— Молодец, — сказал Тиинчу. — Ну, все, пока хватит. Остальное я дам тебе позже.
Он сказал, что от лекарства Уджураку станет лучше, однако медвежонок не почувствовал ничего особенного после того, как проглотил таблетку. Может быть, нужно подождать? Наверное, эта таблетка сделана из какого-то незнакомого ему растения, на котором растут твердые белые ягоды? Хорошо бы узнать, как выглядит это растение, чтобы найти его в будущем.
Тиинчу помог Уджураку лечь и отошел от его лежанки. Уджурак слышал, как старик расхаживает по своей берлоге, и звук его шагов звучал то громче, то тише, по мере того, как волны холода и жара прокатывались по его измученному телу.
«Что со мной творится?» — думал Уджурак.
Это место было ему чужим. Он хотел поскорее очутиться снаружи, под открытым небом, чтобы идти вдаль, вместе с другими…
«Другими? Какими другими?»
Он впервые понял, что забыл что-то очень важное.
«Я не плосколицый. Я… я…»
Он попытался вспомнить, но его воспоминания таяли, как снежинки на воде. Уджурак знал, что его жизнь началась до того, как он очнулся в этой теплой, душистой берлоге. Но что было с ним до этого? Кто он такой? Ответ на этот вопрос растворялся в тумане боли и усталости.
Тиинчу вернулся с новой чашкой в руке. От чашки поднимался душистый пар.
— Выпей это, — сказал целитель, снова садясь возле лежанки Уджурака. — Это чай из зимолюбки. Он успокоит боль и позволит тебе уснуть. Я добавил в отвар ягоды бузины, чтобы снять жар.
Он приподнял Уджураку голову и поднес чашку к его губам. Теплая жидкость оказалась очень приятной, но Уджурака пугала близость плосколицего.
— Вот так, — прошептал старик, когда Уджурак отпил из чашки. Он помолчал недолго, а потом задумчиво спросил:
— Ты ведь не из наших краев, малыш?
Уджурак отрицательно помотал головой.
— Я так и подумал. Скажи, кто-нибудь заботится о тебе? У тебя есть родители или друзья?
Этот вопрос отчего-то страшно встревожил Уджурака, и он снова собрал все свои силы, чтобы побороть наваливающуюся сонливость. Он чувствовал, что этот плосколицый подошел совсем близко к разгадке его тайны. Правда, он пока сам не знал, в чем заключалась эта тайна, но все равно испугался.
Уджурак открыл было рот, еще не зная, что хочет сказать, но Тиинчу предупреждающе поднял руку.
— Не надо говорить, отдохни, — велел он. — У нас будет время поговорить, когда ты окрепнешь.
Отставив чашку, он помог Уджураку лечь на подушки и плотно подоткнул под него одеяло.
Уджурак почувствовал, как целебное тепло разливается по его телу, а веки наливаются тяжестью.
— А теперь поспи, — сказал Тиинчу. — Но сначала я хотел бы дать тебе вот это. Эти амулеты помогут тебе выздороветь.
Он вложил в руку Уджурака три маленькие резные фигурки. Уджурак с усилием разжал пальцы и посмотрел на них. Три медведя — черный, белый и бурый, совсем маленькие, но так искусно вырезанные, что казались живыми — смотрели на него испуганными встревоженными глазами. Уджурак знал, что у этих медведей были имена. Эти имена кто-то тихо нашептывал ему в уши. Воспоминания выступили из тумана, застилавшего его разум: три фигуры на фоне горизонта; едкий дым, струящийся по склонам гор; огромная черная река, которая тянула ко дну, а сама была маслянистой и горькой на вкус; охота, сон и долгие переходы через бесконечные знойные дни и ночи, проносящиеся в одно мгновение.
«Токло».
«Каллик».
«Луса».
«И Уджурак — бурый гризли».
Это он вел их всех вперед, идя за голосами, которые нашептывали, что их путешествие еще не закончено и им предстоит многое сделать для спасения дикой природы.
«Я — медведь».
Уджурак посмотрел на целителя.
«Он знает об этом?»
— Ты… ты назвал меня маленьким медведем, — прошептал он.
Тиинчу улыбнулся и кивнул на окно берлоги. Повернув голову, Уджурак увидел трех медведей, прижавшихся носами к стеклу.
— Я так понимаю, это твои друзья? — спросил Тиинчу.
Уджурак расплылся в улыбке, глядя на встревоженные морды Лусы, Токло и Каллик. Какое счастье, что они не оставили его в беде!
Он сжал в кулаке три фигурки и сонно подумал о том, как непривычно иметь тонкие кожаные пальцы вместо тяжелых лап. Согретый близостью друзей, Уджурак легко провалился в сон.
— Он жив! — воскликнула Каллик. — Он жив!
— Присядь, — разозлился Токло, отталкивая ее от окошка. — Плосколицый нас увидел!
— Не волнуйся, — прошептала Луса, опускаясь на все лапы рядом с ними. — Он не причинит нам зла. Ты же видел, как он помог Уджураку.
— Ну да, — согласился Токло. — Кажется, Уджурак теперь поправится. Может быть, не все плосколицые злые. Хотя этот целитель помог нашему Уджураку только потому, что тот сейчас выглядит как плосколицый. Интересно, что сказал бы этот старик, если бы узнал, что на самом деле Уджурак — медведь?
Каллик еще на шаг отступила от окна и огляделась по сторонам. Дождь прекратился, зато поднялся ветер, гнавший клочья туч по черному небу. Время от времени из-за облаков выглядывала луна, и тогда Каллик видела неугасимое сияние Путеводной звезды.
— Давайте уйдем отсюда, — прошептала она Лусе и Токло. — Как бы плосколицые нас не увидели.
— Мне кажется, эти плосколицые хорошие, — ответила Луса, отходя к ней. — Их целитель помог Уджураку. Он увидел нас, но даже не испугался и не вышел из берлоги.
— Кто знает, что у него на уме! — фыркнул Токло.
— Не могут же все плосколицые быть одинаковые! — возразила Луса. — Медведи, и те бывают разные.
Но Каллик никак не могла заставить себя поверить в то, что они могут чувствовать себя в безопасности посреди стойбища плосколицых! Она решительно покачала головой.
— Ну ладно, идем, — легко согласилась Луса. — Только давайте не будем отходить слишком далеко. Мы ведь должны вернуться и проверить, как там Уджурак.
Она повела друзей в обход стойбища и, миновав берлоги, вышла на оленью тропу. Каллик покорно брела следом. Теперь, когда ее отпустил страх за Уджурака, она почувствовала, как болят ее натруженные лапы и как сильно она проголодалась. Им срочно нужно было отыскать надежное укрытие для отдыха и как следует поохотиться.
Когда медведи проходили мимо густых зарослей колючих кустов, длиннохвостый суслик выскочил из-под веток прямо под лапы Каллик. Не задумываясь, она бросилась на него и убила одним быстрым ударом в голову.
— Чистая работа! — воскликнул Токло, радостно подбегая к ней.
— Спасибо духам, — пробормотала Каллик. — Они знают, как мы проголодались.
Медведица подобрала суслика с земли и отнесла его под скалистый выступ, торчавший из толщи холма на краю тропы. Вскоре Луса тоже пришла туда, волоча в зубах несколько веток, усыпанных поздними ягодами. Глаза ее радостно сверкали.
— Это целый пир! — проурчала она, бросая ветки возле тушки убитого суслика.
— Может быть, да только очень скудный, — проворчала Каллик, ласково пихая подругу лбом. — Мы с Токло так быстро растем, что нам становится трудно набить животы до сытости.
Она поискала глазами гризли и увидела его в нескольких медведях от склона. Токло неподвижно стоял, глядя на поросшие лесом горные склоны.
— Эй, Токло! — позвала Каллик. — Иди к нам! Разве ты не голоден?
Молодой гризли вздрогнул от неожиданности, оглянулся и со всех лап бросился к ним. Растянувшись на земле рядом с Каллик и Лусой, он с аппетитом набросился на еду.
Ночи становились холодными, и хотя скала защищала медведей от ветра, Каллик все равно чувствовала в воздухе запах льда, доносившийся со стороны океана.
— Мы молодцы! — сказала Луса, покончив со своей долей мяса и проглотив последнюю ягодку. — Мы спасли Уджурака, потому что были вместе! Мы — великая стая.
Каллик согласно закивала, но Токло промолчал. Горькое предчувствие сжало сердце Каллик, когда она поймала его отрешенный взгляд.
— Мы сделали для Уджурака все, что могли, — тихо сказал Токло. — Остальное — не в нашей власти.
Луса озадаченно посмотрела на него.
— Но он все равно наш друг!
— Я знаю, но… — Токло замолчал, потом глубоко вздохнул и сказал: — Уджурак теперь в безопасности. Его жизни больше ничего не угрожает, он выздоровеет… Наше путешествие подошло к концу. Мы нашли то, что искали. В этом краю полно дичи, есть леса и океан совсем рядом. Здесь мы сможем жить в сытости и безопасности. Мне пришло время идти своим путем.
— Что? — взвизгнула Луса, недоверчиво уставившись на него. — Но ты не можешь уйти от нас, Токло! Не можешь!
— Я должен, — просто ответил молодой гризли.
Немного поколебавшись, он вытянул шею и неуклюже дотронулся носом сначала до Каллик, а потом до Лусы. После этого Токло повернулся к оленьей тропе, петлявшей среди отрогов гор. И тут Луса повела себя очень странно. Испуганно вскрикнув, она бросилась вперед и преградила Токло дорогу.
