только хрюкнул во сне и крепче сжал свой топор.
Беззубик, хихикнув, крепкими беззубыми деснами откусил Вождю Истериков сначала один роскошный ус, потом другой, после чего забрался к Норберту в карман и вытащил ключ.
С ключом во рту Беззубик гордо прошествовал по пиршественному столу, то и дело выплевывая его. чтобы отпустить в адрес Иккинга очередную колкость.
- ВОТ ТАК В-В-ВСЕГДА, - ворчал Беззубик. — B-в-всегда, Бе-бе-бедного голодного Б-б-беззубика будят от 3-з-зимней С-с-спячки, чтобы он ОПЯТЬ всех с-с-спас.
Беззубик взял ключ в пасть, но на этот раз переполненный животик помешал ему увидеть, куда он ступает, и дракончик споткнулся о нож, лежащий посреди стола.
Без зубик шмякнулся носом об стол и по дороге сшиб свечку — она упала на пол, прямо на шкуру белого медведя, и та тотчас же вспыхнула. А Беззубик, перекувырнувшись пару раз, плюхнулся в миску с тушеной кабанятиной и... нечаянно проглотил ключ.
— А-а-ам, — сказал Беззубик.
13. БОЛЬШОЕ КАРТОФЕЛЬНОЕ ПОХИЩЕНИЕ
— А-А-А-А! — взревел Иккинг, потрясая прутья своей темницы. — Вот так всегда! Пять минут назад я был всего лишь заперт в клетке в зале, битком набитом Истериками. А теперь ты впридачу проглотил ключ и устроил пожар! Лети наверх, разбуди Камикадзу, а потом ПОГАСИ ОГОНЬ!
— С-с-скажи «П-п-пожалуйста», — нахально заявил Беззубик.
— ПОЖАЛУЙСТА! — проревел Иккинг самым громким шепотом, какой мог позволить себе в таких обстоятельствах.
Беззубик, вихляясь, вспорхнул к потолку, где спала Камикадза, и разбудил ее, тихо пискнув на ухо:
— Ключа нет! Ключа нет! — А потом слетел вниз бороться с огнем.
Камикадза, открыв глаза, мигом оценила ситуацию. Она встала, спокойно балансируя на балке, как будто находилась на твердой почве, а не в двадцати метрах нал землей, размотала с пояса еще одну веревку и метнула железный наконечник так, что он зацепился за балку, на которой висела клетка с Иккингом. Подергав веревку, храбрая девчонка убедилась, что та держится крепко, прыгнула и, скользя по веревке, пролетела через весь зал и приземлилась точно на крышу Иккинговой клетки.
Повиснув на наружной стороне клетки, Камикадза внимательно изучила замок, достала из кармана странный инструмент, похожий на шпильку, сунула его в замок и принялась вертеть.
— Ну ты и смельчак! — шептала она между делом. — Для мальчишки, конечно... Так храбро сиганул в суп! Если бы не твой прыжок, мы ни за что бы не узнали, где спрятана Картошка...
Иккинг хотел было сказать, что это получилось у него нечаянно, но потом передумал.
— Да ладно... — скромно прошептал он в ответ. — Ничего особенного, Я чуть ли не каждый день так... прыгаю. Что ты делаешь?
— Замок взламываю. — бодро отозвалась Камикадза. — Замки для нас, Бой-Баб, это тьфу... раз плюнуть. Нас под замком не удержишь. Мы изворотливы, как угри. И прыгучи, как кузнечики.
Замок громко щелкнул, и дверь клетки распахнулась.
— Ваш выход, милорд, — ухмыльнулась Камикадза.
Иккинг выбрался из клетки и, не веря своему счастью, упал на банкетный стол.
— А теперь, — нахмурилась Камикадза, — пошли доставать Страшно-Сказать-Какой-Овощ. У нас мало времени.
Времени и вправду было в обрез, Беззубик попытался задуть вспыхнувшую шкуру, махая крылышками, но это не помогло. Тогда он плеснул в огонь Домашнего Крапивного Шампанского.
Пламя подскочило вверх на целый метр и перекинулось на ближайший стул.
— ОЙ-ой-ой! — зарыдал Беззубик. — Б-б-беззубик в-в-виноват.. Он все испортил... Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!
— Беззубик, — перебил его Иккинг, — Хватит раздувать пламя, иди скорее сюда. Нам нужна ТВОЯ помощь, чтобы выкрасть Картошку.
Беззубик подлетел. От стыда он стал на редкость послушным.
— растопи лед в шкатулке, — велел ему Иккинг.
— А к-к-как же Пи-пи-пискуляторы? — всхлипнул Беззубик.
Иккинг обмотал голову дракончика шарфом, надежно закрыв ему ушки.
— Подождем, пока Беззубик растопит лед, на случай, если ты вдруг разбудишь Пискуляторов, — пояснил он Камикадзе. — А то их писк может УБИТЬ такого хилого дракончика, как Беззубик.
— Xu-xu-хилый? — обиженно пропыхтел Беззубик. — Б-б-беззубику не нравится слово «ХИ-ХИ-ХИЛЫЙ».
— Перед тобой самая ОПЫТНАЯ воровка на свете, — заявила Камикадза. — Я НИ ЗА ЧТО не разбужу этих Пискуляторов.
Хвала Тору, Истерики спали мертвым сном, так что весь этот шум и гам {не говоря уж о пожаре, полыхающем посреди Парадного Зала), не смогли разбудить их. Они сладко посапывали, не ведая о том. какое неслыханное Злодейство совершается у них прямо под носом.
Дрожа от ужаса (и пошатываясь на лету, потому что его отягощали меховая шубка, чересчур плотный ужин и шарф, то и дело сползающий на глаза), Беззубик пролетел над покачивающимися в воздухе когтями Пискуляторов, Это был Очень Храбрый Поступок, потому что при каждом взгляде вниз он видел их страшные черные тушки с острыми, как у пираний, зубами, а для такого маленького дракона, как Беззубик, это было всё равно что прогуляться на виду у стаи голодных львов с разверстыми пастями.
Паря над шкатулкой, Беззубик дрожал так сильно, что его огнедырочки закрылись, и он не мог выдохнуть ни единого языка пламени; из пасти дракончика вылетали только облачка синевато-серого дыма.
— Расслабься... — шептал ему из-за стола Иккинг. — Дыши глубже... не зажимайся... тебе некуда спешить... — Иккинг старался говорить как можно спокойнее, не обращая внимания на то, что уже половина зала была охвачена пламенем.
— Спешить некуда... — нервно напевал Иккинг. — расслабься... думай о чем-нибудь хорошем. ..
Пискуляторы учуяли запах дыма, и их когти начали нервно подергиваться.
— ХА! — изо всех сил пыхнул Беззубик, почти исчезнув в облаках дыма. — Легко сказать — о ч-ч-чем-нибудь хорошем! Н-н-ничего хорошего тут и б-б-близко нет! — К великой радости Иккинга, этот последний всплеск возмущения завершился тем, что у Беззубика вырвался целый сноп пламени, окутавший шкатулку.
— Смотри Картошку не подожги! — напомнил Беззубику Иккинг.
— Т-т-то поджигай! Эт-т-то НЕ поджигай! — захныкал Беззубик. — Иккинг опять р-р-раскомандовался! П-п-рекрати и не мешай д-д-дракону делать дело!
Тем не менее он всё же немного убавил пламя и направил его спокойной струйкой на лед вокруг Картошки. Лед начал таять.
Тем временем Камикадза, вновь вскарабкавшись под потолок, принялась скакать по балкам, пока не оказалась прямо над Норбертовым папой.
Там она спустила еще одну веревку и повисла, словно паук на ниточке, примерно в метре над шкатулкой, потом привязала веревку к щиколотке и перевернулась головой вниз.
Камикадза подождала, пока Беззубик растопит лед и упорхнет на безопасное расстояние — на плечо к Иккингу.
Поеживаясь под замороженным взглядом Норбертова папы, девчонка протянула руку к шкатулке и ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНО сняла Картошку с воткнутой в нее стрелой с ее ледяного ложа.
Иккинг затаил дыхание. Если в шкатулку заложена какая-нибудь ловушка, сейчас ей самое время сработать...
Но, видимо, никаких ловушек не было.
Камикадза болталась на веревке, держа в руке Картошку, На миг Норбертов папа, свирепо ухмыляясь, покачнулся на своем постаменте, однако глаза его по-прежнему смотрели в никуда (как-никак, он был давно МЕРТВ).
По Парадному Залу мирно перекатывался храп спящих Истериков.
Камикадза положила Картошку в карман.
— Получилось, получилось, получилось! — шептал про себя Иккинг.
Камикадза уже была готова перевернуться головой вверх и лезть по веревке обратно, как вдруг заметила в шкатулке кое-что еще.
