Глядя на зловещее окно, Толик не обращал внимания на то, что происходило вокруг, поэтому не заметил, как из кустов возникла темная долговязая фигура. Некто пару минут постоял неподвижно, потом шагнул к застывшему перед окном мальчишке:
– И с тобой это случилось?
Толик считал себя человеком с крепкими нервами, но неожиданно прозвучавший вопрос подействовал на него, словно электрический разряд, заставив вздрогнуть. Мальчишка стремительно обернулся:
– Что?!
– Пришел посмотреть на нее?
Малиновый всполох упал на лицо говорившего, и Толик увидел перед собой парня чуть старше себя. Они не были знакомы, однако забрызганная веснушками физиономия рыжеволосого незнакомца частенько мелькала во дворе.
– Ты это о ком? – на всякий случай уточнил Толик, прекрасно понимая, кого имел в виду рыжий.
– О старой ведьме, которая здесь живет.
– Толстухе с нечесаными волосами?
– Ты прекрасно знаешь, о ком мы говорим. Иначе бы не торчал у нее под окнами. Кого она «увела»?
– Увела?
– «Увела», забрала душу, превратила в зомби – называй, как хочешь, если тебе от этого легче. Кстати, меня зовут Арсений.
– Толя.
– Здесь надо было бы сказать: «Очень приятно», но только наше знакомство вряд ли можно считать таковым. Ведьма «увела» мою сестру. Это случилось две недели назад. Теперь Анастасия больше похожа на киборга, чем на человека, – никаких чувств, никаких желаний. Никто не понимает, что с ней произошло, говорят о депрессии и все такое, но я-то знаю, в чем дело.
– Неужели это действительно вуду?
– Быстро сообразил. Пойдем, не будем торчать под окном.
Ребята отошли подальше от мрачного дома, устроились на освещенной лавке перед одним из подъездов соседней пятиэтажки.
– Сначала я чуть не свихнулся, – начал невеселый рассказ Арсений. – Впрочем, что тут говорить, сам понимаешь, какие чувства испытывает человек, когда случается такое. Потом мне удалось понять, кто во всем виноват, и тогда я побежал к старухе. Ноги ей целовал, плакал, умоляя расколдовать Настю…
– И?
– Что «и»? – Арсений зло посмотрел на своего товарища по несчастью. – Она хуже самой злой училки, ее ничем не проймешь. Потом, когда стало ясно, что сестре не поможешь, я хотел только одного – голову оторвать проклятой ведьме, но оказался слабаком, не сумел отомстить. А потом смирился. Когда совсем тошно становится, прихожу сюда по ночам и стою под окном, сам не знаю зачем.
– Что же теперь делать?
– Не знаю.
Ребята замолчали. Настроение у обоих было отвратительное, а впереди – никаких перспектив.
– Как ты догадался про вуду, Арсений?
– Я видел, как старуха дунула в лицо Насте, обсыпав ее серой пылью. Сестра зашаталась и упала, минут пять она лежала, как мертвая, а я все пытался сделать ей искусственное дыхание. Потом Анастасия поднялась, открыла глаза, но в них была пустота. Старуха стояла рядом и ухмылялась. Сначала я ничего не понял, но все время думал об этом порошке, пока не вспомнил, что видел подобную сцену в одном из фильмов про настоящих гаитянских зомби. Я обшарил Интернет, собирая информацию, и понял, с чем столкнулся. Да только поздно…
– Почему?
– Если дать человеку противоядие в течение суток, он снова станет самим собой, а если промедлить – «заколдованный» навсегда останется зомби. Я узнал об этом на третий день…
– Значит, маму, папу и Сережку еще можно спасти?! – воскликнул Толик, едва не подпрыгнув от радости. – Это случилось сегодня днем, ближе к вечеру. Время еще есть…
– Да, их можно спасти. Если, конечно, за оставшиеся часы ты сумеешь найти противоядие.
Надежду вновь сменило отчаяние. Еще минуту назад Толику казалось, что все можно исправить и вернуть, но теперь он вновь осознал безнадежность положения. Мерзкая старуха никогда не откроет тайну противоядия и не станет спасать отравленных ею людей. А в Интернете вряд ли найдешь рецепт средства, которое возвратит зомби его потерянную душу…
– Но должен же быть какой-то выход?!
– Не для меня. Не для Анастасии.
– Старуха заколдовала моих родителей и братишку. Всю семью! Понимаешь? Помоги мне, Арсений!
– Рад бы… Все, что в моих силах, сделаю, но… – Парень развел руками, демонстрируя полную беспомощность.
– Давай ворвемся к ведьме и вытрясем из нее нужную информацию.
– Круто, но нереально. «Милая старушка» только посмеется нам в лицо. А если мы попытаемся причинить ей вред, просто обсыплет своим ядовитым порошком и нас.
– У меня есть еще несколько часов! Я обязан использовать каждое мгновение! Нельзя же сидеть сложа руки! Давай хотя бы посмотрим, что она делает.
На это предложение Толика Арсений согласился. Покинув залитую светом фонаря лавочку, мальчишки вернулись в темный двор. Окно второго этажа по-прежнему вспыхивало малиновым и зеленым светом, однако с земли невозможно было увидеть, что именно происходит в квартире безумной старухи. Недолго думая, Толик вскарабкался на каштан, но и тут его ждало разочарование – окно оказалось занавешенным, и плотные шторы скрывали от глаз посторонних мрачную тайну квартиры. В конец расстроенный, мальчишка спрыгнул с дерева:
– Наверное, понимает, что за ней могут шпионить. Одного не могу представить: как эта бабка приобщилась к вуду? Мы же не на Гаити живем, да и она на негритянку явно не тянет.
– Видел во дворе девочку-мулатку?
– Встречал пару раз.
– Это ее внучка. Отсюда все и пошло. Самая настоящая гаитянская магия, пропади она пропадом!
Парни замолчали, хмуро созерцая переливавшееся дьявольской радугой окошко. Там, в обычной малогабаритной квартире, происходило нечто страшное и непостижимое – безумная старуха, владевшая тайнами черной магии, взывала к злым духам, варила яд или совершала какой-нибудь кровавый ритуал, о котором лучше было просто не знать…
Арсений и Толик были так поглощены невеселыми раздумьями, что сначала даже не услышали тихий плач, доносившийся со стороны черных кустов, обступивших дом.
– Ты слышал? – наконец встрепенулся Толик.
– Кажется, кто-то плачет. Наверное, еще одна жертва старухи.
В голосе Арсения не было надежды – он смирился с выпавшим ему жребием и больше не думал о борьбе. А Толик все еще верил в чудо и потому стремительно нырнул в кусты, надеясь разузнать новые подробности еще у одного участника этой трагедии.
– Кто здесь?
– Не надо! Я ни в чем не виновата!
Маленькая девочка метнулась в темноту, но проворный Толик уже схватил ее за руку:
– Успокойся, тебя никто не обидит. Просто пойдем со мной, пожалуйста. Почему ты плачешь?
Малышка не ответила, но перестала упираться и вместе с Толиком вышла к Арсению. Понимая, что под окном у ведьмы о многом не поговоришь, ребята вместе с их маленькой спутницей покинули темный двор и вернулись на лавочку возле подъезда. Холодный свет фонаря упал на лицо девочки, выхватив из мрака смуглую кожу, жесткие курчавые волосы и огромные прекрасные глаза. Только теперь Толик сообразил, с кем свела его судьба.
– Как тебя зовут? – спросил он у маленькой мулатки, гадая, что принесет ему неожиданная встреча.
– Маша.
– Я – Толик, а это – Арсений.
Арсений что-то пробурчал в ответ, с неприязнью глядя на ведьмину внучку. Почувствовав его раздражение, напуганная Маша вновь залилась слезами.
– Маша… Ну Маша же… не хнычь, – взмолился Толик. – Просто расскажи, кто тебя обидел.
– Я боюсь бабушки! Я ушла из квартиры, потому что там страшно!
– Ничего удивительного, – хмыкнул Арсений. – Сдается мне, что все в округе боятся твоей бабки.
– Вы ничего не понимаете! Раньше она была хорошей, доброй, а потом что-то случилось…
Девочка вновь заревела, размазывая слезы по хорошенькому личику. Чем больше она думала о своей бабушке, тем страшнее ей становилось. А Толик, дороживший каждой минутой оставшихся для спасения родных часов, пытался успокоить маленькую мулатку и добиться от нее связного рассказа. Наконец, сглотнув слезы, Маша произнесла:
– Мне нельзя было рождаться на свет. Это неугодно лоасам.
– Лоасам?
– Лоасы – множественное число от лоа, так на Гаити называют духов, – мрачно заметил Арсений, за последние дни много узнавший о вуду.
– И дедушка не хотел, чтобы я родилась, – всхлипнула девочка.
– Подожди, давай-ка по порядку… Я что-то не врубился, кто был против твоего рождения – дедушка или духи?
– Все, Толик. Все… Мой дедушка – великий колдун, которого слушаются добрые и злые лоасы. Я никогда не видела дедушку – он не хотел, чтобы мы к нему приезжали. Дедушка говорил, что человек должен жить там, где рождались и умирали его предки. А папа его ослушался и поехал учиться в Россию.
– И тут он встретил твою маму?
– Как ты догадался? – Девочка с изумлением посмотрела на Толика.
– Это нетрудно, ведь у каждого ребенка должна быть мама.
– Папа полюбил маму и поехал домой просить у дедушки разрешения на свадьбу. Но дедушка замахнулся на него палкой и выгнал за порог. Только папа все равно женился! А потом родилась я. Но жить в общежитии трудно, поэтому мама отвезла меня сюда, к бабушке. Мы с бабушкой очень хорошо жили. Она добрая, честное слово!
