Ознакомительная версия.
– Утрою сумму, если одновременно увижу все, что видишь ты, в реальном времени.
– С задержкой в пару секунд, – возразил эльф, нисколько не испугавшись предложения. Действительно отморозок. – Будет тебе время на побег из программы. Если коматозница загнется, мы оба рискуем чипами, но мой примет основной удар, ты успеешь уйти. По рукам?
Когти эльфа неприятно царапнули ладонь Эдуарда.
– Тебя как звать? – спросил Смолин.
– Фенечка. – Беловолосый оскалился, демонстрируя короткие клыки. – Для своих просто Рита.
Девчонка! Эдуард хотел было высмеять имя, но передумал.
– Держи адрес больницы, – просто сказал он. – Когда начнем?
– Лучше в ночь. Я сделаю поводок, чтобы ты не заблудился. – Эльф попятился под защиту елей. – Пойдем с моего боевого острова.
Смолин-младший возвратился в клинику в начале одиннадцатого. Ретранслятор солнечного света над городом еще не развернули, лишь бледно светилась подсветка на вершинах небоскребов, и, озаряя весь путь следования монорельса, зеленели редкие фонари.
Врач-индус встретил шефа у входа и провел в палату Громовой. Там уже стояли две дополнительные кровати. Между ними спиной ко входу на корточках сидела девчонка и монтировала оборудование.
– Я готов, – сказал Эдуард, присаживаясь на кровать. Прячась от сомнений и страхов, он все равно ничего не добьется.
Девчонка закончила возиться с ящиком и проводами, обернулась к заказчику. Смолин оценивающе разглядывал хакершу: не красавица, но симпатичная, высокая, бледнокожая, серьезная. Короткие волосы зачесаны на пробор, простая одежда, подвеска в виде совы, собранной из старинных микросхем.
– Привет. Я Фенечка. Ты такой же важный, как твоя аватара, – нисколько не заботясь о приличиях, заявила она.
– Это плохо? – Ему стало смешно. Эдуард слышал, что хакеры с каждым годом молодеют, но девица была просто неприлично юна. – Ты пилигрим, то есть мигрант?
– Брр, еще чего! – возмутилась Фенечка. – Разве я похожа на омолодившуюся консерву? Ты давай ложись, Раджа тебя подключит. Старушку я подсоединила, сейчас доступ настрою. – Она снова склонилась над аппаратурой. – Ты не боись, – продолжала она, сгорбившись в три погибели, – тайны клиентов для меня как пепел в крематории, дохлый и неинтересный.
– Ты из «черных программистов»? Сколько тебе лет? – вытягиваясь на лежанке, спросил он.
Раджа уже отстегнул у него клипсу, осторожно потянул за проводок, кожа за ухом напряглась.
– Семнадцать с половиной, но с чипом я два с половиной года, – легко ответила девчонка. – Не трусь, еще не из таких приключений клиентов выводила.
– Рита – ас, – подтвердил Раджа, настойчивым жестом не позволяя шефу поднять голову. – Если вас устроит ее работа, рекомендую взять в штат, не пожалеете.
Эдуард усмехнулся. Только зазевайся, всю родню и друзей перетащат!
За дверью процокали каблуки, послышался смех, просочился аромат булочек. Как раз заступала вторая смена.
Девчонка закончила возню с проводами, сама плюхнулась на вторую койку, протянула Радже проводок – подключай.
– Можешь пару-тройку часов за нас не волноваться, просто будь рядом, – обрадовала она порядком уставшего врача. – Если сигнальная система сработает, сразу нас вытащишь. Я, конечно, предохранители настроила, но…
Она не договорила, потянулась. Индус серьезно кивнул.
– Удачи в вашем безумии, – пожелал он, защелкал переключателями на аппаратуре.
В Радже Смолин был уверен. Врача поймали на незаконных операциях по замене и перенастройке чипов, собирались судить, но вмешался отец, прикрыл, взял к себе. С такой репутацией бывшему нейрохирургу и по совместительству хакеру идти некуда. Девчонка отчего-то тоже не внушала опасений.
Его размышления прервал вызов от Фенечки. Металлическая сова, гремя перьями и яростно ухая, развернула перед глазами потрепанный свиток, и кровать под Эдуардом исчезла.
Потом он долго падал. Так долго, что запоздало успел помянуть всех известных ему богов и демонов, пообещать девчонке и тем, кто его подставил, страшные кары, пытался вырваться из ловушки макросети. Но серый, узкий, как труба, коридор неожиданно закончился, и Эдуард приземлился на пружинящий теплый пол.
– Прости, что напугала.
В виртуале Фенечка походила на бронированную собаку бойцовской породы.
– Добро пожаловать на мой остров, – не без гордости произнесла она.
Все крупные атаки совершались под прикрытием боевых островов, незаметно скользящих по изнанке программного обеспечения сети. Их сложно выявить, невозможно идентифицировать владельца. Они были неприступны для чипов полиции и посторонних взломщиков. Говорят, только искусственный интеллект мог пробиться в сердце наслоенных друг на друга программ, распутать строки кода, выяснить хозяина. Или хакер, совместно работавший с владельцем острова. Но для подобного успеха требовалось несколько часов неустанного труда.
Каждый остров представлял собой постоянно меняющийся лабиринт с миллионом ловушек. Сунешься – можешь спалить собственный чип.
Приглашали в святая святых лишь очень близких друзей или ценных клиентов. Смолин мог гордиться оказанной честью. Вот только откуда у соплюшки такое сокровище, которое есть не у каждого матерого хакера?
Эдуард оглядел окружающее его светлое пространство с исковерканной перспективой. Как будто огромный деревянный дом с сотнями окон и лестниц вывернули, выгнули, пожевали и выплюнули. Невозможно было понять, где заканчивались стены и начинался потолок или пол. В двух шагах от Смолина пол обрывался вниз. И на вертикальной поверхности преспокойно стоял стол с прозрачным графином воды и стопкой книг, перетянутых веревкой. На лежащем далеко внизу окне поблескивала трехлитровая банка с охапкой луговых ромашек. За окном по синему небу ползли облака.
Молодой человек задрал голову в переплетение лестниц и коридоров и замер, рассматривая витраж прямо над головой. На нем ветер наполнял паруса кораблей, развевал флаги на башнях. Сквозь витраж струились солнечные лучи и раскидывали цветные пятна по всему невероятному помещению.
– Впечатляет, – признался он.
– Чтобы не свалиться, ты всегда должен находиться на одной плоскости со мной. – Фенечка пропустила комплимент мимо ушей, потрогала лапой обрывающийся вниз пол. – Шагаем на счет три. Три!
Эдуард едва успел. Картинка перевернулась, он оказался в комнате с ромашками. Пахло лугом, летом, солнцем – почти забытыми ароматами из детства. Аккуратно ступая по скрипучему дощатому полу, они направились к старой лестнице. Ее ступени потемнели, казались стертыми и ненадежными.
– Сразу на третью, – предупредила Рита.
Он исполнил приказ и перенесся в долину водопадов.
С окружавших их пологих скал с мягким журчанием каскадами стекала вода, сливалась в единый поток, окружая камень, на котором они стояли, и исчезала в сужающемся ущелье. Вершин скал из-за низких облаков видно не было. Рита снова стала эльфом – вооруженным, опасным, гибким. Она тронула руку Эдуарда и шепнула:
– Это самый быстрый выход. Будет неприятно, но в других местах твоя аватара не выдержит, а укреплять ее моими программами ты не согласишься.
Еще чего! Подцепить вирус?
Она не спрашивала, схватила Смолина под руку и сиганула в поток. Миг, и над головой Эдуарда сомкнулась вода. Уши заложило, в голове зашумело.
– Это программа, слышишь! Дыши! – крикнула Рита.
Изо рта беловолосого клыкастого существа наверх потекли пузырьки воздуха. Эдуард пересилил страх, вздохнул. И ничего страшного не случилось, разницы он не почувствовал.
– Идешь следом, понял? – выкрикнула она. – Мы уже у выхода!
Их ноги коснулись каменистого дна. Меж валунов шевелились длинные плети водорослей, крутились разноцветные рыбки.
– Я ввела в ворота координаты твоей коматозницы! Там, – изящная когтистая рука указала в сторону узкой пещерки, – вход в ее личное пространство. Но запомни, что-то пойдет не так, выйдешь в ближайшую дверь или прыгнешь в окно. Ты будешь разговаривать не с ней, а с памятью чипа. Программа острова сломала защиту. Пока не ожил файервол[1], у нас есть несколько минут. Я скачаю воспоминания, ты ведешь допрос. Лады?
– Лады, – обреченно ответил он.
Она втиснулась в пещеру первой. Эдуард нырнул следом. И снова шлепнулся вниз. Судьба у него сегодня – падать.
По небу плыли строчки горящего текста. Они были на разных языках, чаще непонятных и чужих. А даже если и понятных, выглядели бессвязно и бестолково. Буквы пламенными бабочками кружились у него над головой и улетали в серую неприветливую каменистую пустыню или ныряли в темное студенистое море.
У самой кромки убегающего за горизонт, вяло колышущегося желе застыла фигура женщины, облаченной в обтягивающее, усыпанное яркими узорами платье. Темные волосы развевались без намека на ветер. А на камнях то тут, то там проступали чьи-то лица.
Ознакомительная версия.
