Я отвязал кошелек и протянул ему, дожидаясь ответа.
Глядя на монеты, Финк снял с плеча крысу и погладил по спине. Что-то подсказывало мне, что я зря ввязался в этот разговор, но, с другой стороны, без помощи священника у меня не было иной возможности найти Девлина.
Потом я услышал за спиной глухой шум и почувствовал какое-то движение. На лице Финка ничего не отразилось, а значит, кто бы это ни был, он не удивился. Этот парень завел меня в ловушку. И неудивительно. Никому не выжить в Авении в одиночку.
Я обернулся и увидел человек шесть мальчишек. Финк был среди них самым младшим. Несколько человек были старше и выше меня, все смотрели враждебно. Каждый держал в руках какое-нибудь самодельное оружие: дубинку, хворостину или нож, выточенный из кости. У нескольких в руках были камни. Камень кто угодно может швырнуть.
Я потянулся за мечом, но не достал его. В это мгновение меня осенило одно воспоминание, что-то связанное с убийством моих родителей, но думать об этом сейчас не было времени. Назревала драка, а мне этого совсем не хотелось. Я побью некоторых из них, кто-то из них побьет меня, и, если честно, второе меня волновало больше.
Я бросил кошелек на землю, к ногам Финка.
– Ну, тогда бери. Там, где я их взял, еще много осталось.
Он удивленно поднял брови.
– А ты недавно на улице.
– С чего ты это решил?
– Никогда нельзя говорить, что у тебя есть еще деньги. От этого только хуже будет.
Я усмехнулся.
– И кто же мне сделает хуже? Такому слабаку, как ты, никогда не украсть то, что могу украсть я.
Глаза у Финка стали совсем круглыми, когда он понял, о чем я, а потом он кивнул, глядя на ремень у меня на поясе.
– Если это правда, значит, ты сможешь украсть себе другой меч и нож.
– Ты что-то говорил о таких людях, как я. Кто бы они ни были, с ними мне понадобится оружие.
– Если ты украл эти монеты, значит, оружие ты тоже украл, и оно такое же твое, как и наше. Отдай его, и сможешь уйти отсюда. Попробуй начать драку, тогда тебе несдобровать.
– Не хочу портить в драке свою новую прическу, – сказал я. – Скажи мне, что это за люди – такие, как я.
– Отдавай оружие.
Он снова взял свою крысу и поднял ее, показывая мальчишкам у меня за спиной. Чтобы остановить его, я бросил нож и меч на землю к его ногам.
– На окраине города, самой дальней отсюда, есть таверна, – сказал Финк. – Может быть, там и есть такие, как ты. Спроси одиннадцатую комнату.
Финк наклонился, чтобы поднять оружие, и, как только он это сделал, я хорошенько его пнул. Он вскрикнул и упал на спину. Он уже взял меч, но я схватил нож и побежал. Остальные попытались поймать меня, но они не очень старались. Они не хуже меня понимали, что в Дишеле множество мест, где можно спрятаться, и там полно разбойников, караулящих прохожих, и прохожих, спасающихся от разбойников. Проблема состояла в том, что мне нельзя было прятаться. Мне надо было найти пиратов.
Я шмыгнул в булочную, где хорошенькая девушка как раз собиралась закрывать свою лавку. Я вежливо поболтал с ней и стянул пару сладких булок, спрятав их под рубашку. Может быть, она и заметила, но все же дала мне уйти.
Хотя мысль о том, чтобы пойти в таверну, о которой говорил Финк, и пугала меня, я знал, что должен быть именно там. А когда в тот вечер я увидел ее, она оказалась еще страшнее, чем я подозревал. Никакая темнота не могла скрыть того, что любой хлев встретит незнакомца гостеприимнее, чем это место. Таверна была наполовину скрыта в зарослях сорной травы и бурьяна, вокруг валялись кучи мусора, выброшенного постояльцами. На первом и втором этажах было несколько окон, но они слишком заросли грязью, чтобы пропускать свет. Скорее всего, внутри и так нечего было рассматривать, так что, может быть, полутьма была как нельзя более кстати.
Я долго боролся с собой, прежде чем войти. Это была явно не лучшая идея, но, при полном отсутствии альтернативы, деваться мне было некуда. Увидев хозяина таверны, я подумал, что он действительно очень похож на свинью и неудивительно, что таверна так напоминает хлев. Как и во всех прочих тавернах, тут царила полутьма и стояло слишком много стульев и столов. Пара облезлых посетителей за столиком в углу, казалось, была слишком занята содержимым своих кружек, чтобы интересоваться мной. В углах комнаты было грязно, и, судя по обгрызенным ножкам стульев, тут водились крысы.
– Чего надо? – спросил хозяин.
Сердце у меня бешено забилось. Если я заговорю, пути назад уже не будет до тех пор, пока не окончится битва или моя жизнь. Он вскинул голову, дожидаясь ответа, и я сказал:
– Мне нужна комната. Номер одиннадцать.
Если в этой навозной куче помещалось одиннадцать комнат, они, наверное, были размером не больше гробов. Очевидно, я сказал какой-то пароль.
Он потер рукой подбородок и внимательно осмотрел меня.
– Покажи мне свои деньги.
Я усмехнулся.
– Могу я заплатить позже?
Если бы я оказался здесь утром, то, наверное, смог бы, украсть из кассы достаточно, чтобы заплатить.
Он нахмурился.
– Как твое имя?
– Тебе оно не нужно.
На это он обиделся.
– Я тебе делаю одолжение, парень. Мог бы и повежливее отвечать. – Он протянул мне полный стакан. – Вот.
В стакане было что-то темно-коричневое, пенистое, с запахом конской подстилки. Я отодвинул это от себя.
– Мне не нужно.
– Глотни. Наверняка ты пить хочешь. Кроме того, это новая партия, и я хочу знать, хорошо ли получилось.
– Я и так могу сказать, что плохо. – И если это место действительно было тем, что я думал, в стакан наверняка подмешали что-то вроде порошка, который я подсыпал Мотту, а может, что похуже. Я развернулся. – Где комната?
Он кивнул в сторону лестницы.
– Первая дверь направо. Спи сколько хочешь, потом отработаешь.
Нет, не отработаю.
На двери комнаты номера не было, а обстановка оказалась крайне простой: матрас, набитый мхом и сосновыми иголками. Он лежал прямо на полу, сверху валялось тонкое одеяло. Мне было все равно. Я лег на матрас, не обращая внимания на торчащие из него иголки, и немедленно заснул.
Прошло немного времени, и в коридоре раздался скрип. Я тут же открыл глаза. В комнате было очень темно, но я помнил, что в углу лежит свеча. Я хотел дотянуться до нее, но замер: на лестнице отчетливо послышались шаги.
Первой моей мыслью было, что трактирщик наконец идет спать, а значит, я могу осмотреться и решить, стоит ли мне здесь оставаться. Но я прислушался и понял, что это не может быть толстяк-хозяин, слишком легкими и осторожными были шаги.
И еще я понял, что там был не один человек. Я лежал на полу. Нож был у меня под рукой, но я не спешил хвататься за него.
В коридоре я услышал шепот трактирщика:
– Да, эта комната. Но тише. Он отказался пить.
Снова стало тихо. Лежать и ждать, зная, что они приближаются, было мучительно. Но это должно было случиться.
Дверь скрипнула, тусклый свет из коридора проник в комнату. Я почувствовал, что они окружают меня, будто змеи вползают в комнату. Один встал в изголовье, и я не знал, сколько их еще стоит позади него, может, четыре или пять.
Я не понял, какой был сигнал, но они одновременно двинулись на меня. Один из них засунул кляп мне в рот. На голову мне надели мешок, крепко обвязав его веревкой. Руки связали за спиной, потом двое сели мне на ноги и связали их. Кто-то достал нож у меня из-за пояса и приставил к горлу.
– Дай мне повод его использовать, и я это сделаю, – прорычал грубый мужской голос мне прямо в ухо.
Я кивнул, очень медленно, потом какой-то здоровяк поднял меня и, перекинув через плечо, понес из таверны.
К каким бы людям Финк меня ни отправил, скоро я окажусь среди них.
Меня взвалили на спину лошади, и мы поехали прочь из Дишела. Когда дорога стала бугристой и извилистой, я понял, что мы выехали за пределы города. И вряд ли мы ехали по главной дороге, потому что я чувствовал, как ветки деревьев касаются меня с обеих сторон.
Кроме этого я ничего не мог сказать о нашем местоположении.
Говорили они мало, но почти всегда слышен был голос того же человека, что и в таверне. Я не смог определить, сколько их. По крайней мере, как мне показалось, человек шесть, а может быть, и все восемь. Впрочем, это было неважно.
Веревку, стягивавшую мне запястья, было бы несложно развязать, но это не входило в мои планы. Оставалось надеяться, что они позволят мне заговорить прежде, чем убьют. Хотя, когда я об этом думал, мне казалось, что людям обычно хочется убить меня после того, как я открою рот.
Я смог вынуть изо рта кляп. Я не собирался кричать, да и смысла в этом не было, но с ним было тяжело дышать, особенно учитывая, что меня везли лежа, лицом вниз, и легкие у меня и так были сдавлены.
