Папа вздохнул:
— Нет, к сожалению, далеко не всех, а только самых крупных, да и микроскоп этот вовсе не мой.
— Разве ты его не сам придумал? — удивилась Сандра.
— Ну что ты, конечно, нет! — ответил папа. — История его изобретения, как и почти любой окружающей нас вещи, уходит в глубь веков. Ты видишь разные предметы — меня, например, нашу Пифу, стол, микроскоп, потому что свет, отражённый от них, попадает тебе в глаз. Света от больших окружающих тебя предметов много, и видишь ты их отчётливо. А от маленьких, крошечных вещей света так мало, что их и разглядеть-то как следует не удаётся. Но если бы дело было только в яркости, это ещё полбеды. Ведь их можно осветить лампой, фонариком. Но и тогда разглядеть их трудно — уж больно они малы. Представь себе, что человека, стоящего очень далеко от тебя, ну например, в поле, ярко осветили прожектором. Сможешь ли ты определить, какого цвета у него глаза, сколько пуговиц на одежде, ребёнок ли это, взрослый или старик?
— Нет, наверно, — предположила Сандра и добавила уже уверенней: — Нет, если стоит очень далеко, то нет!
— А что надо сделать, чтобы ответить на эти вопросы? — папа сделал наивные глаза, как будто сам не знал ответа. — Ну, правильно, — перебил он уже готовую ответить Сандру. — Надо подойти к нему ПОБЛИЖЕ! И тогда разглядишь все детали. Но с маленьким, сосём маленьким предметом, такой фокус не пройдёт. Если его поднести близко к глазу, изображение просто расплывётся, и ничего не увидишь. Для того, чтобы сделать крошечный предмет большим, надо знать, как ведёт себя свет, тогда можно УПРАВЛЯТЬ им, сделать далёкое близким, маленькое — большим. Да ты и сама можешь уже управлять светом! Вспомни зеркальце, которое тебе подарили на день рождения. С его помощью можно изменить направление лучика света.
— Да! — Сандра даже заёрзала на коленях от приятных воспоминаний. — Оно и сейчас при мне! Им можно пускать солнечные зайчики! — И тут же она вытащила из кармана маленькое круглое зеркальце, поймала в него солнечный лучик и запустила его Пифе прямо в глаз. Пифа даже есть перестала от неожиданности, затрясла головой и два раза подряд оглушительно чихнула, тряся ушами.
— Прибор в действии, — улыбнулся папа и продолжил свой рассказ: — Зеркала люди придумали давным-давно. Не всегда их действие было так безобидно. В древности греческий учёный Архимед приказал войнам, оборонявшим его родной город Сиракузы от неприятеля, направить десятки солнечных зайчиков от полированных щитов на вражеский флот, и они спалили корабли дотла! А вот и другой прибор, который люди придумали очень давно, — при этих словах папа выдвинул ящик стола и достал большую ЛУПУ в чёрной оправе с длинной деревянной ручкой.
— Я знаю! Она увеличивает! Через неё уже видны микроны? — спросила Сандра.
— Ещё не совсем отчётливо, — ответил папа. — Несколько микрон ты не видишь даже через такую большую лупу, а вот сотню — десятую часть миллиметра, — пожалуй.
Сандра осторожно взяла лупу и направила её на линейку, лежащую тут же, на столе. Самый маленький штрих, отделявший миллиметры друг от друга, вдруг раздулся, распух у неё на глазах и предстал толстой чёрной неровной канавой, полной каких-то щербин, зазубрин, заноз и лепёшек краски.
— Здорово! — прошептала Сандра, разглядывая это диво. — Лупа — это уже простой микроскоп? — спросила она наконец после долгой паузы.
— Совершенно верно. Только увеличивают лупы предметы не очень сильно. Всего в несколько раз. В лучшем случае с их помощью можно разглядывать муху, комара, занозу в пальце.
— Ненавижу занозы! — успела вставить Сандра.
— Микроскопы увеличивают уже в десятки и сотни раз. В них много маленьких луп, или, как их ещё называют, ЛИНЗ. Все они очень сложные и расположены в определённом порядке. Одни вот здесь, — папа показал на верхнюю часть длинной трубки, — в ОКУЛЯРЕ. Другие вот тут, — его палец поехал вниз, — в ОБЪЕКТИВЕ. А соединяет их специальная труба, чёрная внутри, — ТУБУС.
— Окуляр, объектив, тубус, тубус, тубус, — Сандра покатала незнакомые слова на языке. — Похожи на волшебные, — заметила она.
— Да, запомни их хорошенько, они тебе пригодятся, — посоветовал папа.
— Пригодятся мне?
— Зачем? — удивилась Сандра.
— Ты же хотела совершить путешествие?
— Да, но куда? — вскочила она с папиных колен.
— Туда, в тубус, — спокойно ответил он.
Пифа почувствовала, что на веранде затевается что-то необычное, и подбежала, помахивая хвостом, заранее готовая принять участие в любых проказах — лишь бы при этом надо было побольше бегать, кого-нибудь ловить или искать.
— Туда, в тубус, — повторил папа, так как Сандра потеряла дар речи. — Точнее, с его помощью в каплю воды под объективом. — И поскольку Сандра всё ещё продолжала молчать, добавил: — Тебе откроется удивительный мир микроскопических живых существ, с тобой наверняка произойдут удивительные приключения, неожиданные встречи, опасные и смешные. Там…
Но Сандра, наконец, обрела дар речи:
— Ты шутишь! — воскликнула она. — Разве можно залезть в этот… тубус и попасть в каплю воды! Это же сказки для маленьких! — Сандра даже обиделась, но папа оставался серьёзным.
— На свете нет ничего невозможного, — сказал он. — Чтобы совершить такое путешествие, надо лишь одно — немного воображения.
— Ах, воображения… — разочарованно протянула Сандра, но всё же спросила: — А у меня его хватит, как ты думаешь?
— Не хватит — добавим! — бодро изрёк папа и почему-то полез в домашнюю аптечку. Пошелестев обёртками от таблеток и пилюль, он вытащил небольшую коробочку и протянул её Сандре. На ней крупными буквами было написано: «Вообразин. Детское. Внутреннее. Срок годности…» и дальше что-то выдавлено — не разберёшь.
— Тебе хватит одной таблетки, — сообщил папа.
Сандра взяла коробочку, посмотрела на папу, потом на коробку, потом на микроскоп, потом снова на папу и спросила:
— В каплю воды?
— В каплю! — бодро подтвердил папа.
— Но я же плохо плаваю, почти совсем не умею. Утону, — нерешительно возразил Сандра.
— Вот это другой разговор! — обрадовался папа. — Ерунда! Прекрасно будешь плавать, потому что дышать тебе не придётся!
— Тогда я задохнусь! — уже всерьёз забеспокоилась Сандра.
— Вовсе нет! Ты станешь такая маленькая, что тебе хватит воздуха, растворённого в воде. Вспомни лимонад, сколько там выделяется пузырьков! Дышать будешь всей своей поверхностью — именно так поступают микроскопические существа, к которым ты отправишься. А чтобы быстрее плавать, надень ласты. Помнишь, те, что тебе купили в прошлом году.
— Одной немного боязно, — именно Сандра явно искала отговорки.
— Возьми с собой Пифу! А я всё время буду наблюдать за вами в микроскоп. Так что в крайнем случае помогу, не делом, так советом, — заверил папа. — Ну, чего ты стоишь? Беги скорее за ластами и не забудь захватить из холодильника кусочек колбасы!
— А это ещё зачем?
— Дадим и Пифе четвертинку Вообразина, — крикнул ей вдогонку папа.
Через пару минут Сандра появилась на веранде в купальном костюме, ластах и с кружком колбасы в руке.
— Ну и вид у тебя! — не выдержав, прыснул папа.
— Плохой вид? — оскорбилась Сандра.
— Нет-нет, — поспешил заверить папа, — отличный вид. Самой заправской путешественницы. — Ну, давай колбасу для Пифы, а это тебе, держи! — сунул он ей в ладонь маленькую жёлтую таблетку.
— Пифа, ап!
Пифа поймала на лету колбасу со вставленной четвертинкой Вообразина и облизнулась, а Сандра решительно отправила в рот свою долю. Под языком стало прохладно, как от мятного леденца, пол качнулся под ногами, а в голове вдруг сделалось свежо и ясно.
— Кажется, действует! — прошептала Сандра, схватившись рукой за спинку кресла.
— Скорей к столу! — заторопил папа.
Сандра нагнулась, подхватила Пифу, прижала её покрепче к груди, сделала три шага к столу, высоко поднимая ноги в ластах, и стала наклоняться к микроскопу.
— Слова! — только и успел крикнуть папа.
— ОКУЛЯР, ОБЪЕКТИВ, ТУБУС! — прошептала Сандра, приникла глазом к микроскопу и… ухнула вниз.
Вниз по чёрной трубе. — Разноцветные шары с хлыстами. — Инвалид. — Дружная семейка. — Рыцарь в латах.
Это было похоже на затянувшийся и не слишком удачный прыжок в бассейн с вышки — тело вдруг потеряло вес, желудок подскочил к горлу, ноги в ластах потеряли опору и болтались, как придётся, где-то сзади и наверху, а впереди стремительно приближалась огромная от края до края, блестящая поверхность.
«Окуляр!» — успела подумать Сандра, крепче прижимая к себе дёргающуюся Пифу, и влетела в линзу, как в воду. «Убьюсь!» — мелькнуло у Сандры в голове, но вместо этого с её телом стало твориться что-то странное. Оно вдруг резко и как-то по частям уплыло вбок, словно на экране испорченного телевизора, снова собралось вместе, распалось на тысячу частей и сразу сжалось почти в точку. О том, что делалось в этот момент с Пифой, Сандра могла только догадываться. Лишь на мгновение у неё перед глазами проплыли две длинные тонкие ниточки — как «дворники» на стекле машины. «Что это с её ушами?» — рассеянно подумала Сандра, но вдруг превращения кончились. Сандра летела яркой пылинкой в длинном и чёрном колодце. «Тубус!» — догадалась она. Далеко внизу всё сильнее разгоралось и стремительно увеличивалось яркое пятно — объектив. Через секунду оно разрослось до огромной сверкающей чаши и — раз! Сандра снова влетела в линзу. И опять серия быстрых и странных превращений — только тепло Пифиного живота было всё время тут, рядом, под руками. Сандре показалось, что она ещё крошечной фигурки, или что кругом всё ещё раз увеличилось. И вот уже огромная сверкающая линза объектива уходит всё выше и выше. «Куда, в небо?» — возник вопрос и пропал без ответа.
