Он не сразу оправился от шока. Вначале постарался убедить себя, что Фудж и в самом деле был галлюцинацией, вызванной предвыборным недосыпом. В тщетной надежде избавиться от неловких воспоминаний он осчастливил племянницу, подарив ей хомячка, и приказал личному секретарю снять изображение уродца, возвестившего о появлении Фуджа. Как ни ужасно, оказалось, что портрет снять нельзя. Когда нескольким плотникам, паре строителей, искусствоведу и канцлеру казначейства не удалось сорвать проклятую штуковину со стены, он решил оставить попытки. Вдруг повезет и картина тихо-мирно промолчит до конца его пребывания у власти? Иногда он готов был поклясться, что мельком видел, как обитатель портрета зевает, чешет нос и даже, раза два, куда-то уходит, оставляя за собой только грязно-коричневый холст. Впрочем, премьер-министр приучился не смотреть в ту сторону без необходимости, а если и замечал что-то странное, упорно считал это обманом зрения.
Потом, три года назад, вечером, похожим на сегодняшний – премьер-министр тоже был один – портрет опять объявил о неизбежном визите министра магии. Тот вылетел из камина в жуткой панике, насквозь промокший. Прежде чем хозяин кабинета успел осведомиться, обязательно ли заливать его чудесный аксминстерский коврик, Фудж, глотая слова, принялся рассказывать про тюрьму, о которой премьер-министр слыхом не слыхивал, про какого-то ужасного Сирьи Уса-Билека, а еще, кажется, Хогварц и мальчика по имени Гарри Поттер. В общем, полная чушь, ни о чем не говорившая премьер-министру.
– …я только что из Азкабана, – задыхаясь, сообщил Фудж и вылил из котелка порядочное количество воды. – Самый центр Северного моря, представляете, что за полет… Дементоры бунтуют… – он содрогнулся, – раньше они никогда не выходили за пределы. Так что делать нечего, я к вам. Билек известный убийца муглов и, вероятно, планирует примкнуть к Сами-Знаете-Кому… но вы ведь не в курсе, кто такой Сами-Знаете-Кто! – Фудж безнадежно поглядел на премьер-министра, а потом сказал: – Да вы садитесь, садитесь, я сейчас все расскажу… пейте виски…
Хорошее дело: ему разрешили сесть в своем же кабинете и даже выпить собственного виски! Впрочем, несмотря на возмущение, премьер-министр опустился в кресло. Фудж вытащил палочку, создал в воздухе два больших стакана с янтарной жидкостью, пихнул один в руку ошеломленного собеседника и подвинул себе стул.
Фудж говорил больше часа. Одно из имен он отказался произносить вслух – написал на куске пергамента и сунул в другую руку премьер-министра. Потом наконец встал, собираясь уходить. Поднялся и премьер-министр.
– Так вы полагаете, что… – он, прищурившись, заглянул в бумажку, – лорд Воль…
– Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут! – рявкнул Фудж.
– Простите… Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут все еще жив?
– Думбльдор говорит, что да, – ответил Фудж, застегивая под подбородком полосатую мантию, – только мы его так и не нашли. Если вам интересно мое мнение, без поддержки сторонников он не представляет опасности; беспокоиться следует о Билеке. Стало быть, вы проинформируете общественность? Замечательно. Что ж, надеюсь, мы с вами больше не увидимся. Доброй ночи.
Но они увиделись. Не прошло и года, как Фудж соткался из воздуха в его кабинете и с затравленным видом поведал об «инциденте» на чемпионате мира по квидишу (или как его там), в котором «замешаны» несколько муглов; однако, заверил он, поводов для беспокойства нет – то, что Знак Сами-Знаете-Кого появился снова, еще ничего не значит; наверняка это единичный случай, а департамент по связям с муглами, скорее всего, уже разобрался с модификациями памяти…
– Ах да, чуть не забыл, – добавил Фудж. – Мы ввезли из-за границы трех драконов и сфинкса на Тремудрый Турнир, обычная вещь, но департамент по надзору за магическими существами утверждает, что по правилам мы обязаны уведомлять вас обо всех случаях ввоза существ повышенной опасности.
– Я… что… драконы? – взвизгнул премьер-министр.
– Да, три, – кивнул Фудж. – И еще сфинкс. Ну что же, всего вам доброго.
Премьер-министр от души надеялся, что ничего хуже драконов и сфинксов уже не будет, но нет. Меньше, чем через два года Фудж в очередной раз выпрыгнул из камина и сообщил о массовом побеге из Азкабана.
– Массовый побег? – хрипло повторил премьер-министр.
– Ничего страшного, ничего страшного! – тараторил Фудж, одной ногой уже в пламени. – Мы их быстренько поймаем! Это я так, для информации!
Премьер-министр хотел закричать: «Нет уж, постойте!», но не успел – Фудж испарился, выпустив напоследок целый фонтан зеленых искр.
Что бы ни говорили пресса и оппозиция, премьер-министр не был глупым человеком. Он прекрасно видел, что, несмотря на первоначальные заверения Фуджа, они почему-то встречаются довольно часто и с каждым разом вид у колдуна все тревожней и тревожней. И, хотя глава правительства муглов всячески избегал мыслей о, как он про себя выражался, другом министре, он не мог не опасаться новых, совсем уже прискорбных известий. Вот почему нынешнее появление Фуджа – встрепанного, раздраженного и слегка изумленного тем, что премьер-министр не догадывается о причине его визита – стало, пожалуй, самым худшим событием этой невероятно тяжелой недели.
– Почему я должен знать, что происходит в…э-м-м… колдовском мире? – резко бросил премьер-министр. – У меня своя страна на руках. Хватает забот и без…
– Забота у нас одна, – перебил Фудж. – С Брокдейлским мостом дело не в изношенности. Ураган на самом деле не ураган. Убийства совершены не муглами. А семье Герберта Чортли пока что будет намного лучше без него. Мы сейчас заняты его переводом в больницу св. Лоскута – институт причудливых повреждений и патологий. Это назначено на сегодня.
– О чем вы… я не понима…что!? – выпалил премьер-министр.
Фудж горестно вздохнул и сказал:
– Премьер-министр, мне очень жаль, но я должен сообщить, что он вернулся. Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут.
– Вернулся? Что значит «вернулся»?… Ожил? То есть…
Премьер-министр стал судорожно вспоминать подробности страшного разговора трехлетней давности о том ужаснейшем из колдунов, что исчез пятнадцать лет назад, но перед тем совершил множество чудовищных преступлений.
– Да, ожил, – подтвердил Фудж. – Хотя… не знаю… в отношении человека, которого нельзя убить… Я не очень хорошо это понимаю, а Думбльдор толком не объясняет… но, как бы там ни было, у него есть тело, он ходит, разговаривает и убивает… да, полагаю, в рамках нашей беседы можно считать, что он жив.
Премьер-министр не знал, что ответить, однако, повинуясь извечному желанию выглядеть хорошо информированным, решил уточнить все, что мог припомнить из предыдущих бесед.
– А Сирья Уса-Билек примкнул к… м-м-м… Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут?
– Билек? – рассеянно переспросил Фудж, быстро перебирая пальцами края котелка. – Сириус Блэк, вы хотите сказать? Мерлинова борода, нет. Блэк мертв. Выяснилось, что по его поводу мы… э-э-э… ошибались. Он невиновен. И не был сторонником Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. То есть, – оправдывающимся тоном добавил он, еще проворней завертев котелок, – все указывало… свыше пятидесяти свидетелей… но неважно, Блэк, как я уже сказал, умер. Точнее, убит. В здании министерства магии. Кстати говоря, назначено расследование…
Премьер-министр, к большому своему изумлению, почувствовал к собеседнику нечто вроде сострадания. Однако оно тут же сменилось самодовольной мыслью, что, пусть он и не мастер скакать по каминам, но при его правлении убийств в здании министерства не было… во всяком случае, пока.
Премьер-министр суеверно коснулся деревянного стола, а Фудж тем временем продолжал:
– Ладно, Блэка проехали. Штука в том, что у нас война, и надо действовать.
– Война? – испуганно повторил премьер-министр. – Это, разумеется, гипербола?
– Приспешники Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут, которые в январе сбежали из Азкабана, воссоединились со своим господином, – сообщил Фудж. Он говорил все быстрее и так крутил котелок, что тот казался размытым желто-зеленым пятном. – Теперь они играют в открытую, и начался какой-то кошмар. Брокдейлский мост… Премьер-министр, это его рук дело. Он грозился массовым истреблением муглов, если я не уступлю, и…
– Боже правый, так это вы виновны в гибели людей! А я должен оправдываться за проржавевшие конструкции, разъеденные температурные швы и черт его знает что еще?! – возмутился премьер-министр.
– Я виноват? – Фудж вспыхнул. – Хотите сказать, что сами уступили бы шантажу?
– Может, и нет, – премьер-министр встал и принялся расхаживать по комнате, – но приложил бы все силы, чтобы поймать шантажиста раньше, чем он успеет совершить злодейство!
– Думаете, я мало старался? – с жаром спросил Фудж. – Да его вместе со сторонниками искали – и сейчас ищут – все авроры министерства! Одна беда – речь идет об одном из самых сильных чародеев всех времен и народов, о колдуне, которому вот уже почти три десятилетия удается избежать правосудия!
