— Наверно, в прежние времена слово «угорелые» обозначало не «угар», а «обгар». Носятся как обгорелые, понял?
— Верно! Многие пословицы, поговорки теперь имеют иной смысл, чем раньше.
— «Пришел, увидел, победил» — это же не бахвальство, а просто короткое донесение.
— «Сила солому ломит». Крестьянина звали Силой. Сил Силыч. Он убирал солому.
— Точно подмечено. («Ах, как приятно потолковать с достойным собеседником!») До наших дней помнят: «Квинтилий Вар, верни легионы!»
— Или: «Выдрали, как Сидорову козу»… Ну и ехидина! Не буду больше с ним дружить!
Ботаника. Учительница Раиса Яковлевна про тычинки и пестики объясняет. Зачем мне тычинки и пестики, когда я, Женя Сидоров, стою на пороге великой тайны! Ведь если бы Помпей выиграл битву… да, да, минуточку, сосредоточимся, итак: Помпей одерживает победу, Цезарь погибает. Помпея провозглашают диктатором, но на диктатора он не «тянет» — мелкая, суетливая личность. Значит, в Риме торжествуют республиканцы? Иной поворот истории! Не было бы императоров — не было бы империи.
А почему Помпей проиграл Фарсальское сражение? И легионов у него было больше, и конницы! Проиграл по глупости: думал Цезаря голыми руками взять. Сейчас мы восстановим картину.
Помпей двинулся на Цезаря. Левый фланг смял легкую пехоту и бросился преследовать отступающих. Тут ему сбоку ударили отборные войска Цезаря. От неожиданности легионы Помпея растерялись и побежали.
А надо было:
Поясняю: ударный легион Цезаря атакует слева наступающие войска. А ему во фланг ударяет из засады отборный легион Помпея, и тогда бежит Цезарь.
Всё очень просто!
Значит, если бы нашелся умный человек, который посоветовал бы Помпею не бросаться сразу всем левым флангом, а оставить хоть один легион в резерве — и не было бы династии Цезарей. Тогда появилась бы династия Помпеев? Ладно, это еще надо доказать. По чему же дельного совета вовремя не дали? Кто-нибудь мог бы сообразить! Прав Вовка Быстров: на военных советах надо сидеть, а не возлежать. Видимо, этот умный человек возлежал, возлежал, пригрелся и заснул. А когда проснулся, сражение началось. Поздно. «Братцы, что вы делаете? — закричал умный человек. — Глупо вводить в бой все войска!» А ему ответили: «Много ты понимаешь! Смотри, проклятые цезаряне уже пятки показали». И Гней Помпей от него отмахнулся, побежал примерять лавровый венок. Тем временем перешел в наступление ударный легион Цезаря. Удивленные помпеянцы сразу сдались в плен, а умный человек сел на траву и заплакал…
— Сидоров, да ты заснул, что ли?
— Нет, Раиса Яковлевна, я… задумался!
— Повтори домашнее задание.
— Ну, это, как их… Пычинки и тестики. Естественно, класс со смеху под парты сползает. Ботаничка разгневана:
— Сидоров, ставлю в журнал двойку!
…Теперь канючь, как Быстров: «За что двойку?»
* * *
Двойка по ботанике испортила отметку за полугодие. В четверти вывели «три». Мама разозлилась и сказала:
— Никаких ёлок и кино! Поедешь на дачу к моим родственникам. Будешь все каникулы изучать ботанику.
Вечером, сквозь сон, Женя услышал разговор взрослых.
— Мальчик утомился! — говорил папа. — Телевизор и книги совсем ему голову замутили. Вот выброшу телевизор в окно.
— Пускай на лыжах походит, — отвечала мама. — Это полезно. А телевизор не трогай. Новый купим, так сразу изображение пропадёт, потом звони в гарантийную мастерскую…
«Ишь, какие заботливые, — подумал Женя, — их мое здоровье волнует! А телевизор поменять боятся! Ну и поеду, не впервой. Жалко, пропадут билеты в Колонный зал. Вот возьму и умру на даче со скуки!»
И, удивленный тем, что нашёл способ отомстить папе и маме, Женя заснул.
Глава II
Эхо исторических битв на тихой подмосковной даче
На зимней даче (место ссылки нашего героя) жили дядя Вася и дядя Жора. Оба были усаты и немножечко полосаты (неровные линии загара, что ли?). У каждого был кот, тоже усатый и полосатый. Дядя Жора своего кота звал Васькой, а дядя Вася своего кота, соответственно, Георгием. Коты часто дрались, оглашая ночную тишину воем и мяуканьем. Дядя Жора и дядя Вася, наоборот, дружили. Дядя Жора работал садовником и продавал на базаре яблоки из своего сада, которые почему-то назывались «приключения».
Дядя Вася чинил старые «Запорожцы» и иногда улетал на самолете (хобби у него было такое: дважды он так высоко поднялся, что ему было все равно куда поворачивать — к Луне или к Земле, расстояние до обеих планет оказалось одинаковым, но дядя Вася вовремя вспомнил, что забыл выключить дома электроутюг, — пришлось срочно поворачивать на Землю).
Вообще оба дяди вели загадочный образ жизни. Иногда дядя Жора высовывался из калитки с секундомером в руках и следил по секундной стрелке, как быстро прохожие проходят или собаки пробегают улицу от угла до угла (это называлось у него: «засекать четверть»). Он клялся, что самую «лучшую четверть» показывает его кот Васька.
Что касается дяди Васи, то в последнее время его обуяла страсть бегать трусцой, он занимался этим видом бега с увлечением и пробегал ежедневно километров десять. Соседи утверждали, что дядя Вася стал молодеть не по дням, а по часам и выглядел лет на тридцать, в то время как совсем недавно ему можно было дать все девяносто.
Последний раз Женя был на даче в конце лета. И вот, когда 30 декабря мама привезла его к своим родственникам…
Так скучно вспоминать эту поездку, встречу, никчёмные разговоры. («Женя, не простудись! Не глотай снег! Не выбегай босиком на двор! Мой руки! Не уходи далеко от участка!») Сил нет, тоска зелёная. Мама, доктор наук, делала всё методично и добросовестно. Она убралась в комнатах, вынесла гору мусора. Коты — Васька и Георгий — в ужасе спрятались под кровать. Дядя Вася и дядя Жора смущённо шмыгали из комнаты в комнату, хмыкали, кашляли.
— Пора, мой друг, пора, — убитым голосом шептал дядя Вася.
Дядя Жора некстати затянул: «На дальнем юге, в городе Стамбуле» — за что тут же получил выговор от мамы: нечего учить ребенка вздорным песням.
Наконец маму проводили до электрички. По дороге мужчины с фальшивым энтузиазмом насвистывали популярный шлягер: «Хочешь миллион?» — «Нет!» — «Хочешь в турпоход?» — «Да!»
Электричка рыкнула басом. Мужчины, включая Женю, трусцой поспешили в продмаг (причем дядя Жора «засек четверть» и заявил, что резвость они показали приличную). В продмаге купили бутылку шампанского и бутылку малинового сиропа.
Дома застали такую картину: на столе сидели кот Васька и кот Георгий. Они не спускали глаз с неначатого пузырька валерьяновых капель. Коты заговорщически урчали.
Женя почувствовал: сейчас что-то будет.
Но дядя Жора запер бутылки и пузырек с валерьянкой в шкафчик, пояснив: «Это на Новый год!» Дядя Вася и Женя понимающе кивнули, а коты, обиженно фыркнув, спрыгнули со стола.
* * *
В саду под снегом притаились цветы, которые вдали от мирской суеты решили перезимовать, чтоб к весне, отдохнув и успокоившись, расцвести пронзительно яркими красками. Кусты высовывались из сугробов, деловито и сосредоточенно сохраняя замороженные соки. Почки на деревьях сладко спали в ожидании ласкового майского солнца. Где-то у забора, под глубоким сугробом, в пожухлой траве, пестики и тычинки заранее договаривались о летнем свадебном обряде — кого с кем и когда познакомит какая-нибудь бабочка или пчела. Словом, стоило только спуститься с крыльца, как Женя мог погрузиться в море ботаники, войти, так сказать, в прямой контакт с живой и несколько подмороженной природой. Вероятно, именно об этом мечтала суровая ботаничка Раиса Яковлевна, вероятно, на это надеялась мама, педантичный доктор наук.
К счастью для двух уважаемых женщин, они не подозревали, что происходило вечером 30 декабря на уютной, тихой даче…
Стол в большой комнате был отодвинут, на полу мелом прочерчена полоса, обозначающая Энипей, и уже несколько часов шло Фарсальское сражение.
Дядя Вася был Цезарем. Тарелки и чашки, выстроившись в линию за «рекой», заменяли ему легионы. Кот Георгий выглядывал из-под кровати, исполняя роль ударного отряда.
Дядя Жора (Гней Помпей) сформировал свои войска из кастрюль и сковородок. Его тяжелые «когорты» явно превосходили хрупкий фронт обороны Цезаря.
Перед началом битвы Женя подробно растолковал дяде Жоре роковые последствия ошибок, которые допустил Гней Помпей при Фарсале. Дядя Жора понимающе кивал, а дядя Вася скромно отводил глаза, делая вид, что ничего не слышит. Диспозиция была проста: левый фланг дяди Жоры (большая алюминиевая кастрюля) теснит легкую пехоту (две чашки) дяди Васи, засадный полк Цезаря (кот Георгий) бросается на кастрюлю, а тут на него сбоку с сокрушительным ударом налетает кавалерия Помпея (кот Васька). Кажется, что может быть яснее? Однако, как только Женя объявлял театр военных действий открытым, на левом фланге происходила путаница. Дядя Жора, согласно диспозиции, двигал вперед алюминиевую кастрюлю. Чашки дяди Васи покорно «отступали», но каждый раз, не дождавшись условного сигнала, вслед за кастрюлей мчался кот Васька (конница Помпея), а на него сбоку налетал разъяренный кот Георгий, обращая своего противника в постыдное бегство. Снова репетировали, но недисциплинированность «конницы» срывала тонкий стратегический замысел.
