А за ними шли создания, не имевшие ни малейшего сходства ни с одним живым существом, когда-либо появившимся на свет, бледные ночные кошмары, состоявшие из ног, костей и зубов. Их единственным желанием было кого-нибудь сожрать.
— Идите! — велела им миссис Абернати. — Начинайте вершить дело нашего господина. Убивайте и уничтожайте, пока не останется ни одного целого здания и ни одного живого существа. Превратите этот мир в прах и пепел. Пусть здесь пахнет смертью![25]
Твари неуклюже двинулись прочь, а миссис Абернати вернулась к своему бдению у портала. Она видела сквозь мглу новые приближающиеся силуэты, новых демонов, посланных торить путь Отцу Зла. Вскоре врата рассыплются окончательно, и господин наконец-то будет свободен и сможет повести свою великую армию на мир людей.
Тупяк выбрался из канализации. С доспехов капало нечто отвратительное; кроме того, он ударился головой, и над левым ухом вскочила большая шишка. Но по крайней мере, он был жив и почти здоров.
Тупяк взглянул направо и тут же позабыл и про боль, и про гнусные запахи, и про свои планы захватить этот мир и править им. Перед демоном красовалась вывеска: «Продажа автомобилей». Она находилась на крыше большого здания, наполненного множеством этих металлических штуковин, шустро бегающих на колесах. Одна такая вещь, синяя, с полосками на боках, была особенно привлекательной.
Охваченный радостью Тупяк ринулся вперед и с силой врезался лицом в стекло торгового зала автосалона. Демон отступил, зажав нос рукой. Из носа шла кровь. От боли у него на глаза навернулись слезы.
— Верно, — произнес Тупяк. — Так и надо. Хватит играть в мистера Хорошего Демона.
Он долбанул по стеклу закованной в железо ногой. Где-то завыла сигнализация, но Тупяк не обратил на нее внимания. Он прикоснулся к быстрой синей полосатой штуковине, нежно погладил ее и сосредоточился, пытаясь понять, что же такое щупает.
«Автомобиль, — подумал он. — Мотор. Топливо. Ключи».
«Порше».
Тупяк мысленно проник в автомобиль, изучил его строение, разобрался с принципами действия. В дальней части автосалона, в небольшом кабинете, находился запертый ящик. Едва лишь Тупяк прикоснулся к нему, как понял, что здесь лежат ключи от машин. Он выдрал дверцу ящика и мгновенно отыскал то, что ему было нужно.
«„Порше“. Мой!»
Через несколько минут Тупяк, сопровождаемый визгом шин и запахом дымящейся резины, очутился в автомобильном раю.
Глава двадцатая,
в которой становится ясно, что демоны своего не добьются
По всему городу происходили очень странные события.
Пока Том отрабатывал крикетные удары на летающих черепах, какая-то здоровенная чешуйчатая тварюга, жившая, похоже, в канализации, обозвала неприличными словами двух пожилых леди. Одна из пожилых леди принялась колотить тварюгу своим зонтиком и не унималась, пока та не струсила и не пустилась наутек, продолжая выкрикивать неприличные слова. Некоторые из них пожилая леди никогда прежде не слыхала, но была уверена, что они чрезвычайно оскорбительны. В заявлении, которое пожилая леди сделала чуть позже в местном полицейском участке, она указала, что тварюга «выглядела и пахла словно большая дохлая рыба».
Двое мужчин, которые шли на хеллоуинскую вечеринку, нарядившись школьниками (только взрослым может показаться прикольным нацепить на себя школьную форму; дети, лишенные выбора в этом вопросе, ничего прикольного в таком маскараде не найдут), сообщили, что какое-то сгорбленное существо, смахивающее на здоровенную груду лягушачьей икры — только лягушачьей икры с руками точно трубы, — сидело на крыше хозяйственного магазина и, как они выразились, «поглощало голубей».
Такси, или нечто принявшее облик такси, остановилось, чтобы подобрать молодую леди на Бенсон-роуд, и вскоре попыталось ее сожрать. Молодая леди спаслась, прыснув существу в пасть туалетной водой. «Во всяком случае, — сказала она озадаченному дворнику, — я думаю, что это была пасть».
Тем временем в доме на Блэквуд-гроув Стефани, нянька нашего ненаглядного Сэмюэла, услышала странные звуки, доносившиеся из платяного шкафа в ее комнате. Она осторожно подошла к шкафу, подозревая, что внутрь забралась мышь, но, отворив дверцы, увидела там не мышь, а очень длинную и очень толстую змею. У змеи, как это ни странно, были слоновьи уши.
— Бу-у! — произнесла змея. — Э-э… то есть — ш-ш-ш!
Стефани незамедлительно потеряла сознание. На мгновение у змеи сделался довольный вид — настолько, насколько может принять довольный вид демон в облике змеи, — но вид этот продержался лишь до тех пор, пока змея не заметила, что девушка не одна. В гардероб заглянул крупный и очень рассерженный молодой человек. Демон попытался выяснить, чего боится молодой человек, чтобы срочно в это превратиться, но молодой человек, похоже, не боялся ничего. Вместо того чтобы пугаться, он ухватил демона чуть пониже головы.
— Это уши, между прочим, — сообщил демон. — Они мне просто не очень удались.
Молодой человек наклонился и прошептал что-то угрожающее в одно слоновье ухо.
— Знаете, — сказал демон в ответ, — я сомневаюсь, чтобы вы могли смыть кого-нибудь отсюда прямиком в Китай.
Как выяснилось, демон был прав: невозможно ничего смыть через унитаз из Биддлкомба в Китай.
Но надо отдать молодому человеку должное.
Он очень старался.
На Лавкрафт-гроув миссис Майер, мама Марии, мыла посуду после вечернего чаепития и вдруг заметила какое-то движение среди розовых кустов в садике за домом. Эти розовые кусты были радостью и гордостью ее мужа. Мистеру Майеру не очень давалось садоводческое искусство; положа руку на сердце, он был из тех людей, которые не способны вырастить даже сорняк. И все же когда ему взбрело в голову заняться выращиванием роз, произошло нечто странное и удивительное. Вскоре после того, как они с миссис Майер купили этот дом на Лавкрафт-гроув, в дальнем углу палисадника обнаружился одинокий, несчастный розовый куст. Каким-то образом он сумел пережить отсутствие ухода, плохую погоду и смерть прочих розовых кустов, которые некогда росли вокруг, если судить по гниющим пенькам. Похоже было, что мистер Майер отыскал в этом кусте родственную душу и твердо вознамерился спасти его. Миссис Майер не очень на это надеялась, учитывая предыдущие попытки мужа заняться цветоводством, но придержала при себе совет заняться лучше кактусами.
Так что мистер Майер скупил все пособия по розоводству, какие только сумел отыскать. Он консультировался со специалистами, сделался завсегдатаем садоводческих центров и уделял розовому кустику, как иногда казалось миссис Майер, больше заботы и внимания, чем жене и детям.
И куст зацвел. Миссис Майер до сих пор помнила то утро, когда они проснулись и обнаружили робко проклюнувшийся первый бутон. Вскоре за ним последовали другие, и распустились первые ярко-красные цветы. Тогда миссис Майер единственный раз видела своего мужа плачущим. Глаза его заблестели, по щекам скатились две большие соленые слезы, и в этот миг миссис Майер любила его, как никогда.
По прошествии лет в саду появились другие кусты. Мистер Майер занялся разведением роз, создавая новые, собственные сорта. Теперь уже специалисты-цветоводы приезжали к мистеру Майеру, и он заваривал для них крепкий чай, и они часами торчали в саду, по любой погоде, изучая его розы. Мистер Майер щедро делился и опытом, и самими цветами, и редко какой гость покидал сад без черенка в руках. Мистер Майер смотрел им вслед и радовался тому, что вскоре сестры его роз расцветут в новых садах.
Лишь к одному кусту никому не дозволялось прикасаться — к тому, который мистер Майер некогда нашел у себя в саду. Теперь этот куст был большим и крепким, а его цветы — самыми яркими и красивыми. Он был радостью и гордостью мистера Майера. Если бы мистер Майер мог каждый вечер забирать этот куст к себе под одеяло, чтобы согревать его зимой, он бы так и делал, не обращая внимания на случайные уколы — настолько он любил это растение.
И вот теперь по клумбам кто-то шастал. Стоял туман, и миссис Майер не могла толком разглядеть непрошеных гостей, но силуэты были большие. Миссис Майер решила, что это шуточки колядующих подростков, переодевшихся монстрами. Вот недоумки! Ну муж им задаст!
— Барри! — позвала она. — Ба-арри!
Ох, он их проучит, можете не сомневаться!
Сын Майеров, Кристофер, сидел наверху за столом у окна своей комнаты и собирал модель самолета. Точнее говоря, самолет он уже собрал и теперь вникал в эсэмэску от сестры. Эсэмэска по пути побилась, и сохранились лишь отдельные слова. Слова эти были: «монстры», «ад», «орда демонов» и «предупреди родителей».
Предупреждать родителей Кристофер, конечно же, не стал. Хоть он и младше сестры, это еще не значит, что он дурачок. Если примется лепетать отцу про демонов и ад, его тут же посадят под замок или как минимум отругают. Однако Мария, похоже, писала совершенно серьезно. Если это и было шуткой, Мария явно приложила все усилия, чтобы убедить брата в обратном.
