— Тебе нехорошо? — спрашивала Шаран. — Ты вот-вот потеряешь сознание. Норрис! Зеел! — позвала она остальных.
Роуэн услышал встревоженные голоса друзей и почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили его. Он сел на землю и опустил голову, чувствуя, как головокружение мало-помалу проходит и постепенно останавливается отчаянно вертящийся перед глазами мир. Рядом стояли Норрис и Зеел. Шаран склонилась над ним, предлагая воды.
Роуэн отпил. Яркий свет начинающегося дня резал глаза.
— Простите, — пробормотал Роуэн. Он был так благодарен друзьям за заботу! — Это от меня не зависит…
— Еще одно пророческое видение? — нетерпеливо спросил Норрис. — Так скажи нам!
— Нет, не видение, я слышал и… — Он вдруг задрожал и осекся.
Зеел внимательно посмотрела на него.
— Я думаю, Роуэн, тебе следует все нам рассказать, — проговорила она. — Но сейчас для этого не время и не место. Здесь слишком опасно. Ты можешь идти?
Роуэн кивнул, и Зеел помогла ему подняться на ноги.
— Мы пойдем медленно, — обнадежила она его, — и я тебе помогу.
Норрис огляделся и нахмурился:
— Был обвал, и следов букшахов не видно. Мы, кажется, потеряли дорогу.
Зеел покачала головой.
— Вчера вечером, пролетая над скалами, я видела следы, — сказала она. — Букшахи обогнули западную оконечность утеса и вошли в рощу, где растут вечнозеленые деревья. Они, наверное, пасутся там. Пойдемте туда, и мы снова отыщем их следы.
Все четверо двинулись в путь. Стараясь не отходить далеко от утеса, они брели все вперед и вперед — через сугробы, валуны и глыбы льда. Дорога была трудной, но теперь, по крайней мере, вокруг не было глубокого снега. Одно это наполняло их сердца радостью и надеждой, ведь здесь на них не могли напасть кровожадные черви.
Сначала Роуэн шел, опираясь на плечо Зеел, но скоро уже был в состоянии идти самостоятельно, несмотря на то, что все еще чувствовал легкое головокружение. Ему становилось страшно при мысли о том, что ужасные призраки появятся вновь, но Зеел все время была рядом с ним. Она что-то непрерывно ему рассказывала, будто чувствовала, что Роуэна надо отвлекать от тяжелых воспоминаний.
Уже, наверное, был полдень, когда Роуэн, Зеел, Норрис и Шаран добрались до южной оконечности утеса. Здесь обвала не было, и друзья без труда отыскали тропу, по которой раньше прошли букшахи.
— Ну вот! Видите?! — воскликнула Зеел, указывая на следы от копыт.
Они вели туда, где у подножия Горы зеленели деревья. Это была та самая рощица, о которой говорила девушка.
Туда все и поспешили. Свежая зелень, выделяющаяся на фоне белого снега и серых скал, будто притягивала ребят к себе, но Роуэн вдруг насторожился. Он ощутил, что сейчас, даже если бы они захотели повернуть в другую сторону, им бы вряд ли удалось это сделать. Слева от них земля пошла под уклон и вскоре превратилась в глубокую пропасть. Справа возвышался неприступный утес. У букшахов не было иного пути — только вперед. У Роуэна и его спутников тоже не было другой дороги.
Деревья, растущие вдоль тропы, затрудняли движение. Идущим приходилось переступать через кряжистые корни.
Сердце Роуэна сжалось. Эта дорожка, с которой нельзя было свернуть ни вправо, ни влево, напомнила ему узкое скалистое ущелье, ведущее к пещере, где они чуть не поубивали друг друга. Роуэн видел беспокойство на лицах Норриса, Зеел и Шаран. Они замедлили шаги и опасливо озирались по сторонам.
Увидев, что деревья перед ними сгущаются, ребята остановились, тем более что в воздухе появился какой-то странный, неприятный запах, похожий на запах тухлых яиц.
— У меня такое ощущение, будто я сюда пришла не по своей воле, — тихо сказала Зеел. — Не нравится мне это место.
— Мне тоже, — согласился Норрис. — Но пока вроде бы все спокойно. Букшахи вошли в рощу, не чуя опасности. Это видно по их следам.
— С букшахами и в пещере тоже ничего не случилось, — напомнила брату Шаран. — Может быть, животным в роще ничего и не угрожает, но нас могут подстерегать неприятности.
— А возможно, и букшахов тут ожидало что-то страшное, — сказала Зеел. — Животные вошли в рощу, но кто знает, вышли ли они из нее. Этот ужасный смрад…
— Здесь не пахнет смертью, Зеел, — быстро перебил ее Роуэн, но тревога в его душе нарастала. Он чувствовал, что букшахи где-то рядом.
Странная тишина царила кругом.
— Звездочка! — позвал он свою любимицу.
Горное эхо повторило его крик и замерло вдали. Роуэну никто не ответил.
— Может, они уже давно ушли из рощи и не слышат тебя? — прошептала Шаран, теребя его за рукав.
Роуэн понимал, что она всего лишь пытается его успокоить, но что он мог ей на это ответить? Ему хотелось сейчас же войти в рощу. Останавливало лишь одно: Роуэн знал, что следом пойдут его спутники. А мог ли он бездумно вести их навстречу опасности? Следовало хотя бы оглядеться.
Каждая минута промедления наполняла его сердце страхом.
Невозможно было увидеть, что таилось в глубине таинственной рощи. При обвале с вершины утеса упали вывороченные из земли деревья. Сухие корни переплелись с зеленеющими ветвями — свет едва проникал в рощу, и разглядеть что-либо было совершенно невозможно.
Роуэн тщательно осмотрел растущие неподалеку деревья. На первый взгляд они не казались опасными — совсем не то, что ужасные растения провала Унрин.
Деревья были похожи одно на другое — невысокие, с раскидистыми ветвями, с мясистыми резными листьями. Различались они только корой. У деревьев, растущих по краям таинственной рощи, стволы были серыми, но Роуэн разглядел, что в глубине рощи деревьев с серой корой не было. Там, где темнели свежие следы букшахов, виднелись только белые стволы.
Роуэн заметил, что вокруг потеплело. На земле и на ветвях деревьях почти не было снега.
Все это было более чем странно.
— Мы ведь все утро карабкались наверх, — сказала Зеел, будто прочитав его мысли. — Мы поднимались в гору. Должно было стать холоднее, а тут резко потеплело.
Тревожное молчание повисло в воздухе.
— Так что же нам делать? — воскликнул Норрис.
И в ту же секунду Роуэн почувствовал жар от волшебного медальона.
Слова вырывались из груди Роуэна без того удушья и боли, что обычно сопутствовали их произнесению. Голос, бормотавший пророчество, был похож на голос Роуэна, но от этого смысл загадочных строк казался еще более устрашающим. Сердце Роуэна сжималось, его бросало в дрожь, когда он задумывался над тем, о чем шла речь в новом стихотворении. Трепетали от страха и его спутники.
Спешите! Идите скорее вперед!
Умерших отбросьте — ведь время не ждет.
Уныние прочь — так недолго пропасть,
Поможет спастись вам целебная грязь.
Когда с губ Роуэна сорвались последние слова, он собрал всю волю в кулак, чтобы устоять на ногах. Правда, Роуэну в этом смысле не о чем было беспокоиться — Зеел, Шаран и Норрис стояли рядом и в случае чего были готовы его поддержать.
— Шеба говорила: «Когда узнаешь, что это, станешь таким, как я», — прошептал Роуэн. — Теперь я понял, что она имела в виду… Лучше бы мне никогда этого не знать.
— Любой нормальный человек чувствовал бы то же самое, — вдруг выпалил Норрис. — Роуэн, я прошу у тебя прощения за то, что порой говорил глупости. Но что обидно: на этот раз твои страдания пропали зря. Эти ужасные слова — сплошная загадка. Они ничем не могут нам помочь.
Умерших отбросьте — ведь время не ждет.
Роуэн поежился.
— В пророчестве говорится, что нам следует поторопиться, — возразила Зеел. — И еще — что нельзя отчаиваться и падать духом. Это-то, по крайней мере, ясно сказано. А что касается остального, то там будет видно.
Зеел повернулась к Роуэну:
— Ты можешь идти?
Не отвечая ей, Роуэн заковылял вперед, к зеленой роще. Его спутники двинулись следом за ним.
Они шли по тропе букшахов. Впереди высились деревья — они были похожи на мрачных стражей, охраняющих покой волшебного леса. Гладкие беловатые сучья нависли над головами смельчаков. Деревья окружали их со всех сторон. Роуэн, Зеел, Норрис и Шаран шли друг за дружкой, то и дело оглядываясь в ожидании того, что из глубины рощи вдруг появится неведомое чудовище и бросится на них. Но не было слышно ни звука, ни шороха — лишь сгущались тени да огромные деревья в молчании смыкали над путниками тяжелые ветви.
Роуэн и его друзья почти не разговаривали во время пути, а если что-то и говорили, то только шепотом.
Сучья и ветви склонялись все ниже и ниже. Скоро высокому Норрису пришлось пригнуть голову. Еле заметный туман, поднимаясь с земли, мешался с дыханием путников, и ужасный запах, который они почувствовали, войдя в рощу, становился все сильнее.
