Белое платье графини мелькнуло в конце коридора. Ни слова не говоря, она впилась своими длинными пальцами в плечи детей и потащила Женю и Аллу вверх по крутой винтовой лестнице. В спальне графини пол был устлан медвежьими шкурами. Пламя свечей отражалось в круглых зеркалах с золотыми финтифлюшками. Графиня присела за туалетный столик. Глаза ее лихорадочно блестели.
— Ну?
— Ваше сиятельство, — заикаясь от волнения, начал мальчик. — Король приезжал в Каноссу не просить прощения, а… Все было подстроено заранее… Это обман… Деньги…
На красивом лице графини появилась тонкая улыбка.
— Глупый паж! Тебе еще рано заниматься политикой. Каносский эдикт подписан?
— Да, — пролепетал пораженный такой осведомленностью Женя.
— Отлично. Заносчивый Генрих сам подписал свой приговор. Теперь он в моих руках. Давай сюда бумагу!
Женя обернулся к Алле. Девочка растерянно похлопала по своей широкой юбке и густо покраснела.
— Кажется, я… я его оставила там. Глаза графини сузились.
— Если через минуту документ не будет у меня… — ножка графини ткнула медвежью голову, — я с вас обоих шкуру спущу!
Дети кубарем скатились с лестницы.
— И как ты умудрилась, потерять листок? — с досадой воскликнул Женя.
— Я… взяла его, а потом куда-то сунула… даже не знаю.
Ни в «секретной» комнате, ни в коридоре, ни на лестнице листка не было. Все пропало.
— Что же делать? — захныкала девочка.
— Бегом к сторожевой башне! В подвале нас ждет тележка. Опаздываем к обеду! — энергично приказывал Женя, а сам с отчаянием думал: «Каносский эдикт исчез. Сенсация не состоялась. Теперь мне никто не поверит».
Глава XI
По следам сидоровой козы
— Ну, ребята! — объявил за обедом Вовка Быстров. — Здорово вы спрятались! Полтора часа не могли вас найти!
Дядя Вася и дядя Жора, получившие благодаря Жениной уловке спасительную передышку, понимающе переглянулись.
— Меня тоже долго искали, — похвастал Сережа. — Ленка ходила вокруг да около, а я за дровами устроился. Даже надоело, замерзать начал. И тут, откуда ни возьмись, коза. Она какая-то беспризорная, дикая, я ее со станции тащил: Сидорову подарочек готовил. Так вот, коза на поленницу прыгнула, а на меня дрова посыпались, тут я и выскочил как угорелый… Конечно, Ленка сразу меня увидела.
— Не угорелый, а обгорелый, — поправил его Женя.
— Почему это обгорелый, а не угорелый? — удивилась Лена.
— Женька прав, — подтвердил Сережа. — Мы эту поговорку с ним уже обсуждали.
— Ты с Женькой не спорь, он очень умный и все знает, — сказала Алла.
Остановись, мгновенье! Вот она, минута торжества: школьные знаменитости говорят Жене комплименты, отдают должное его уму, знаниям и находчивости. Даже Алла, которая раньше подсмеивалась над Жениным увлечением историей, теперь прониклась к нему уважением. Значит, есть что-то в Жене Сидорове, не зря он старался, наконец-то все увидели!..
Увы, жизнь быстротечна, счастье мимолетно! Маша Мусина с ехидной улыбочкой передразнила Аллу:
— «Очень умный и все знает»! И вообще, где это они так долго прятались? Тили-тили-тесто, жених и невеста…
Естественно, Алла сразу отодвинулась от Жени, сделала независимое лицо, да и сам Женя надулся, смутился и больше не решался взглянуть на девочку.
После обеда вся компания, за исключением Жени и дяди Жоры, отправилась гулять в лес.
Дядя Жора вымыл посуду, Женя подмел в комнатах. Коты, почувствовав себя в полной безопасности, выползли из-под кроватей, разлеглись на креслах и замурлыкали.
Дядя Жора сбегал к калитке, вынул газету из почтового ящика, вернулся и уютно устроился на диванчике. Женя сел у окна.
Вскоре мальчик заметил, что дяде Жоре наскучила газета. Он явно порывался о чем-то порасспросить Женю, но сдерживал себя и в сотый раз перечитывал список редколлегии.
«Ага, — подумал Женя, — дядя Жора догадался, что я неспроста так долго находился в погребе. Однако он ждет, чтоб я сам все рассказал. Деликатный человек!»
— Дядя Жора, — издалека начал Женя, — а вы никогда не пробовали садиться в ту тележку, что в погребе?
Дядя Жора мигом отбросил газету:
— Что ты, Женечка, в мои-то годы! У меня повышенное давление, больное сердце, печень, почки… С таким ли здоровьем искать приключений! И потом, чего я в Истории не видел? Все давным-давно известно, изучено, описано в книгах. Разве тебе нравится смотреть старые, хорошо знакомые фильмы? Вот дядя Вася увлекается техникой…
— Не согласен! — горячо возразил Женя. — То есть я не согласен с тем, что в Истории нельзя найти ничего нового. Например, сегодня я выяснил поразительный факт: оказалось, свидание в Каноссе короля Генриха Четвертого с папой Григорием Седьмым было подстроено заранее. За то, что король простоял три дня у ворот замка, он тайно получил от папы мешок золота.
— Ну, Женька, ты допрыгаешься! — притворно рассердился дядя Жора, а сам даже заерзал на диване от любопытства. — Давай выкладывай!
Стараясь не пропустить ни одной детали, Женя описал все события, происходившие в замке графини Тосканской.
— Вот безобразие! — возмутился дядя Жора, когда Женя закончил. — Я думаю, — продолжал дядя Жора, воодушевляясь, — что для понимания истории недостаточно одного знания, нужно обладать колоссальным талантом, воображением, как у Шекспира или Пушкина. К примеру, драма Пушкина «Борис Годунов». Ведь Пушкин не мог сам побывать в этом Времени, однако, абсолютно точно воссоздал эпоху, людей, характеры. Один летописец — Ученый Пимен — чего стоит! Почитай «Бориса Годунова»!
Но Женя только пренебрежительно отмахнулся от предложения дяди Жоры.
— Если захочу, то отправлюсь к вашему Пимену в гости и разберусь с ним получше Пушкина… Вот вы, дядя Жора, ответьте на мой вопрос: куда девался Каносский эдикт? Почему до сих пор его не нашли?
— Кто же может найти эдикт, если его потеряли?
— Повторяю: девочка, подружка пажа, обронила бумагу в коридоре. Но ведь девочки могло и не быть? — Женя сделал многозначительную паузу. — Вернее, тогда девочки не было. Значит, благодаря постороннему вмешательству в Истории кое-что изменилось?! Иначе как же объяснить таинственное исчезновение Каносского эдикта?
— Так, так, — медленно соображал дядя Жора. — Значит, выходит, девочки не было… Тогда понятно. Это интриги графини Тосканской. Видимо, она стащила эдикт, намереваясь шантажировать Генриха Четвертого, а впоследствии с ним помирилась и сожгла компрометирующую бумагу. Интриги, Женечка, интриги!
Простое, элементарное объяснение! Если бы Алла не потеряла эдикт, его все равно сожгла бы графиня. И дальше все было бы точно так же.
— История словно заколдована, — вздохнул Женя.
— Дядя Жора, замучил вас Женька своими разговорами? — просунул в комнату голову Сережа Фрейман. — Пусть он лучше про Сидорову козу расскажет! За что ее выдрали? За Сережей со смехом и шуточками ввалилась и вся компания. Все были очень веселы и возбуждены, кроме дяди Васи, который страдальчески улыбался.
— Георгий Михалыч, — сказал дядя Вася, — рад сообщить тебе приятную новость: детям у нас так понравилось, что они не хотят уезжать домой.
Дядя Жора побледнел и, запинаясь, проговорил:
— Безмерно счастлив, но… завтра… мне надо в сад, ухаживать за деревьями, а тебе пора в мастерскую. Наши отгулы кончились.
— Пора, мой друг, пора, — согласился дядя Вася. — Не представляю, как дети останутся здесь без нас.
— Нам без взрослых еще лучше, — обрадовался Вовка Быстров. — Сыграем в войну или разведем костер.
— Костер на снегу? — заволновался дядя Вася. — А вы не простудитесь? Завидую тебе, Георгий Михалыч, — продолжал дядя Вася, не теряя присутствия духа. — Ты проведешь пару дней в веселом обществе, а мне предстоит командировка, да-да, с завтрашнего дня, в Тамбов…
— Куда это ты собрался, Василь Палыч? — спросил Максим Емельяныч, затворяя за собой дверь. — Ба, да я вижу, вы не скучаете!
Дети при появлении незнакомого им человека малость присмирели. Дядя Жора всхлипнул:
— Да-да, мы не жалуемся. Детям у нас нравится. Не хотят домой уезжать. Завтра решили костер разводить…
Максим Емельяныч, надо отдать ему должное, сразу понял, что к чему, и с деланным добродушием заметил:
— Превосходная идея! Заодно совместим приятное с полезным. Скоро приедут их школьные учительницы Ирина Алексеевна и Раиса Яковлевна. Вот мы и ботанику вспомним, и историю повторим…
На Быстрова как будто вылили ведро холодной воды.
Он как-то съежился и сник:
— Мне вообще-то домой пора… Я маме обещал вернуться к семи часам.
— Не понимаю, — удивился Максим Емельяныч. — Куда тебе торопиться? В доме вроде даже все оконные стекла целы…
— Я с Вовкой, — твердо заявил Сережа Фрейман. — Вечером по телевизору «Ну, погоди!».
