Ознакомительная версия.
– Калия сказала правду, – добавила королева. – В конце концов. Но никому не открыла, куда подевались ее щенки. Даже когда ее привязали к столбу и запалили вокруг костер, она держала рот на замке. Где эти трое сейчас – загадка.
Вздохи переросли в крики. Гальф не мог понять: то ли людей возмутило, что Калию сожгли, то ли они волновались из-за того, что эти трое детей все еще скитаются по королевству.
– Молчать! – завопил Нинус, вскочив с трона. Лицо у него покраснело, как у ребенка, готового закатить истерику. – Следующий, кто перебьет королеву, окажется в Сфере небесной. Я ясно выражаюсь?
Воцарилась мертвая тишина.
– Без сомнения, многие из вас думают о пророчестве, – сказала королева. – Но король Нинус уверяет вас, что предсказание ложно. По легенде, смерть Брутану принесет один из троих этих выродков. Но вы сами убедились: его сверг Нинус, мой сын и настоящий наследник престола. И вот в чем истина: Нинус – король, а что касается так называемого пророчества, – она замолчала и обвела зал лихорадочным взглядом, – то в нем не больше жизни, чем в самом Брутане.
«Вот только у вас не хватило духу сделать это самим, – с горечью подумал Гальф. – Может, королева Магритт и привела план в действие, а Нинус извлек из него выгоду, но не его руки возложили отравленную корону на голову отца».
– Но веревочка продолжает виться, – говорила между тем королева. – Или, вернее сказать, три веревочки. Пока ублюдки остаются в живых, они будут притягивать к себе тех, кто противостоит законной власти Торонии. Бунтари, недовольные, преступники – все они соберутся по их зову. Если мы не хотим, чтобы нынешние конфликты переросли во всепоглощающую войну, эти трое должны быть уничтожены.
– Вас ждут награды, и прещедрые, – вступил Нинус, благодушно разведя руки в широком жесте. – Любой, кто принесет мне голову хотя бы одного из этой проклятой тройни, получит огромное богатство и постоянное место при моем дворе.
Найдя глазами Гальфа, он уставился на него и одарил его одной из своих сияющих улыбок.
– Уверяю вас: те, кто служит короне, получат мое расположение.
У Гальфа скрутило живот. Ему хотелось развернуться и убежать, но вместо этого он выдавил ответную улыбку.
Нинус перешел на крик. Он сделал шаг вперед и, прищурившись, оглядел Парадный зал.
– Вы, из Королевского легиона, закройте ставни. Никакого солнца мне здесь не нужно.
В ответ на эту странную просьбу капитан Оссилиус, занявший место рядом с троном, нахмурился. Но Гальф хорошо понимал, что происходит у Нинуса в голове. Десять лет внутри Сферы небесной. Десять лет без дневного света. Без товарищей. И все это не по вине Нинуса. Стоит ли удивляться, что разум мальчика стал таким же темным, как и камера, в которую он был заключен?
Несмотря на явное замешательство, капитан Оссилиус повиновался приказу нового короля Торонии. Под его предводительством два солдата поспешили к противоположным концам зала и принялись вертеть валы механизмов, управлявших движением ставень на крыше. Ставни медленно сдвинулись, зашуршал, разворачиваясь, холст, намотанный на деревянные рейки. Над толпой заскользили тени, погружая обеденный зал в сумрак.
Гальф, как и остальные, ждал, что последует дальше. Но Нинус и его мать решили, что разговоров на сегодня хватит. Стражники распахнули двери и начали выпроваживать гостей, слуги кинулись убирать со столов. Медленно, тихо зал пустел.
Акробат оглянулся в поисках Пип, но она уже ушла. Он вернулся к дверям кухни, где он впервые столкнулся с ней, но ни ее, ни других «Древопутов» видно не было.
Расстроенный Гальф медленно обошел зал по кругу – не встретится ли знакомое лицо. Но в этой толпе он был одинок.
– Сюда, – прошептал чей-то голос.
Гальф испуганно обернулся. Хлопнула одна из дверей.
Он толкнул ее и попал в длинную комнату, в которой клубился пар. Перед ним мелькнула женская фигура. Поманив его, она исчезла в глубине коридора… но перед этим обернулась, и он увидел ее лицо.
Лиммони!
Гальф поспешил за ней. Коридор петлял, изгибался и наконец привел его в маленькую комнату со сводчатым потолком.
Около одной стены штабелями лежали деревянные ящики, у другой – груды белья.
Лиммони стояла посреди комнаты. Как только Гальф вошел, она шагнула к нему, двигаясь легко и изящно. Одежда служанки словно струилась по ней.
– Ты слышал о волшебнике Мелькиоре?
Гальф нахмурился. Он знал это имя из историй, которые Кривопузый Джон частенько рассказывал у костра еще в Исуре.
– Да. Но я думал, что все волшебники…
– Я ученица Мелькиора. – Глаза у Лиммони были темно-фиолетовые, и их мягкий взгляд любопытно контрастировал с острыми резкими чертами ее лица. Казалось, ее взор проникал сквозь Гальфа. – Вернее сказать, я была ею, пока он не исчез. Теперь пришло время его отыскать и рассказать о Нинусе.
Мысли Гальфа скакали как бешеные.
– Вы… колдунья?
Так вот как, значит, она испарилась из памяти и Магритт, и Нинуса. Магия!
Лиммони кивнула. Гальф тяжело опустился на один из ящиков. Потом спохватился, что костюм бакалисса до сих пор на нем, и принялся поспешно от него избавляться. Скомканная красная шкура растеклась по полу, точно лужа крови.
– Какое отношение все это имеет ко мне? – спросил он. – Зачем вы дали мне драгоценный камень? Зачем столько хлопот? Я же ноль, пустое место. Знаете, сколько я на самом деле стою? Не дороже бочонка пива! Да! Так я и оказался в труппе «Древопуты». Мой отец променял меня на бочонок пенного исурийского…
– Он не был твоим отцом, – сказала Лиммони.
– Мне повезло – они не кинули меня в придорожной канаве и… что? Что вы сказали?
– Человек, который тебя отдал, не был твоим отцом.
– Откуда вы?.. Кем же он был?
– Твоим опекуном. Правда, с этим делом он не справился. А звали его сир Брэкс.
Гальф моргнул.
– Королева Магритт упоминала его имя.
– Речь об одном и том же человеке.
На секунду Гальф почувствовал себя так, словно его обдал горячим воздухом суховей. В висках стучала кровь. Кожа казалась потрескавшейся, как у старика. Лиммони внимательно смотрела на него, ее светлые глаза сузились от любопытства.
Гальф провел руками по лицу. Внутри бушевала буря.
– Сир Брэкс был моим опекуном. Вы хотите сказать… Лиммони, вы хотите сказать, что он… что я… один из детей, о которых говорилось в пророчестве? Один из тройни? – Он сглотнул. – Сын короля Брутана?
Лиммони сцепила руки за спиной.
– Да, Гальф. Это правда. Тот драгоценный камень, что я дала тебе, – один из трех. Так же как и ты – один из троих, кто будет править Торонией.
– Как он оказался у вас? – мальчик потянулся к зеленому камню. Почудилось, что тот потяжелел и клонит шею вниз. Впрочем, ничего удивительного.
В нем заключена судьба.
– Мелькиор дал его сиру Брэксу с наказом беречь и камень, и тебя. Но старый пьяница продал сокровище ростовщику. К счастью, я напала на его след, нашла и с тех пор хранила у себя.
Гальф сжимал зеленый драгоценный камень, висящий на длинной золотой цепочке. Он казался не только тяжелым – отравленным. Яд!
– Мне ничего этого не нужно! Ни камня, ни короны… Ничего! Я просто хочу жить как прежде.
– И спрятаться от войны? Служить объектом насмешек? – В голосе Лиммони не было злости. Она словно говорила об очевидном.
– Вы можете считать, что это вовсе не жизнь, но она была куда лучше той, что сейчас!
– Гальф! Мне очень жаль, но у тебя нет выбора. Ты не можешь отказаться от своей судьбы.
– Мне нет никакого дела до судьбы.
– Зато судьбе есть дело до тебя. То, что Магритт и Нинус заставили тебя сделать с Брутаном, ужасно, но это было предопределено. Ему было предначертано умереть от твоей руки.
Гальф уставился на нее, дрожа и тяжело дыша.
– Какое-то время ты будешь здесь в безопасности, – сказала Лиммони. – Но Нинус по-прежнему должен верить, что ты его друг. От этого зависит все.
– Я мог бы просто сбежать.
– Он будет тебя преследовать. Он тебя убьет. Гальф энергично замотал головой:
– Не убьет. Он мой друг.
– Но его мать – нет, – мягко заметила Лиммони.
– То есть остаться и сохранить жизнь – или уйти и умереть. Вы это хотите сказать?
– Да.
Силы оставили Гальфа. Руки безвольно повисли. Он чувствовал себя опустошенным.
– Что же будет дальше? – спросил он.
– Будущее – загадка, Агальфус, даже для меня.
– Как вы меня назвали? – удивительнее всего было то, что имя отозвалось эхом у него в голове, как будто он слышал его давным-давно.
– Агальфус. Это твое настоящее имя, имя короля. По спине Гальфа пробежала дрожь.
– Теперь слушай меня, – продолжила Лиммони. – Грядут перемены, они неизбежны, как северный ветер. Мы не можем изменить природу, Агальфус. Но мы можем противостоять урагану.
Ознакомительная версия.
