Роуэн путался в полах длинного плаща, спотыкался и чуть не падал. Он слышал плач и крики Шаран, но вдруг в душе его все перевернулось: Роуэн увидел, что девочка бежит к нему на помощь.
— Нет, Шаран! Не подходи! — что было сил закричал Роуэн.
Обрывки мыслей проносились в его голове: «А ведь та, из рода зибаков, должно быть, уже встала на ноги и ищет своего обидчика. У нее больше нет кинжала, но она такая сильная — она расправится со мной и голыми руками. Стражница сделает все возможное, чтобы нас уничтожить: сломает тоненькую шейку Шаран, вонзит мне в грудь кинжал… она убьет нас обоих…»
Но… в сердце Роуэна вдруг появилась надежда. Дерево Унрина! Ведь стражница не знает, как оно опасно. Вот если бы ужасным корням удалось поймать ее!..
Роуэн опасливо огляделся и замер от страха: прямо над собой он увидел белое тело гигантского червя и широко разинутую пасть с огромными зубами, напоминающими осколки голубоватого льда…
Подняв над головой кинжал, Роуэн кинулся на снежного червя. Он был уверен, что его ждет неминуемая смерть, и в душе его больше не было ни горечи, ни страха. Все чувства вытеснила жгучая ненависть. «Если мне суждено умереть, — думал он, — то прежде я постараюсь уничтожить как можно больше врагов!»
Краем глаза Роуэн увидел, как на мерзлой земле корчится стражница. Ее лодыжку будто сжали железные тиски — это вокруг нее обвились ползучие корни дерева Унрина.
«Пусть только начнут сражаться, — пронеслось в голове у Роуэна. — В битве я убью их всех, одного за другим».
Снежный червь разинул свою ужасную пасть. Огромные зубы чудовища были похожи на осколки льда, а из-под чешуи сочилась какая-то мерзкая жидкость. Роуэна передернуло. Гадина зашипела и наклонилась к нему…
Роуэн сжал в руке кинжал и уже приготовился ударить, но вдруг… вдруг он почувствовал, как что-то теплое капнуло ему на лицо.
И в ту же секунду червь свернулся, сморщился и растаял в тумане. Там, где только что извивалось чешуйчатое туловище, стояла рыдающая Шаран — она наклонилась к Роуэну, по ее лицу текли слезы, а дрожащие пальцы сжимали драгоценную шкатулку со свитками.
Роуэн выронил кинжал — он глядел на девочку, ничего не понимая, но тут за спиной у Шаран появилось перекошенное лицо стражницы, сжимающей в кулаке кусок льда, острый, как лезвие ножа.
— Берегись! — закричал Роуэн, схватил за руку Шаран и оттолкнул от себя.
Смертоносное оружие не задело ее — оно лишь скользнуло по волосам девочки, а свирепая стражница оступилась и упала.
И только сейчас Роуэн узнал ту, которую чуть не убил. Зеел!.. Роуэн зажмурился — он не мог поверить своим глазам, но нет, ошибки быть не могло. Это Зеел! А ведь все это время он принимал ее за врага.
Девушка пыталась встать, кровь сочилась из ее израненных пальцев, но другой рукой она шарила по земле, пытаясь найти хоть что-то, чем можно ударить.
Удивление, ужас и радость оттого, что его подруга не погибла, переполняли сердце Роуэна. Но вдруг он заметил, что пальцы Зеел нащупали упавший кинжал — он был засыпан ледяными осколками разбитой колонны. Зеел схватила его, вскочила на ноги и грозно посмотрела на Роуэна. Лицо ее исказила гримаса гнева и отвращения.
— Умри, ишкин! — свистящим шепотом проговорила она и кинулась на мальчика.
— Зеел, не надо! — простонал Роуэн.
Он попятился, сумев уклониться от смертоносного удара, и вдруг его словно осенило — он понял все:
Главное — справиться с головой!
Роуэн проклинал себя за недогадливость — ведь он даже не попытался вдуматься в слова пророчества!
«Глупец! — бранил он себя, — Речь же шла не о том, чтобы просто наклонить голову, а о том, что у нас в голове! А что у нас в голове? Да конечно же! Как я мог не догадаться! Именно человеческий мозг в этой пещере и становится той ловушкой, в которую попадаются простаки. Мы видим перед собой призраков, созданных нашим воображением. Зеел меня не видит. Она смотрит мне в глаза, но видит ишкина — страшное чудище, которое водится в стране зибаков. Да и сам я принял Шаран за огромного снежного червя. Вместо друзей мы видим врагов — тех, кого боимся и ненавидим…»
Роуэн посмотрел на свою ногу, которую, как ему казалось, обвивали кровожадные корни дерева Унрина. Нет, это были всего лишь руки Норриса. Он лежал лицом в снег, мертвой хваткой сжимая ногу Роуэна.
Шаран вскрикнула. Роуэн поднял глаза и увидел, что Зеел снова изготовилась к схватке. Маленькая Шаран кинулась к нему — она хотела защитить Роуэна, заслонить его собой.
В следующую секунду на нее обрушился страшный удар: Зеел целила в сердце Роуэну, но Шаран будто щитом закрылась деревянной шкатулкой, и удар пришелся по ней. Доски треснули, драгоценные шелка посыпались на землю. Падая, они разворачивались…
От ужаса Шаран застыла, и тут к ней подскочила Зеел.
— Хотел скормить меня ишкину, негодяй? — свистящим шепотом спрашивала она, колотя бедную девочку. — Хотел, чтобы меня и моих друзей утащили под землю? Чтобы ишкин пооткусывал нам головы? Хорошо же. Я умру, но и ты погибнешь! — Обагренные кровью руки Зеел сомкнулись на горле Шаран.
— Не надо, Зеел, отпусти! — плакала Шаран, пытаясь вырваться из ее хватки.
Роуэн кинулся ей на помощь, хотел оттащить Зеел, но у него ничего не вышло.
Увидев, что обезумевшая девушка вот-вот задушит Шаран, он помертвел от страха, не зная, что и делать. Рядом лежал кинжал, но разве мог он обратить оружие против своего старого друга Зеел?
— За что она меня? — задыхаясь, прохрипела Шаран.
— Она думает, что ты — стражник зибаков. Я тоже сперва принял ее за врага, но потом…
Вдруг Роуэн замолчал.
Что потом? Что разрушило колдовские чары пещеры? Почему наваждение вдруг отступило? Что произошло с ним в этот момент?
Слова пророчества звенели в его ушах:
Вода из источника — вот что спасет,
Ведь ненависть в чистой душе не живет.
В ту же минуту на Роуэна снизошло озарение.
— Шаран! — крикнул он. — Потри глаза, а потом коснись рукой лица Зеел! Давай! Скорей же!
Не колеблясь и не задавая ненужных вопросов, Шаран безропотно подчинилась его приказу. Она стерла с ресниц слезинки, а потом провела пальцами по щекам Зеел. Та, содрогнувшись, отпрянула и отпустила Шаран.
— Зеел! — радостно окликнул ее Роуэн.
Зеел глядела на него, ничего не понимая. Мало-помалу ее сознание прояснилось. Она посмотрела на Шаран, лежащую на земле посреди разбросанных свитков. Ужас отразился на лице Зеел, когда она поняла, кого только что пыталась задушить. Она глядела на свои руки, будто не узнавая их, будто не веря, что это они секунду назад сжимали тоненькую шейку беззащитной девочки.
— Что… что я наделала? — прошептала она.
— Не брани себя, — с трудом произнесла Шаран, потирая горло. — Ты не виновата, Зеел. Говорю тебе, в этом не было твоей вины.
— Как и ты, Зеел, я был во власти злых чар пещеры, — сказал Роуэн. — И Норрис тоже. Только Шаран, она одна…
Он не договорил. Громкий стон Норриса заставил его замолчать.
Норрис поднял голову, открыл глаза и ненавидящим взглядом уставился на Роуэна. Губы его искривила злобная гримаса, лицо посерело от ярости. Норрис с удвоенной силой вцепился в ногу Роуэна.
Шаран вскрикнула и поползла к брату.
Роуэн оторвал от себя цепкие пальцы Норриса и ринулся к Шаран — он отер слезы, струящиеся по ее щекам, и влажными пальцами дотронулся до глаз Норриса. Тот вздрогнул всем телом. Черты искаженного безумной яростью лица мало-помалу разгладились, оно стало мягким, детским — таким, каким и было всегда.
— Мне… мне снился страшный сон, — пробормотал он. — Сестричка, ты жива? И ты, Роуэн? А мне снилось…
Вдруг Норрис всхлипнул и попытался подняться на ноги. Из ножевой раны на боку потекла кровь.
— Где-то прячется враг! — крикнул он. — Зибакская стражница убила Зеел и встала на ее место. Это произошло там, на тропе. Я даже и не услышал, как она к нам подобралась. Я понял, что случилось что-то ужасное, только когда повернулся к Зеел. В ту же секунду стражница на меня набросилась, и мы стали драться…
Норрис попытался выпрямиться, но снова застонал и схватился за бок.
— Еще я видел бойцового гарча… огромного убийцу! Я схватил его за лапу, чтобы он не бросился на вас… А сейчас почему-то никого не видно. Роуэн, Шаран, спрячьтесь за моей спиной!.. Да где же мой меч? Дайте-ка его сюда!
Роуэн схватил меч — он лежал на земле — и вложил его в руку Норрису.
— Держи. Но, боюсь, меч тебе сейчас не понадобится, — сказал он. — Тебе не с кем сражаться. Здесь не было ни гарча, ни стражницы. — Роуэн вздохнул и добавил: — Как не было и дерева Унрина.
— И ишкина тоже не было, — подойдя к ним, сказала Зеел. — Это были всего лишь видения, Норрис. Мы едва не убили друг друга, сражаясь с призраками, порожденными нашими же воспоминаниями.
