— Да, — вздохнул Клубникин. — Их тоже нельзя было есть.
— Почему-то все, что вы выращиваете, нельзя есть, — заметил Александр Васильевич.
— Потому что я работаю для души, не для того, чтобы набить брюхо, высокомерно ответил ветеран сельскохозяйственного труда.
Дождь начал накрапывать, когда Александр Васильевич разрешил всем приступить к трапезе. Крупные капли застучали по листьям деревьев, и вскоре лес наполнился тихим шелестом, как-будто по нему пробирались целые полчища мышей.
— Ешьте, ешьте, не обращайте внимания. Дождь сейчас кончится. Уж я-то знаю. — Александр Васильевич протянул мимикру шампур, но тот испуганно отпрянул от него.
— Я не ем горелого мяса, — сказал Фуго. — Я лучше бананчик скушаю.
Обедали торопливо, поглядывая на хмурое небо, и только Александр Васильевич был совершенно спокоен. После каждого прожеванного куска мяса он глядел вверх и повторял:
— Ерунда, сейчас перестанет. Подайте-ка мне помидорчик с перчиком.
Но вскоре дождь пошел сильнее. Капли падали на горячие угли и струйками пара поднимались к небу, а костер медленно, но верно потухал.
Первыми в машину убежали Фуго с Дариндой. Им давно наскучило сидеть у костра и отмахиваться от едкого дыма.
— Мы с тетушкой подождем вас в автобусе, — убегая, сказал Фуго. Дождь я люблю ещё меньше, чем горелое мясо.
— Ты ничего не понимаешь в земной кухне, — с полным ртом вслед ему крикнул Александр Васильевич и поднял капюшон. — Стихию нельзя не любить. Тем более, что дождь кончится через минуту.
В этот момент на землю обрушился настоящий ливень, и Светлана Борисовна с Ириной Константиновной последовали примеру мимикров.
— Ну женщинам простительно, — сказал Александр Васильевич. Он взял ещё один шампур, зубами сорвал с него кусок мяса и похвалил Алешу: — Молодец! Мы не какие-нибудь инопланетные неженки. Мы земные мужики и будем сидеть здесь до последнего куска мяса.
Поляна быстро превращалась в круглое болото. Оставшиеся сидели накрывшись плащами и под проливным дождем выглядели нелепо.
— Все, хватит, — наконец сказал Владислав Валентинович и поднялся. Он сгреб в охапку несколько сумок и быстро побежал к автобусу.
— Да вон, по воде уже пузыри пошли, — крикнул ему Александр Васильевич. — Значит дождь сейчас прекратится. — Но тут полило так, что не выдержал даже сам Александр Васильевич. Он вскочил на ноги, снял с костра оставшиеся шампуры и распорядился: — Так, ребята, быстренько собираем вещи и в машину. Ливень хотя очень скоро кончится, но в автобусе как-то уютнее.
Через несколько минут на поляне остался только самовар. Из трубы его продолжал куриться дымок, а от крышки вверх поднимался пар.
— Ну вот и пообедали, — устроившись на своем сиденье, сказал Александр Васильевич. — Кто смелый, сбегает мне за чаем?
Разговоры в машине сразу прекратились и в автобусе наступила тишина никому не хотелось вылезать под дождь.
— Понятно, — сказал Александр Васильевич и удивленно добавил: — Значит мне самому идти? Я вас правильно понял?
— Сейчас дождь кончится, и я схожу, — ответил Алексей Александрович. Потерпи. Там же сплошная стена воды.
После холодного дождя в машине все согрелись, притихли, а некоторые даже начали дремать. Дождь барабанил по крыше автобуса, и этот стук убаюкивал, словно колыбельная песня.
— Все, надо возвращаться домой, — наконец сказал Александр Васильевич. — Хорошо хоть мясо успело прожариться.
Это решение всех страшно обрадовало, и Алексей Александрович мигом сбегал за самоваром.
Обратно по раскисшей дороге ехали очень медленно. Машина все время застревала в колдобинах и буксовала. А потом начало темнеть, и Александр Васильевич включил фары.
Прижавшись к маме, Алеша согрелся и разомлел. Засыпая, он думал о том, что в лес лучше ходить за грибами или просто погулять. Обедать удобнее дома за столом, а в дождь приятнее всего лежать на диване и читать интересную книгу.
В очередной раз попав в глубокую рытвину, автобус забуксовал, и Алексею Александровичу с Владиславом Валентиновичем пришлось выбираться под дождь и толкать его. Они зашли за автобус, уперлись в него руками, а Александр Васильевич нажал на газ. Из-под колес автомашины вырвался целый фонтан грязи и за несколько секунд так залепил Алешиного папу и писателя-фантаста, что их трудно было узнать. Когда же автобус выкатили из колдобины, Владислав Валентинович побежал в машину, а Алексей Александрович подошел к водительской дверце. Он постучал по стеклу, Александр Васильевич увидел в темноте мокрого, залепленного грязью человека и со страху закричал:
— Ай! Кто это?!
— Скоро будет овраг, — сказал ему Алексей Александрович, дожидаясь, когда дождь смоет с него грязь. — Смотри, не заметишь в темноте.
— Фф-фу, это ты, — успокоился Александр Васильевич. — Не беспокойся, замечу. Я опытный водитель, видел дороги и похуже. Ступай в машину.
Автомобиль на маленькой скорости полз по мокрой разбитой дороге. От тепла и монотонного гудения мотора Александр Васильевич начал засыпать и проснулся только когда автобус начал заваливаться на бок.
— Фу ты, черт! — закричал он и попытался вырулить в сторону, но было поздно. Машина боком заскользила по крутому спуску, и Александр Васильевич закричал: — Пристегнуть ремни! Кажется, мы входим в штопор!*
Все начали лихорадочно пристегиваться, автобус все быстрее и быстрее боком сползал вниз. Затем он мягко завалился на бок, а потом и лег на крышу. Пассажиры, словно летучие мыши, повисли вниз головами, и только Фуго, растерявшись, не нашел ремня. Вначале он упал на окошко, а затем скатился на потолок.
— Ой! — закричал мимикр, потирая ушибленное место. — Мы так не договаривались!
— Я же говорил, что ты не заметишь овраг, — возмущенно проговорил Алексей Александрович.
— Ну вот он твой овраг, — вися вниз головой, пробурчал Александр Васильевич. — Никуда он не делся.
— Мы ползем вниз! — воскликнул Владислав Валентинович. — Что-то же надо делать!
— А что здесь сделаешь? Если только, выбраться и подтолкнуть, чтобы скорее добраться до дна. Ничего, скоро она опять встанет на колеса.
Сползая, автобус часто натыкался на деревья, но все же по мокрой траве и глине плыл вниз, словно по льду. После каждого такого столкновения хозяин автомобиля морщился и с досадой говорил:
— Ну вот, ещё одна вмятина. И это называется съездил отдохнуть! Эх! вздохнул Александр Васильевич. — И не поели толком, да ещё и перевернулись. Зря я к вам приехал. Сидел бы сейчас дома, ел пельмени из лососины.
— И мы зачем-то поехали, — проговорила Ирина Константиновна. — Сидели бы сейчас дома, пили чай с вареньем и слушали продолжение истории Цицерона.
— А мне вообще не надо было ехать, — сказал Фуго. — Обугленного мяса я не ем. Валялся бы сейчас на диване, пил чай и смотрел телевизор.
— А я-то зачем с вами связался, — обиженно проговорил Клубникин. — У меня же сегодня день рождения. Сидел бы сейчас дома, поздравления принимал. А я висю здесь, как недозревший фрукт.
— Ну, недозревшим вас никак не назовешь, — проворчал Владислав Валентинович. — А "фрукт" вы ещё тот.
— Да вы-то что так расстраиваетесь? — удивился Александр Васильевич. Висите себе спокойно в сухом месте. Тепло, не капает. Сейчас сползем вниз и поедем дальше.
Неожиданно все услышали треск. Ремни безопасности, на которых покачивался Александр Васильевич, не выдержали его веса и порвались. Раздался громкий звук "бум", а затем и крик:
— Ох! Ах! Кажется я упал!
— Мяса надо было меньше есть, — проворчал Алексей Александрович.
Наконец автобус достиг дна оврага. Он ткнулся в русло разбухшего от дождя ручья, от удара лег на бок, а затем перевернулся на колеса.
— Ну вот, видите, — вернувшись в прежнее положение, сказал Александр Васильевич. — Я же говорил, что поставлю его на колеса. Главное в жизни, не торопить события, и тогда все самой собой образуется.
Из-за ливня пересохший ручей на дне оврага превратился в речушку, и автобус, рассекая воду словно корабль, поехал вниз по течению. Все как-то сразу повеселели, и только Алешин папа задумчиво проговорил:
— А ведь мы не сможем выбраться из оврага, склон слишком крутой и скользкий.
— Ну и что? — повеселев, ответил Александр Васильевич. — Акул здесь нет, пираний тоже. Здесь даже крокодилов нет. Так что, нам бояться нечего.
— Апчхи, — чихнула Светлана Борисовна. — А мне есть чего бояться. Кажется, я начинаю простужаться.
— А мне послезавтра надо в поликлинику, — вдруг вспомнил Клубникин.
— Не волнуйтесь, к послезавтра доедем, — успокоил его Александр Васильевич.
А в Игнатьево, ближе к вечеру, тоже зарядил по-осеннему холодный дождь. По красивым черепичным крышам домов застучали крупные капли, а потом полило так, что с улицы исчезли не только старики и дети, но даже собаки, куры и вороны. Во всех домах зажегся теплый оранжевый свет, и только окна пенсионера Клубникина оставались темными.
