Вада, узнав о случившемся, рассвирепел. Шагая взад и вперёд по аппаратной, он отчитывал ребят.
Ван и Виктор подавленно молчали. Сергею Петровичу даже стало жаль их.
– Оставь, Вада, – сказал он другу. – Ну что ты на них накинулся? Этим делу не поможешь!
– Ты и сам хорош! – кричал Вада. – Сколько раз я тебе говорил: незачем позволять Тиме крутиться здесь! Ведь он же мальчишка – рано давать ему в руки такие опасные игрушки! А ты и слушать не хотел, Наоборот, сделал из него чуть ли не механика. Вот теперь радуйся!
– Да перестань ты! – вышёл из себя Сергей Петрович. – Давай лучше подумаем, как быть. Нельзя терять время. Какое счастье, что пришли радиопеленгаторы! Мы должны найти ребят, если… Да что там: говори, с чего начинать?
Первое, что решили сделать, это собрать те листья, которые лежат возле дерева, и просмотреть их под микроскопом. Если, к счастью, удастся обнаружить лист с ребятами, всё будет в порядке. А если нет, ну, тогда придётся действовать по-другому.
Вана и Виктора послали собирать листья. Сергей Петрович вышел вместе с ними, чтобы запереть собак.
Через несколько минут Долинский вернулся в аппаратную. И там они с Вадой стали обсуждать, каким образом организовать поиски в том случае, если ребят унесло ветром за пределы сада при лаборатории.
Разумеется, нужно спешно монтировать радиопеленгаторы. Эх, Кривошеина нет! Он сейчас так необходим! Втроём они бы сделали всё куда быстрей.
– Пойдём, Вада, нельзя терять ни минуты! – лихорадочно твердил Сергей Петрович. – Надо немедленно начинать.
– Пойдём, пойдём, – соглашался Вада. – Только… не нервничай так! Ну, ну, я всё понимаю… Но мы ведь их найдём, я уверен! Главное – не терять голову…
Он подошёл к другу и мягко положил ему руку на плечо.
Сергей Петрович молчал. Он думал о том, что сказать жене. Он охотно скрывал бы от неё, какая беда обрушилась на них, до тех пор, пока Тима не найдётся. Но разве можно что-либо скрыть в маленьком посёлке?!
Мария Николаевна слушала сбивчивый рассказ мужа и некоторое время ничего не могла понять.
Что такое он говорит? Аппаратная… микролилипуты. Какой-то оторванный лист… Какое это имеет отношение к Тиме? Ведь он же в горах.
– Да нет, говорю тебе! Они не ходили в горы!.. – ласково повторял Сергей Петрович. – Это они наврали…
– Ах, наврали! Я так и знала, что тут что-то не то! Ты распустил мальчишку! А теперь… теперь… Серёжа, милый, неужели же это правда? Неужели он пропал и таким ужасным, невероятным образом? Микролилипут… Ужас какой! Ужас!..
Мария Николаевна разрыдалась.
Сергей Петрович молча гладил её по голове:
– Маша, пойдём отсюда.
Сергей Петрович пришёл со своей недоброй вестью к жене в институт.
В комнату всё время кто-то заглядывал, не решаясь войти. Это были сослуживцы Марии Николаевны. Они ещё ничего не знали и с недоумением перешёптывались:
– Что-то случилось! Мария Николаевна плачет, и сам Долинский мрачнее тучи…
Сергею Петровичу никого не хотелось видеть, и он поспешил увести жену домой.
Слух о происшествии в семье Долинских быстро облетел весь Джохор. Он казался настолько странным, что многие отказывались ему верить.
О том, что в посёлке существует «лаборатория превращений», известно было всем. Никто не делал из неё тайны. Первое время она вызывала жгучее любопытство, а потом все как-то привыкли к мысли, что есть в Джохоре странная лаборатория, где можно превратиться в невидимку, но ничего при этом не происходит особенно любопытного (кроме самого факта превращения, конечно): лазают где-то в почве, внутри дерева, только и всего.
И вдруг неожиданно лаборатория снова стала в центре внимания всего посёлка.
Все заволновались. Долинских хорошо знали. И, кажется, не было ни одного человека в Джохоре, который отнёсся бы равнодушно к их беде.
Происшествие было из ряда вон выходящим. Казалось невероятным, что можно будет найти пылинки, затерявшиеся где-то здесь, близко, но вместе с тем и недосягаемо далеко.
Случилось так, что в этот же день товарищи Тимы возвращались из дальнего похода в горы.
Шли они в ногу, растянувшись цепочкой, лихо распевая песни.
Все они немного похудели, загорели и настроены были на самый что ни на есть весёлый лад.
Ребята соскучились по дому и теперь возвращались с радостью.
На окраине посёлка ребята разошлись в разные стороны – каждый к себе домой.
Трём подружкам – стройной быстроглазой Наташе, маленькой озорной толстушке Лиле и застенчивой, медлительной Ксении – было по дороге, и они втроём отделились от остальных. Путь их лежал вдоль канала, мимо поля, поросшего цветами.
На поле они увидели двух мальчиков в широкополых войлочных шляпах. Мальчики медленно пересекали поле, глядя себе под ноги, словно что-то искали. В руках одного из них была корзинка. Изредка они поднимали что-то с земли, клали в корзинку и шли дальше, всё так же внимательно глядя вниз.
– Похоже на Вана, – сказала быстроглазая Наташа.
– Наверное, с Тимой, – предположила толстушка Лиля.
– Нет, по-моему, это не Тима, – заметила застенчивая Ксения.
– Ну, тебе лучше знать! – захохотала Лиля, лукаво подмигивая.
Ксения покраснела. Подружки знали её особую склонность к Тиме.
Подойдя поближе, они действительно убедились в том, что один из мальчиков был Ван, но другой, высокий, совсем незнакомый.
– Кто это, девочки? – поинтересовалась Наташа.
– Сейчас узнаем, – сказала Лиля и, помахав рукой, весело крикнула: – Привет, Ван! Как живёшь?
Ван поднял голову. Изобразив на своём лице нечто вроде улыбки, он нерешительно остановился.
– А где твоя тень? – не унималась Лиля.
– Да это он тень Тимы, – поправила её Наташа.
– Неважно. Что ты там ищешь? Ягоды, что ли?
Ван пробурчал в ответ что-то непонятное и, не проявляя никакого желания вступать в разговор с подружками, пошёл дальше. Виктор даже не посмотрел в их сторону.
Обиженные таким невниманием, девочки тоже не стали задерживаться – они затянули весёлую песню и скоро скрылись среди деревьев парка.
Вану не хотелось рассказывать им, что произошло. «Потом узнают сами», – решил он про себя. Он посмотрел им вслед и с тоской подумал, что вот и они с Тимой могли бы сегодня возвращаться из похода вместе со всеми. И ничего бы не было… Тима был бы здесь, а теперь…
Ван тяжело вздохнул и снова стал пристально глядеть себе под ноги – не завалялся ли среди высокой травы листок клёна, заброшенный сюда своенравным ветром.
* * *
Наташа взбежала по ступенькам крыльца, с шумом сбросила с себя рюкзак и толкнула входную дверь. Бабушка так и всплеснула руками от радости:
– Наконец-то, Наташенька! А я уж думаю, что так долго, не случилось ли чего? Всё беспокоилась.
– Ну, что ты, бабуся! Что может случиться? Так хорошо было, просто ужасно!
Наташа звонко в обе щёки расцеловала старушку и сразу весь дом наполнила шумом и суетой.
– Есть, поди, хочешь, Наташенька? – забеспокоилась старушка. – Сейчас, сейчас тебе подам.
– Подожди, бабуся, сначала надо пыль дорожную смыть.
Дома никого не было – все разошлись по делам: и Борис и его жена Надя, работавшая в институте лаборанткой.
Наташа плескалась в ванной, распевая во всё горло песни.
Наконец, умытая, свежая, с мокрыми распущенными волосами, она уселась за стол в кухне и принялась с аппетитом уничтожать обед, приготовленный искусными руками бабушки.
– А я по тебе соскучилась, бабуся, – сказала Наташа, вскочила и снова расцеловала старушку.
– Да ты ешь, – ласково отмахивалась бабушка, – ешь спокойно.
– Ну, что дома? Как Борис, Надя?
– Ничего, живут. То на работе, то гулять уйдут, а я всё одна топчусь тут по дому. Слава богу, ты вернулась. А то всё думаю да тревожусь…
– Пустяки! О чём тревожиться? Ты всегда выдумаешь, бабушка!
– Да как же, родная, мало ли что бывает! – сказала она вдруг таинственно.
Наташа не обратила на эту таинственность никакого внимания. Она привыкла, что бабушка всегда и за всех волнуется.
– Ну, а что в Джохоре слышно, какие новости?
– Ох, есть новости, – с тем же таинственным видом сказала бабушка. – Плохие… Слышно, у Сергея Петровича сын-то, Тимка вихрастый, пропал!
Наташа опустила ложку:
– Как – пропал?
– Так вот пропал, улетел. А ты говоришь…
– Ничего я не говорю. Куда улетел? В Москву, что ли?
– Какое там в Москву! Здесь в Джохоре.
– Куда же тут улетишь? Ты что-то не то говоришь, бабушка.
В это время дверь с шумом распахнулась, и в кухню стремительно влетел Миша Медведев, одноклассник Наташи, тоже вернувшийся сегодня из похода.
Он был так взволнован, что даже забыл поздороваться с бабушкой, и уже с порога закричал:
– Наташа, Тима улетел!..
Наташа переводила удивлённый взгляд с Миши на бабушку и обратно на Мишу.
– Да что вы все, с ума, что ли, сошли? Вот и бабушка тоже говорит: улетел.
