Талисман вел себя как последний паникер. Он то начинал вопить и сыпать угрозами, требуя у машинки немедленно снизиться, то тихо рыдал мне в жилетку. Наконец, переутомившись, он забылся тяжелым сном, но и во сне продолжал болтаться на шнурке и бредить.
– Нет, нет! – бормотал он. – Они нарушают священные права общества талисманов!.. Не трогайте мою тонкую душу своими грязными пальцами!
Потом в сне полумесяца, очевидно, произошли какие-то изменения. Он зачмокал и уже совсем другим голосом зашептал:
– О, какая чудесная цепочка! Как блестят твои колечки! Иди ко мне, дорогая!
Не желая слушать весь этот бред, я засунул талисман поглубже под свитер и стал смотреть вниз, где в легкую дымку ночного тумана кутались выжженные равнины Параллельного Мира.
Сказать, что Параллельный Мир огромен, значит не сказать ничего. Для того чтобы реально судить о размерах чего-либо, надо знать его границы, границ же Параллельного Мира не знал никто. До сих пор не существовало даже его приблизительной карты, да и не могло существовать, потому что изменения происходили здесь ежечасно. Не успевали вы отметить на карте пустыню, как назавтра тут было уже что-то другое.
Я не раз задумывался, кому вообще нужен был Параллельный Мир, это место вне Ада и вне Рая, своего рода свалка отживших монстров, отставных чертей, выселенных из Ада за непереносимостью климата, языческих богов, допотопных мифологических персонажей и таких неудачников, как мы с Настей, которых не удосужились даже занести в реестры смертей. Больше всего похоже было на то, что Параллельный Мир – это место забвения, место неких средних, промежуточных сил, которые до сих пор не выбрали еще между добром и злом и потому уже, что они не добры, невольно тяготеющих ко злу.
Пока я размышлял об этом, выжженные равнины закончились, как до этого закончились черные скалы, и началось что-то вроде огромного болота или высохшего русла реки, в котором виднелись островки, заросшие ивой и мелким осинником.
Несколько минут я подумывал, не спрыгнуть ли мне в это болотце, но высота была слишком большой. К тому же мне совсем не нравились частые всплески мутной воды, сопровождавшие наш перелет по болоту. Похоже было на то, что некий весьма крупный обитатель этого веселенького местечка учуял летящую машинку и теперь плывет за ней в надежде поймать меня в свою гостеприимную пасть.
Стиральная машина летела долго, так долго, что я почти потерял счет времени. Скорость полета была не слишком высокой из-за ее несовершенных аэродинамических свойств и необходимости лететь против ветра. Я уже начал терять терпение, когда мы резко пошли на снижение. Вообще-то «пошли на снижение» – это довольно мягко сказано. Точнее было бы выразиться, что она рухнула вниз, как подбитый бомбардировщик.
В ушах у меня свирепо завыл ветер. Мне мерещилось, что он воет: «Кирилл – покойник! Кирилл – покойник!» Я вцепился в стиральную машину. Это было единственное, во что можно было вцепиться. И самое обидное, что во время моего падения свинский талисман, до этого паниковавший выше всякой меры, преспокойно дрых и видел сладкие сны.
Пикируя вместе с машиной, я разглядел огромную стеклянную гору, тонкую и длинную, как чертов палец. Гора стояла посреди каменистого плато. На вершине была небольшая площадка.
Мне казалось, что мы пронесемся мимо и разобьемся, но нет. Борясь со встречным ветром, стиральная машина решительно направилась к этой площадке и, взбрыкнув, довольно неделикатно выгрузила меня на нее.
Сделав это, она подкатилась к краю пропасти и рухнула вниз, через несколько томительных секунд превратившись в груду кувыркающихся обломков.
– Ага! Значит, на обратную дорогу такси не заказано! – понял я, вытирая кровь с носа.
В следующую минуту я сделал еще одно неприятное открытие: а именно, что спуститься с отвесной горы невозможно, если, разумеется, не выбрать тот способ, который предпочла машинка. Ее едва различимые останки белели теперь на каменистом плато.
Полумесяц под моим свитером зашевелился и, подтянув самого себя за шнурок, выбрался наружу.
– О, мы уже не летим! – обрадовался он.
– В самом деле? А я и не заметил! – съязвил я.
Однако полумесяц пропустил эту остроту мимо ушей – он зевал.
– А здесь неплохо! – заявил он. – Посмотри, какой прекрасный вид! Спорю, здесь бывают роскошные закаты. Жаль, я не художник, я черпал бы в этом неиссякаемое вдохновение!
– Лучше придумай, как нам спуститься с горы.
Талисман лицемерно вздохнул.
– Ты заставляешь меня высказывать тебе истину в лоб. Я надеялся подготовить тебя постепенно.
– К чему подготовить?
– К тому, что с этой горы нельзя спуститься. Это, видишь ли, особенная гора. Гора-ловушка, созданная именно для того, чтобы все, кто попадет сюда, остались здесь навсегда.
– И что нас теперь ждет?
– Ну как тебе сказать... Наш конец будет ужасен. Ты от голода и солнца высохнешь и превратишься в скелет, а я... я тоже, разумеется, буду мучиться, глядя на тебя. М-да... – В голосе полумесяца не чувствовалось особенного беспокойства, из чего я заключил, что ему лично серьезной опасности не грозило.
– А вызвать транспортное помело ты не можешь? Или связаться с Ягге? – спросил я с надеждой.
– И не мечтай. Здесь отвратительная связь. Другими словами, ее попросту нет. Так что хочешь или не хочешь, тебе все-таки придется...
Внезапно полумесяц обеспокоенно зашевелился.
– Могу тебя обрадовать. Ты не превратишься в груду высушенных солнцем костей, – сказал он без всякого восторга в голосе.
– Почему?
– Видишь то крошечное пятнышко? К нам кто-то летит!
– А ты точно никого не вызывал?
– Русским языком тебе говорят, это невозможно!
С каждым мгновением пятнышко увеличивалось. Я нетерпеливо вглядывался в него, но пока не мог ничего различить. Вероятно, зрение талисмана было острее, потому что он вдруг быстро забормотал как бы про себя:
– Я тут вообще ни при чем! Меня вынудили! Насильно надели на шею! Имей в виду, что я так все и представлю.
– А ну прекрати гнать волну, или я сброшу тебя со скалы! – пригрозил я.
– И чудесно! Бросай скорее! – с радостью согласился полумесяц. – Лучше быть сброшенным вниз и слегка помятым, чем угодить в лапы к...
– К кому?
– Бросай же меня, бросай! – застонал полумесяц. – Не бросаешь? Я так и знал, что это наглый блеф! Протри глаза! Разве ты не видишь, что к нам летит Оскаленный Мертвец!
– Что? Король мертвецов? – с ужасом воскликнул я.
– Собственной персоной. И не надейся на снисхождение! Так и знай, если он припрет меня к стене, я тебя заложу! Воссоздам объемную картину твоих зверств и издевательств надо мной, несчастной жертвой людского равнодушия!
– Воссоздашь, воссоздашь, – пообещал я. – А пока, если тебе не трудно, воссоздай тишину.
Теперь я и сам уже видел, что, стремительно рассекая воздух, к нам приближается потрескавшаяся крышка склепа. На крышке склепа бесформенной грудой несвежей плоти громоздился Оскаленный Мертвец.
Он нетерпеливо взмахнул рукой, и крышка склепа неподвижно зависла в нескольких метрах от стеклянной горы. Опухшее лицо с белыми заплывшими глазками повернулось ко мне.
– Ну вот мы и встретились, – просипел король мертвецов. – Я же предсказывал, что рано или поздно это произойдет. Еще никому не удавалось отсидеться в моем склепе, а потом не вернуться в него.
Я проглотил слюну.
– Это в-вы послали за нами стиральную машину? – спросил я.
– Стиральную машину? – недоуменно скривился он. – А, да, разумеется, я! Я следил за вами. Перехватив твое транспортное заклинание, я немедленно послал за вами машину и велел ей привезти вас сюда. Согласись, эта гора – прекрасное место для таких встреч. Кстати сказать, сюда любят прилетать Гарпии.
– Это было чудесно! Гениальный план! Прекрасное воплощение! Знайте, что я самым искренним образом восхищаюсь вашим злодейским гением! – заголосил вдруг полумесяц.
Оскаленный Мертвец нахмурился.
– А это что еще за пищащая медалька? – спросил он.
– Р-разрешите представиться! Ваш поклонник! Счастливый амулет! Талисман! Полумесяц! Захвачен в заложники этим юным негодяем. В вашем лице я приветствую своего спасителя, избавителя от невыносимого ига рабства! – завопил мой вероломный приятель.
Однако в его голосе я ощутил обиду: сравнение с пищащей медалькой талисману явно не понравилось.
Король мертвецов ухмыльнулся:
– Значит, говоришь, ты мой поклонник?
– Совершенно верно! Давний поклонник! Слежу за всеми слухами и публикациями. Ношу майку с вашим изображением. Собираю в альбом ваши фотогра... – сообразив, что с фотографиями он, пожалуй, хватил лишку, полумесяц прикусил язычок.
Оскаленный Мертвец задумчиво почесал тронутую гробовой плесенью щеку: – Хорошо. Ты меня уговорил. Вначале я хотел бросить тебя здесь, но теперь ты отправишься со мной в склеп.
