— Однажды на меня в сумерках напала стая голодных волков, и я от них еле ноги унес, — рассказал Микеланджело. — И тогда я тоже видел, как неподалеку мелькали такие же серые тени. Волки не нападают сразу на жертву. Они выжидают момент...
После такого рассказа дрему, в которую тянуло Донателло, как рукой сняло. Воцарилась тревожная тишина.
Луна медленно поднималась все выше. Мертвая тишина углублялась и крепла. Отважному Донателло поневоле становилось не по себе. Он чувствовал, что и Микеланджело не спит, а лишь чутко дремлет. Сумерки укутали предгорное плато. В небе одна за другой зажигались звезды. В голубовато-серебристом свете луны горные утесы отбрасывали на землю черные тени. Самую большую тень отбрасывал громадный пик со снежной вершиной и каменистыми склонами, где не росли ни лес, ни травы.
Донателло показалось, что со склонов этого пика вниз сбегают какие-то тени. Но пока не было повода хвататься за оружие. Он напрягся и прислушался. Ночной ветер свистел в ветвях дуба, под которым они расположились на ночлег, и шуршал стеблями вереска.
Однако, в этот приглушенный свистящий шорох вплетался заунывный, с переливами вой, словно ветер выл над горными ущельями.
«Это не звук ветра, — понял Донателло. — Ветер не воет волчьими голосами. Волки спустились со склона горы и начали охоту за нами. Доживем ли мы до рассвета?»
Не колеблясь больше ни секунды, Донателло разбудил попутчиков и шепотом предупредил об опасности. Понимая, что ночная тьма не помешает стае волков обнаружить место их ночлега, они поспешно разожгли костер. Тотчас же со всех сторон послышался громкий звериный вой. В ночной мгле зловеще поблескивали парные огоньки.
Внезапно там, где каменная ограда обвалилась, они увидели огромного волка, освещенного пламенем костра. Он застыл в проломе и хрипло взвыл, подавая сигнал к атаке.
Положив левую руку на рукоятку меча, а правой опершись на кожаный пояс, Микеланджело шагнул навстречу зверю.
— Ну ты, шелудивая собака, — нарочито негромко проговорил он. — Перед тобой — благородные черепашки-ниндзя и наследный принц Умбрийского королевства Грегори. Так что убирайся отсюда, если тебе дорога твоя облезлая шкура.
Рассвирепев от этих оскорбительных слов, зверь с коротким рычанием прыгнул вперед. В тот же миг Леонардо извлек из-за пояса короткий кинжал. Коротко взвыв, вожак стаи рухнул на землю. В горле у него торчал кинжал.
Путники извлекли из ножен мечи, приготовившись отразить атаку. Кольцо зловещих огоньков тотчас распалось. Когда Грегори и черепашки-ниндзя подошли к ограде, волков на склоне уже не было. Лишившись вожака, стая отступила. Путников окружала безмолвная тьма.
— Как-то подозрительно легко мы их победили, — высказал вслух свои сомнения Рафаэль. — Слабо верится, что волки проделали такой путь только, чтобы сразу разбежаться.
— Мы получили передышку, но ненадолго, — сказал Микеланджело. — Волки не угомонятся. Скоро они выберут себе нового вожака и опять ринутся в атаку. Однажды я уже попадал в подобную переделку.
— И как же ты выкрутился? — спросил Грегори.
— Пришлось всю ночь отсиживаться на ветвях дерева...
Миновала полночь. Время ожидания тянулось нестерпимо медленно. На западе, почти что у самой земли то гасла, ныряя в драные тучи, то снова бледно вспыхивала луна. Эти слабые, короткие вспышки меркли в предрассветном сумраке.
Путники сидели возле костра и дремали. Но это был не сон, а скорее тревожное забытье. Громкий многоголосый вой вывел их из этого забытья. Волки, беззвучно, окружившие холм, со всех сторон кинулись к ним.
Грегори и черепашки-ниндзя подбросили в костер сушняка, обнажили мечи и встали спиной к спине. В неровном свете разгорающегося костра они увидели, как серые тени перемахивают через невысокую каменную ограду.
Леонардо сделал молниеносный выпад — и огромный зверь, жалобно скуля, рухнул пронзенный на землю. Холодно блеснул меч в руках Грегори — и у второго волка отлетела голова. Однако, все новые серые тени, как волны, вплескивались в ограду.
Тогда Микеланджело выхватил из костра пылающую головешку и подбежал к дубу, под которым недавно дремал. Сухое дерево быстро превратилось в неистово полыхающий факел. Ярко осветив место боя, над холмом словно распустился гигантский огненный цветок.
Ослепленные волки в ужасе попятились. Мечи Грегори и черепашек-ниндзя крушили ошеломленных, оцепеневших зверей. Просвистевший в воздухе кинжал Донателло поразил в сердце черного волка — он был избран новым вожаком. Оглушительно взвыв, зверь свалился замертво. Его смерть завершила битву. Оставшиеся в живых волки обратились в бегство.
К утру вековой дуб еще медленно догорал. Дымное облако клубилось над холмом. С первыми лучами бледной зари начали гаснуть всплески огоньков, пробегавших по обугленному стволу.
Окинув взглядом равнину, путники увидели, что все волки бесследно скрылись. Черепашки-ниндзя извлекли из мертвых зверей свои кинжалы, вытерли их о траву и засунули за пояса. Позавтракав сухарями с водой, отважные черепашки-ниндзя и умбрийский принц продолжили путь.
Из-за гор неспешно выплыло солнце. В голубоватой рассветной дымке виднелись зубчатые контуры горного хребта, обрывающегося к равнине отвесной стеной. Путники были твердо намерены к сегодняшнему вечеру достигнуть входа в подземелье.
Они двигались по каменистой равнине, иссеченной сетью извилистых трещин и усеянной россыпями бурых камней. Бесконечно тянулась бесплодная земля с бурой, иссохшей, растрескавшейся почвой, красноватыми валунами и россыпями гальки. Вокруг не было видно ни единой живой души. Путники старались не думать, что случится, если ночь застигнет их на этой равнине.
Наконец, они вышли к каменистому руслу пересохшей речки, по берегу которой тянулась мощеная красными плитами дорога.
— Видимо, когда-то здесь протекала полноводная река и проходил оживленный торговый путь, — предположил Микеланджело. — Но страх заставил путешественников позабыть о существовании этой дороги. Река постепенно обмелела и высохла. Некому стало приглядывать за плотинами, регулирующими ее ежегодный сток...
— Страх перед кем? — спросил умбрийский принц.
— Это нам еще предстоит выяснить, — нахмурился благородный Донателло.
— Только ничего не болтай о своих дурных предчувствиях, — поспешил перебить друга Рафаэль.
Донателло как раз и хотел сказать о том, что, чем ближе они подходили ко входу в подземелье, тем тяжелее становилось у него на сердце. Он предчувствовал, что впереди их всех поджидают не одна и не две смертельные опасности.
Впереди замаячили черные горы. Дорога нырнула в глубокую ложбину, из которой виднелись лишь снежные вершины трех пиков, ярко освещенные солнцем. Через час дорога свернула в сторону. Если раньше путники двигались на юг, и нагорье тянулось слева от них, то теперь они круТо забирали к востоку.
Вскоре русло уперлось в скалу с промоиной наверху и ямой у основания. С этой скалы некогда низвергался водопад, а сейчас змеился чуть заметный ручей. От этого места Грегори и черепашки-ниндзя поднялись к долине, посреди которой чернело озеро.
В матово-черной, словно мертвой воде не отражались ни горы, ни солнце. В конце долины, над водой громоздились отвесные монолитные утесы.
— Где же вход в пещеру? — спросил Грегори.
— Возможно, его разглядишь только, если приблизишься к скалам, — ответил Микеланджело. — Нам следует поторопиться.
На небе засветилась вечерняя заря, когда изрядно уставшие путники вышли по берегу озера к склону долины. Между барьером из скал и водой виднелась узкая полоска земли. Там они разглядели вход в царство глуммов.
В конце долины путь им неожиданно преградил залив, перерезавший сухую полоску земли между озером и грядой береговых скал. Темная и затхлая вода в заливе была затянута зеленой ряской.
— Вот где скапливается речная вода, — сказал Микеланджело.
— Почему-то этот залив напоминает мне руку утопленника, который мертвой хваткой вцепился в скалы, — поделился впечатлением Донателло.
— Гляди, напророчишь! — пригрозил другу Рафаэль.
Микеланджело отважно шагнул вперед и едва не упал — залив оказался со скользким дном. Микеланджело, однако, сумел сохранить равновесие и вскоре выбрался на сухое место. За ним последовал Грегори, который, вступая в ледяную зеленоватую воду, невольно содрогнулся от омерзения.
