— Мне тоже надо рассказать, — встрял Артем.
— Ну? Кто будет первым? — спросила Дина.
— Пусть он говорит, мне не жалко, — согласился Фомичев.
— Ну что у тебя за тайна?
— Я пошел погулять, вы, наверное, догадались?
— Догадались, не маленькие, — сказала Диана, — только очень волновались за тебя.
— Народу никого практически не было, как будто люди не гуляют по вечерам.
— Но ведь я видела Марфу, — заметила Дина.
— Может, ей надо было куда-нибудь срочно, — предположил Воронцов. — Но больше никого не было. Мало того, я еще видел всадников, которые, казалось, прочесывали местность, как будто следили за порядком или искали кого.
— Ну это еще неизвестно, — снова встрял Артем.
— Слушайте дальше. Дошел я, значит, до той самой площади, на которой церковь стоит. И стал свидетелем двойного убийства.
— Чего? — у Дианы вспыхнуло лицо.
— Я видел, как убили двоих людей, которые сначала успели спрятать кое-что рядом с одним столбом.
— Что именно? — спросил Фомичев.
— У них был небольшой саквояж, — сказал Максим, — а что в нем — не знаю.
— Интересно было бы посмотреть, — задумчиво проговорил Артем.
— Я так понимаю, что убили этих двоих именно из-за того, что было у них в сумке, — заявил Макс.
— Ты думаешь? — спросила его сестра.
— Мне так кажется, потому что нападавший спрашивал, где оно.
— Что оно? — Не знаю. Но явно то, что те прятали.
— А потом? — спросил Артем.
— А потом налетели эти кавалеристы и всех разогнали.
— А как же трупы? Их тоже разогнали?
— Нет, они остались лежать. Причем убили тех двоих, которые прятали сумку. Значит, получается, что никто теперь не знает, где лежит их сумка.
— И что? — спросила Дина.
— Я так думаю, — сказал брат, — что, наверное, и до сих пор никто этого не знает.
— Это же здорово! — закричал Фомичев.
— Там наверняка какие-нибудь интересные вещи. А раз никто не знает, где они лежат, то и взять их никто не мог. Следовательно, они лежат там до сих пор. До наших пор!
— Невероятно звучит, — сказала Воронцова, — неужели с того времени могло остаться?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Макс. — Я разделяю точку зрения Артема. Вот это и надо узнать.
— Надо, — согласилась девочка. — Вдруг там сокровища или еще какие-нибудь ценности?
— Видите, как интересно, — улыбнулся Воронцов. — Это просто судьба, что я пошел погулять. Правда, меня тоже чуть не заметили.
— Ну да, а вдруг убили бы? — испугалась Дина. — Что бы я родителям сказала?
— Ты вернулась бы за мной в более раннее прошлое, — заметил брат, — и исправила ошибку.
— Да, — подтвердил Артем, — в этом ты у нас специалист.
— Хватит прикалываться, — остановила ребят Диана, — лучше подумайте, что с сокровищами делать.
— С чего вы взяли, что там обязательно сокровища? — возразил Макс.
— Мне, кстати, старушка моя рассказывала, — сообщил Фомичев, — что в четырнадцатом году в поселке орудовала какая-то банда, которая грабила людей. Крали старинные иконы, драгоценные украшения и другие вещи, которые были, можно сказать, единственными дорогими предметами во многих семьях. В основном люди в поселке жили небогато, а то, что имели старинного, — свято хранили, как память от предков. Никто и на улицу не смел выходить по вечерам — боялись. Ценности так и не нашли. Так что очень может быть, что эти двое, которые прятали свою сумку, и были из этой банды. Делиться ни с кем не захотели, за это их и убили. А сокровища так и лежат до сих пор.
— Ага, — съязвила Диана, — нас дожидаются.
— А если бы ты ничего не увидел, то никто бы и не знал, что около церкви лежит таинственный саквояж, — задумчиво проговорил Фомичев.
— Слушай, — спросил Максим, — а про какую старушку ты рассказываешь?
— Я говорил вам, что спас на перекрестке бабульку, которую сбила машина. Я вернулся на несколько минут в прошлое и остановил ее. Вспомни: она меня еще на пироги звала.
— Да, помню, — ответил Максим.
— Вот я к ней потом пошел и поговорил. Она как раз жила в нашем городе в то время, про которое мы сейчас говорим. Видела, как церковь открывали, как Сергиева колоколом убило и многое другое.
— Опять этот колокол, — недовольно произнес Воронцов.
— Между прочим, она мне рассказала, что как-то раз наблюдала очень странную группу подростков, которые толпились в кустах. И говорит, что если бы не большой промежуток времени, что прошел с тех пор, то она бы подумала, что я один из тех ребят, потому что я сказал то слово, которое говорил тогда. А так как слово показалось бабульке странным и непонятным, то она его хорошо запомнила.
Дина открыла рот и стала быстро соображать.
— А сколько ей лет? — спросила она.
— Представляешь — девяносто пять. Но выглядит очень даже ничего.
— Значит, в четырнадцатом году ей было десять? — В глазах у девочки появился лукавый огонек.
— А как ее зовут? — опередил назревающий Динин вопрос Максим, который уже тоже стал догадываться, что это за старушка. — Только не говори, что Марфа.
— Нет, не Марфа, — ответил Артем и услышал, как друзья вздохнули с некоторым облегчением, — не Марфа, а Марфа Семеновна.
— Не может такого быть, — Дина подскочила со своего места, — не бывает таких совпадений!
— Каких? — не понял Фомичев.
— Мне надо с ней встретиться, — сказала Диана, — и поговорить.
— Собственно, именно этого я и хотел, — обиженно произнес Артем, — я же говорил тебе, что надо сходить к ней в гости.
— Вот это история! — смеялся Макс.
— Да что происходит? — недоуменно пожал плечами Фомичев. — Кто-нибудь расскажет мне, в чем дело?
— Я не помню, говорила тебе или нет, но я встречала в прошлом девочку, примерно моего возраста, — стала объяснять Воронцова, — она мне еще дорогу показывала к Сергиеву. Но потом мы поменяли будущее, и в следующий раз я с ней не разговаривала, но зато получается, что она видела нас в кустах.
— Ты думаешь, это она?
— Ну а кто же еще?
— Мало ли девочек на свете?
— Не знаю, — совершенно серьезно и машинально ответила Дина, — но если это именно она, то здорово получается!
— Да уж! Ничего не скажешь, — загадочно протянул Артем.
И было непонятно, то ли он о Марфе Семеновне это говорит, то ли откликается на Динин ответ по поводу количества девочек на свете.
— Это надо срочно рассказать Поле, — вспомнила Воронцова о подруге, — ей тоже будет интересно.
— Слушайте, вы как-то совсем забыли про сумку с сокровищами, — заметил Максим.
— И про это тоже надо рассказать!
— И что дальше? Этот вопрос поставил ребят в тупик. Одно дело думать о таинственной сумке, а вот принять какие-то меры — совсем другое.
— Что же нам теперь, копать у забора церкви яму? — спросил Артем.
— Да и кто нам разрешит?
— Никто, — констатировала факт Диана.
— И что?
— Может, скажем в музее, что нам известно, где лежат сокровища, и место укажем — пусть они сами копают.
— Думаешь, нам поверят? — усомнилась Воронцова.
— У нас нет уверенности, — заметил ее брат, — что они лежат там до сих пор. Я просто предполагал. Возможно, были и еще сообщники, которые уже давно все отрыли. А быть может, строители раскопали, когда, допустим, ремонт делали?
— Так, — сказала Дина, — для начала нам следует узнать в музее все тонкости этого дела. Все, что хоть каким-то образом связано с этим храмом. Был ли ремонт, раскопки, ценности какие. А потом, в зависимости от того, какая информация у нас будет, решим, как действовать дальше.
— Правильно, — поддержал Воронцов.
— Но сначала сходим в гости к старушке, — снова заикнулся Артем.
— Непременно, — сказала Диана.
* * *
Марфа Семеновна сидела на кухне, пила чай и думала о мальчике, который спас ей жизнь. В последнее время ее очень занимал вопрос, откуда он знал о том, что на дорогу вылетит грузовик. Артем ведь тогда именно так ей и сказал. Все это было очень странно.
Когда он приходил пить чай, Марфа Семеновна его не спросила об этом, но уже тогда думала. Артем обещал прийти еще, и не один, а с друзьями, которые очень интересуются городской церковью и вообще тем временем, когда ее строили. Бабушка не могла заподозрить детей в чем-то плохом. Зато ей в последнее время стало очень интересно жить благодаря этому подростку.
Она была одинокой — ни родных, ни знакомых, никого. А теперь вместе с весной и с Фомичевым в дом вошла радость, и в глубине души Марфа Семеновна очень ждала очередной встречи с ребятами. Только плохо, что Артем не сказал точно, когда они придут. Поэтому каждый день она просиживала у окна в томительном ожидании. Ей все больше казалось, что этот мальчик похож на того, из ее далекого детства. Особенно это слово. Бабушка могла, конечно, и подзабыть, хотя зрительная память всю жизнь у Марфы Семеновны была отличной. Глупо было спрашивать у Артема, а не он ли это был. Кто в здравом уме поверит, что человек может восемьдесят пять лет оставаться подростком. Как бы там ни было, старушка ждала и готовилась к встрече по мере возможности.
