Дебра Дойл - Магическая статуэтка

Исполинская старуха затрепетала, замедлила движение. У самой границы городских предместий ее шаги прекратились. Очертания грозной фигуры делались все более расплывчатыми, смутный силуэт растворялся в штормовом небе и наконец улетучился, растаял, как облачко. Лишь злобный вой ветра возвестил об ее кончине. Призраки Ника и мастера Лэрга тоже исчезли, их магическая сила покинула Рэндала, и он остался даже более опустошенным, чем раньше.

«Наконец-то все кончилось, — подумал юноша. — Теперь я могу отдохнуть». Он бессильно рухнул на голые камни и уснул так крепко, как не спал еще никогда в жизни.

Рэндал не знал, долго ли он проспал. Поначалу ему даже ничего не снилось. Потом пришли кошмары — странные, тревожные голоса переговаривались где-то поблизости. Затем он снова погрузился в спокойный, освежающий сон. Проснувшись наконец, он обнаружил, что лежит на спине, над головой у него переплетаются зеленые ветви, а сквозь листву пробиваются золотистые лучи теплого солнца. Рэндал повернул голову — под ней была подушка, а лежал он на тюфяке — и обнаружил, что находится не там, где его настиг чудовищный призрак. Не на городской стене, где он, одолев страшную великаншу, рухнул и потерял сознание. Чьи-то заботливые руки перенесли его сюда, положили на солнечную полянку, где пахло жизнью и утренней свежестью. Он потянулся, проверяя, вернулись ли к нему силы, и сел.

Он находился в оливковой роще, на вершине холма неподалеку от Видсегарда. Пологие склоны уходили вниз, к морю, вдалеке у воды высились башни и крыши огромного города. Возле Рэндала сидела, прислонившись к дереву, Лиз и тихо напевала. Лютни у нее не было, но нежный голос красиво выводил мелодию и без аккомпанемента:

Рэндал снова заглянул внутрь себя. Его магическая энергия снова была с ним, более могучая, более чистая, чем раньше. Он прочитал слова заклинания, создающего звук, чтобы аккомпанировать Лиз, пока у нее нет собственного инструмента. Девушка услышала музыку и обернулась к нему.

— Добро пожаловать обратно в наш мир, — сказала она.

— Я боялся, что ты погибнешь, — сказал Рэндал. — Мне кажется, я видел это во сне. Ты исчезла, Ник погиб, весь город разрушен… Не знаю, где кончается истина и где начинается видение.

Лиз неуверенно рассмеялась.

— Город, как я слышала, стоит, цел и невредим. Небольшие разрушения в порту, пара зданий сгорела от удара молнии — ущерба не больше, чем обычно случается в сильную бурю.

Рэндал облегченно вздохнул. «Никогда не думал, что мне придется спасать целый город или хотя бы уничтожить магическую статуэтку, полную зла». Он немного помолчал.

— А… Ник?

Лиз печально склонила голову.

— Нет, это был не сон. Ник и вправду погиб.

Рэндал закрыл глаза, пытаясь удержать слезы, готовые ручьями хлынуть по щекам. Совладав с собой, он дрожащим голосом спросил:

— А что случилось с тобой в конце?

Лиз покачала головой.

— Ничего не помню. Знаю только, что я шла за тобой по улицам, и потом ты исчез. Позже я поняла, что меня вело за собой магическое видение.

— Наверное, такое же видение вело за собой и меня, — предположил Рэндал. — Мне казалось, что ты со мной, и я не заметил, как: мы потеряли друг друга.

— Так чем же была эта проклятая статуэтка? — воскликнула Лиз. — Как сумела она вызвать столько бед и разрушений?

— Она была исполнена могущественной силы, — пояснил Рэндал. — Очень древняя вещь. И очень загадочная. Кто бы ее ни сделал много веков назад, он предназначал ее не для добрых дел… а за долгие годы ее мощь стала еще больше, еще тлетворнее. Фигурка забирала магическую энергию от убитых ею волшебников. И наконец, — с содроганием закончил он, — она стала почти такой же могучей, как сама Смерть. Вряд ли у кого-нибудь хватило бы силы совладать с нею.

— Почему она привела нас сюда?

— Статуэтку сделали в Видсегарде, — ответил Рэндал. — Здесь был ее дом, место, где она достигала величайшей силы. Если бы эта необузданная сила вырвалась на волю, она продолжала бы впитывать в себя окружающую энергию, пока не опустошила бы весь мир.

Темно-голубые глаза Лиз сделались почти черными — ей вспомнился весь пережитый ужас.

— Неужели те городские волшебники хотели именно этого — увидеть гибель всего мира?

Рэндал устало покачал головой.

— Вряд ли. Они хотели заполучить ту силу, которую могла им дать магическая вещь, поэтому и старались призвать статуэтку к себе… А она и сама рада была откликнуться на призыв. Она работала на Варнарта, пока он не нанял Дагона и Брайса, чтобы те выкрали статуэтку из сокровищницы лорда Фесса. Но Варнарт хотел оставить фигурку в Брисландии, поэтому костяная старуха убила Брайса и перешла ко мне. А я… я пронес ее почти всю дорогу с севера на юг.

Он склонил голову, задумавшись о последней битве над стенами города. Ему так и не удастся узнать, что именно происходило наяву, а что всего лишь привиделось ему в ночном кошмаре. «Да и какая разница? — понял он. — Волшебники ведут свои битвы в стране, где сновидения и реальность сливаются воедино. Если бы я во сне не нашел в себе сил противостоять этой злобной старухе, то, проснувшись, увидел бы, что весь Видсегард лежит в руинах, разрушенный бурей и пожаром, а поверх развалин валяется статуэтка, целая и невредимая».

Минуту-другую он сидел в молчании, прислушиваясь, как шелестит в листве оливковой рощи соленый ветерок, долетающий с моря. Вскоре Рэндал услышал шаги — кто-то поднимался по холму. Юный волшебник обернулся.

К нему шел человек.

— Дагон! — воскликнул Рэндал. — Вот уж кого меньше всех ожидал увидеть…

— Не суди его слишком строго, — сказала Лиз. — Когда буря закончилась, он помог мне вынести тебя из Видсегарда и спрятал в этой роще, где нас не найдут городские стражники и люди Фесса.

— А той ночью они все еще искали тебя, — пояснил Дагон, подошел к Рэндалу и сел, скрестив ноги, на траву. — А та толпа колдунов — они, насколько известно, исчезли без следа. Но эти вести уже старые, а сейчас я принес вам новые.

Рэндал с подозрением взглянул на наемника.

— Ты выкупил свой счастливый кинжал?

Дагон покачал головой.

— Вот не думал, что ты так злопамятен, волшебник, и так долго помнишь чужие ошибки. Нет, новости другие. Я вступил в городскую стражу. В ту ночь городу здорово досталось, и они набирают подкрепление. Мне казалось, вы посмеетесь над удачной шуткой — мой давешний кошмар ожил, я нашел себе честную работу.

Рэндал еще с минуту вглядывался в лицо бывшего спутника, потом невольно улыбнулся.

— Более или менее честную, — сказал он, и Дагон рассмеялся.

— Дагон усердно заботился о нас, — сообщила Лиз Рэндалу, — с той самой минуты, как я нашла тебя на городской стене над морем с разбитой статуэткой в руках.

— Значит, я ее все-таки разбил, — проговорил Рэндал. — Это произошло наяву. Что вы сделали с обломками?

— Послушался совета девочки, — ответил Дагон. — Выбросил их в океан.

— Спасибо, — поблагодарил Рэндал наемника. — Из-за этой статуэтки я несколько раз был на волосок от смерти. И без вашей помощи мне бы никогда не справиться.

Дагон зарделся от смущения — видно, ему не часто доводилось выслушивать слова благодарности.

— Ты во сне кричал всякую чепуху, — сказал он. — И был без сознания несколько дней, только сегодня впервые очнулся. Рад видеть тебя в добром здравии. — Дагон помолчал. — Наверное, вы вдвоем скоро отправитесь в путь?

Лиз с любопытством склонила голову.

— А что, нам пора об этом задуматься?

— Гм, — ответил Дагон. — Волшебство в этом городе до сих пор запрещено законом, а у городской стражи есть ордер на арест нашего друга. Рано или поздно кто-нибудь обнаружит вас здесь, и тогда вам несдобровать.

— Как ты думаешь, долго мы еще можем здесь оставаться? — спросил Рэндал.

— Ровно столько, чтобы ты успел немного окрепнуть и встать на ноги, — ответил Дагон. — Но, боюсь, не дольше. И я бы на вашем месте на всякий случай заранее обдумал, куда направиться. Вдруг придется поспешно спасаться бегством…

— На север возвращаться нельзя, — вслух размышлял Рэндал. — Там нас поджидают мастер Варнарт и лорд Фесс, и оба они вряд ли будут рады меня видеть после того, что я сделал с этой статуэткой.

— Можно пойти на юг, — предложила Лиз. — Там моя родина, и мы очутимся на землях, которые не подчиняются Брисландии.

— На юг, — повторил Рэндал. Ему вспомнились сладкие фрукты и пряности — их привозили на городские базары Брисландии торговцы с юга. «На юг», — эти слова были полны тепла и света, они несли с собой картины незнакомых мест, не замутненные темными воспоминаниями; на юге он приобретет новые знания, познакомится с неведомыми гранями магического искусства.