— А разве мы можем рисковать, не напав первыми? — прошипел Птицехвост. — Звездное племя послало нам предупреждение, и если мы будем сидеть, сложа лапы, то очень скоро потеряем свое племя и свою территорию! Для чего тогда нам понадобятся наши накопленные силы?
Вперед решительно выступила Зарянка, ее бурая шерсть стояла дыбом, а глаза сердито сверкали.
— Неужели вы готовы начать войну из-за какого-то затхлого запаха и приглаженной шерсти мертвой полевки? Да в своем ли вы уме, Грозовые коты?
Испуганный вздох вырвался из пастей собравшихся котов. В наступившей тишине раздался дрожащий шепот Дроздовика:
— Нельзя так оскорблять целителя, избранного самим Звездным племенем!
Синелапка искоса посмотрела на Дроздовика, и ей показалось, будто он сказал это про себя, не думая, что его кто-то услышит.
Острозвезд долго смотрел на полевку, потом со вздохом перевел глаза на Гусохвоста.
— Ты уверен? — коротко спросил он.
Целитель твердо выдержал его взгляд.
— Скажи, предводитель, часто ли тебе доводилось видеть такие страшные знаки на убитой дичи?
Не успел Острозвезд ответить, как Змеезуб прокричал срывающимся голосом, помахивая дрожащим от волнения хвостом:
— Ты усомнился в Гусохвосте или в самом Звездном племени, Острозвезд?
— Если мы утратим веру в Звездное племя, нам всем придет конец, — прошептала Рябинка.
Синелапка ясно видела боль, застывшую в потемневших глазах предводителя. Было очевидно, что он только что в полной мере осознал всю тяжесть лежавшего на нем решения. Напасть на племя Ветра означало поставить под угрозу жизни Грозовых котов и силу всего племени. Отложить нападение значило пойти на риск грядущего уничтожения. Выбор между этими двумя возможностями зависел от правильного толкования положения шерсти мертвой полевки и веры в целителя.
— Почему ты медлишь? — прорычал Вихрегон, в нетерпении бегая туда-сюда по поляне. — Все очень просто! Ты выбираешь между выживанием и уничтожением! Неужели это такой сложный выбор, Острозвезд?
— Мне кажется, Звездное племя послало нам ясный знак! — поддержал его Птицехвост.
Синелапка не сводила глаз с Острозвезда. Она видела, как предводитель в нерешительности обводит глазами свое племя, словно ища какой-то поддержки. Было очевидно, что Змеезуб и Вихрегон уже давно искали повод для битвы. Сегодня они получили поддержку самого Звездного племени. Острозвезд оказался загнанным в угол. Как он мог отказаться от нападения? И что случилось бы, откажись он? Разве он мог бы и впредь управлять Грозовым племенем, лишившись уважения своих верных воителей?
Острозвезд печально опустил голову:
— На рассвете мы атакуем племя Ветра. Одобрительный ропот пробежал по толпе воителей, обступивших предводителя, но старики и королевы, сидевшие в задних рядах собравшихся, принялись встревоженно перешептываться.
Горностайка в отчаянии смотрела на полевку, не отпуская от себя хнычущую Золотце.
— Все хорошо, — прошептала она, прижимаясь щекой к теплой голове дочки. — Все хорошо. Не плачь, в детской ты будешь в безопасности. — Подняв голову, она переглянулась с Безухом, и откровенный страх, отразившийся в их взглядах, заставил Синелапку поежиться.
Потом она услышала над головой напряженный голос матери:
— Все оруженосцы должны будут принять участие в битве?
Синелапка затаила дыхание. Сердце ее бешено заколотилось. Неужели завтра наступит ее первая битва?
— Когда нам угрожает такая опасность, все должны сражаться, как один! — ответил Змеезуб.
Острозвезд устало повернулся к Зарянке:
— Пестролапка готова к битве?
Зарянка замялась, но, в конце концов, нехотя кивнула.
— В таком случае, она пойдет вместе с боевым подразделением, — сказал предводитель и перевел взгляд на Космача:
— Вы с Лоскутником и Смерч с Серобурым останетесь защищать лагерь на случай нападения племени Ветра.
— Но я тоже хочу… — заспорил было Лоскутник.
— Если потребуется, мы будем до последнего дыхания защищать наш лагерь! — оборвал его Космач.
— А Синелапка и Снеголапка? — дрожащим голосом спросила Лунница.
Острозвезд с изумлением посмотрел на нее.
— Я никогда не пошлю в бой необученных оруженосцев, всего несколько дней, назад вышедших из детской! — отрезал он.
— Но я хочу сражаться! — завопила Снеголапка, выскакивая из толпы.
— Нет, Снеголапка, — покачал головой предводитель. — Пока еще рано. Но тебе тоже придется узнать, что такое битва.
Глаза Снеголапки радостно засверкали.
Синелапка почувствовала, как напряглась ее мать, когда Острозвезд снова заговорил:
— Вы с Синелапкой отправитесь с отрядом, но не будете сражаться. Вы будете ждать в безопасном месте на случай, если понадобится передать важное сообщение или помочь раненым.
— И это все? — уныло повесила хвост Снеголапка.
— Этого достаточно! — прошипела Синелапка, тыкая сестру носом. — Мы будем стараться изо всех сил! — заверила она Острозвезда. — Ничего, что мы пока не можем сражаться, мы все равно сумеем принести пользу своему племени.
Ее слова были встречены одобрительными возгласами воителей.
— Кто бы мог подумать, — прошептала сестре Снеголапка, — что такая маленькая полевка может привести к таким великим событиям! Должно быть, наш Гусохвост очень умный кот, потому что только мудрец мог увидеть столько новостей в каком-то клочке шерсти!
Гусохвост подобрал с земли полевку и направился по направлению к папоротниковому туннелю, ведущему на поляну целителей. Когда сгустившиеся тени сомкнулись за его спиной, тревожная дрожь пробежала по спине Синелапки. Она содрогнулась.
«Надеюсь, он не ошибся… Ради всех нас, я всем сердцем надеюсь на это!» — беззвучно прошептала она.
С наступлением вечера поднялся ветер. Вечерний патруль, как обычно, отправился на осмотр границ, охотники весь день уходили в лес и возвращались с добычей, как будто ничего не случилось. Но мрачное гнетущее предчувствие беды тяжелой тучей нависло над лагерем, и коты почти не разговаривали друг с другом.
Сидя перед детской, Синелапка в который раз тщательно вылизывала лапки. Подушечки на ее лапах горели огнем после того, как она целый день помогала Зарянке и Камнехвосту заново укреплять стены, вплетая дополнительные плети ежевики в переплетение стеблей и веток. Она посмотрела на небо. Хоть бы дождик пошел, да поскорее! Небо было обложено серыми, как беличья шерсть, тучами, которые не спешили пролить свою влагу на землю.
Но Пышноус с большой уверенностью предсказал дождь, и Синелапке ничего не оставалось, как надеяться. Ученик целителя сегодня целый день сновал как угорелый, то и дело, выбегая в лес за новыми охапками целебных трав. Вот и сейчас он торопливо бежал по поляне, и его серебристая шерсть слабо светилась в сумерках.
Синелапка сорвалась с места и нагнала Пышноуса возле папоротников.
— Ну, и где твой обещанный дождь?
Пышноус устало бросил на землю ношу и посмотрел на нее своими круглыми янтарными глазами.
— Всему свое время, — ответил он.
— Но до битвы?
— Этого я не знаю, — буркнул ученик целителя и наклонился, чтобы подобрать травы.
— Зачем все это? — поспешно спросила Синелапка. Ей не хотелось так быстро отпускать Пышноуса, поскольку в присутствии этого неизменно спокойного кота она чувствовала себя немного более уверенно.
— Эти травы дадут силы нашим воителям, — ответил Пышноус. — Все коты едят укрепляющие травы перед битвой.
— А травы для храбрости у тебя есть?
Пышноус погладил ее хвостом по спине.
— Храбрость придет к тебе из глубины сердца, — пообещал он. — Ты родилась воительницей, и Звездное племя всегда будет рядом с тобой.
«Ну конечно! Когда будет нужно, я просто стану храброй, вот и все!»
— Ты ела? — спросил Пышноус. Синелапка посмотрела на поляну и увидела, что Грозовые коты уже расселись вокруг кучи дичи и лакомятся, тихонько переговариваясь между собой.
— Я не хочу, есть, — ответила Синелапка.
— А ты все-таки постарайся, — сказал Пышноус. — Ты должна быть сильной ради своего племени.
— Хорошо, — кивнула Синелапка и послушно побежала к куче дичи. Выбрав воробья, она отнесла его к старому пню, возле которого уже расселись остальные оруженосцы.
Пестролапка и Лоскутник жадно поглощали еду, а Снеголапка смотрела невидящими глазами на свою мышь, источавшую головокружительный аромат свежего мяса.
— Не хочется, есть? — спросила Синелапка, усаживаясь рядом с сестрой.
— Не очень, — призналась Снеголапка, поднимая глаза. Она старалась выглядеть уверенной, но вид у нее при этом был самый жалкий.
— Мне тоже, — ответила Синелапка, швыряя на землю своего воробья. — Но Пышноус сказал, что мы должны поесть, чтобы быть сильными.
