— А меня это совсем не интересует, — признался Грегори.
— Лично для меня вся эта красота не сопоставима с уютом нашей квартирки в Нью-Йорке, — заявил Рафаэль.
— Вот и сидел бы там, — поддел друга Донателло. — Кто тебя сюда тащил? Сам ведь напросился.
Конечно, без меня вы бы тут давно пропали! — возмущенно воскликнул Рафаэль.
Пройдя сто футов по коридору, который поднимался вверх, путники увидели полуоткрытую дверь, через которую в коридор падал свет. За дверью обнаружилась квадратная комната с окошком, прорубленным в восточной стене. Привыкшие к полной темноте, они невольно зажмурились и остановились на пороге. Потом осторожно шагнули в комнату, наступая на какие-то хрупкие осколки, покрытые ковром черносерой пыли.
Под окном, напротив двери, ведущей в коридор, они обнаружили еще одну дверь. Попривыкнув к дневному свету, они заметили, что осколки, хрустевшие у них под ногами, были костями убитых воинов. Среди костей в пыли валялись боевые топоры, разбитые шлемы, треснувшие щиты и кривые мечи с воронеными клинками — излюбленное оружие кровожадных гнорров.
Вероятно, когда-то здесь произошло сражение между гноррами и глуммами, — предположил Микеланджело. — Обратите внимание, в основном, здесь лежат доспехи глуммов. Значит, гнорры одержали победу. Своих павших они захоронили, а мертвых глуммов оставили тут. Остальные глуммы отступили вон в ту дверь и больше сюда уже не возвращались.
— Но, как я наслышан, глуммы — хорошие бойцы, а гнорры — стая ничтожных разбойников, — сказал Грегори.
— Значит, кто-то помог гноррам, — мрачно заметил Донателло. — Кто-то настолько сильный и страшный, что глуммы предпочли не связываться с ним, а отступить из этой части подземелья.
— Думаешь, тут не обошлось без вмешательства таинственного зверя Дарлога? — испуганно спросил умбрийский принц.
— Пожалуй, — кивнул Микеланджело. — Не хотелось бы мне с ним встретиться. Так что давай уносить отсюда ноги побыстрее.
Они осознали, что забрались в могильный склеп. Микеланджело шагнул вперед.
И тотчас из гулких глубин подземелья до них донесся раскатистый грохот. Путники ощутили под ногами судорожную дрожь каменного пола.
Не сговариваясь, черепашки-ниндзя и Грегори ринулись к двери.
Волна грохочущего рокота во второй раз прокатилась по пещерам, а потом еще раз. и еще, и еще — как будто недра необъятного подземелья превратились в громадный барабан. И словно в ответ громоподобному грохоту, неподалеку резко протрубил рог. Путники услышали тяжелый топот.
— Гнорры приближаются! — вскричал умбрийский принц. — Это ловушка!
Стены комнаты сотрясались.
— Отступим через восточную дверь, — приказал Микеланджело.
Снова пронзительно протрубил рог, уже гораздо ближе. Слитный топот быстро приближался. Путники выхватили мечи и захлопнули дверь на коридор, открывавшуюся вовнутрь. Засов на ней был сломан. Леонардо и Рафаэль торопливо подсунули под нее шесть сломанных мечей и забили их, как клинья, дубовой доской.
Подойдя ко второй двери, Микеланджело глянул в черный проем.
— За ней лестница, ведущая вниз, — задумчиво проговорил он. — Неизвестно, куда мы попадем, если двинемся по ней. Но другого выхода нет. Сначала остановим врагов, а потом уйдем по ней.
Шаги в коридоре смолкли. На каменную дверь обрушился снаружи сокрушительный удар. Дверь выдержала, но мелко затряслась, и от следующего удара немного приоткрылась — клинья, отъезжая назад, прочертили в полу глубокие борозды.
На дверь обрушился третий удар, и в щель просунулась огромная рука самого рослого гнорра, покрытая зеленовато-черной чешуей. Потом путники увидели гигантскую черно-зеленую, плоскую и беспалую ступню. Дверь медленно, но неуклонно открывалась.
Умбрийский принц рванулся вперед и со всего размаха вонзил меч в чешуйчатую ступню. Путников оглушил пронзительный вой, и громадная ступня исчезла за дверью — Грегори едва удержал меч. Стекая с клинка, на пол шмякнулось несколько черных капель. Микеланджело снова захлопнул дверь. Леонардо и Рафаэль вновь вогнал в щель выскочившие клинья и заколотили их дубовой доской.
— У тебя превосходный клинок, мой друг! — похвалил Донателло принца.
Грегори собрался ответить, как вдруг дверь уже снова сотрясалась от ударов. Окажись она деревянной, ее давно разнесли бы в щепки — у нападающих были палицы и молоты. Внезапно она опять приоткрылась. Воздух разрезали свистящие стрелы. Однако, дверь была открыта не полностью, и стрелы, ударяясь о стену, с еле слышным шорохом валились на пол. Совсем близко протрубил рог.
В комнату начали протискиваться гнорры. Щель была узкой — дверь заклинило — и враги пролезали внутрь поодиночке, где падали сраженные мечами друзей. Не ожидавшие такого отпора, гнорры скопились на одном месте, мешая друг другу. Путники без устали крушили их.
Меч Грегори сломался о кольчугу одного из воинов. Отбросив обломок в сторону, умбрийский принц нагнулся и подобрал из груды железного хлама новый меч. покрытый густым слоем пыли. От других мечей этот отличался белой рукояткой и отсутствием ржавчины на светлом лезвии.
Юноша не знал, что именно этого меча панически боялся Краг. Но почему-то в нем поселилась уверенность, что это оружие принесет ему удачу.
Враги, дрогнув, попятились к двери и с визгливыми воплями убрались в коридор. Они ранили — к счастью, легко — лишь Леонардо. Он сумел вовремя отскочить, и ятаган гнорра оцарапал ему плечо. Зато гнорр не успел приготовиться к защите, и киммериец, сделав глубокий выпад, проткнул его насквозь мечом. В карих, сузившихся глазах Леонардо полыхал суровый бойцовский огонь.
— А теперь — отступаем, — распорядился Микеланджело.
Однако, они не успели отступить. В комнату протиснулся предводитель врагов — огромный гнорр, превосходивший ростом даже самых высоких соплеменников. Остальные гнорры толпились у двери, но входить в комнату явно не спешили.
Предводитель бросился на Грегори и, закрывшись щитом и умело нырнув под меч Микеланджело, со страшной силой метнул копье, которое едва не пригвоздило принца к стене. Но Грегори успел повернуться, и копье вошло ему не прямо в грудь, а соскользнуло по кольчуге вбок.
Гнорр выхватил черный ятаган, чтобы прикончить принца, но в это мгновение меч Микеланджело, сверкнув, обрушился на шлем врага, и тот упал с разрубленной головой.
— Спасибо, — еле проговорил Грегори.
— Не за что, — отмахнулся киммериец. — Кажется, гнорры охотятся именно за тобой. Возможно, они действуют в сговоре с Крагом.
Внезапно гнорры в ужасе метнулись прочь от двери. И путники поняли, что по коридору движется кто-то такой, кого гнорры сами панически боятся.
— К выходу! — закричал Микеланджело.
Едва путники забежали на лестницу, как каменная дверь разлетелась вдребезги, и в комнату вклубилось раскаленное и темное, как дым над горном, косматое облако. Грегори и черепашек-ниндзя швырнуло вперед, а стены комнаты с грохотом рухнули.
Боевой клич гнорров гремел вдали. Но теперь громыхание казалось приглушенным и доносилось не снизу, а как бы катилось вслед за беглецами. Никаких иных признаков преследования — торопливого топота, громких воплей или резких команд — путники не слышали.
Они спускались по лестнице не меньше часа. Темнота, освещаемая факелом, который Микеланджело так и не выпустил из рук, казалась беспросветной. Но с каждым шагом крепла надежда, что им удалось уйти от погони.
Вскоре лестница закончилась, и они пошли по коридору. Неожиданно умбрийский принц с тревогой спросил:
— Вы видите свет? Там, впереди? По-моему, это отблески пожара...
— Нам некуда сворачивать, придется идти, — не останавливаясь, шагал вперед Микеланджело.
— А как не хочется! — посетовал Донателло.
Шагов через тридцать коридор круто пошел под уклон, и путники увидели низкую арку, озаряемую изнутри бликами огня. В коридоре стало светло и жарко. Войдя под арку, они на мгновение замерли, ослепленные розоватыми всполохами.
Открывшийся перед ними чертог был просторней и выше всех, которые им довелось увидеть за время подземного путешествия. Посредине этого удлиненного зала двумя рядами тянулись колонны, похожие на могучие каменные деревья. Поднятые вверх ветви деревьев поддерживали теряющийся в сумраке ПОТОЛОК.
Справа, совсем недалеко от арки, зал рассекала широкая трещина, в которой буйно полыхало пламя. На черных стволах деревьев-колонн дрожали кроваво-красные блики. Иногда змеистые языки пламени злобно обвивались вокруг колонн. Над расселиной клубилась дымная туча.
