– Интересно, в каком руководстве ты это вычитал? – фыркнул Крут.
– Обычная оперативная тактика. Доверие способствует быстрому достижению взаимопонимания.
– Слушай, хватит цитировать всякие инструкции, дай мне лучше что-нибудь такое, из чего можно стрелять.
– Ладно, ладно…
Жеребкинс вздохнул и взял с полки какой-то предмет. Предмет напоминал самый обычный палец.
– Это еще что?
– Палец. Или похоже на что-то еще?
– Да нет, вылитый палец, – согласился Крут.
– Палец-то палец, да не совсем. – Жеребкинс огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подсматривает. – В его кончике спрятан дротик. У вас будет один-единственный выстрел. Нажмите на косточку указательного пальца подушечкой большого, и ваш противник отправится баиньки.
– А почему я этого раньше не видел?
– Так секретное же оружие…
– Да? И что? – с подозрением поинтересовался Крут.
– Ну, бывали несчастные случаи…
– Рассказывай, Жеребкинс, рассказывай.
– Агенты иногда забывают, что на них надет этот палец.
– И… стреляют сами в себя? Жеребкинс с несчастным видом кивнул:
– Один из наших лучших людей как-то вздумал поковыряться в носу. Три дня пролежал в реанимации.
Крут натянул на указательный палец секретное оружие. Псевдопалец мгновенно сжался и автоматически подстроился под цвет кожи.
– Не волнуйся, Жеребкинс, я не полный идиот. Что-нибудь еще?
– Вот… – Жеребкинс взял со стойки очередной предмет, в точности имитирующий задницу.
– Ты шутишь? Это еще для чего?
– Ни для чего, – признался кентавр. – Но на вечеринках всех здорово смешит.
Крут хохотнул. Два раза. Для него это было серьезным нарушением дисциплины.
– Ладно, шутки в сторону. Вы за мной будете как-то наблюдать?
– Естественно. Одна камера будет установлена на радужке вашего глаза. Сейчас подберем цвет. Так, что мы имеем? – Он заглянул майору в глаза. – Ага, грязно-коричневый.
Жеребкинс покопался на полке, выбрал какой-то пузырек и извлек оттуда электронную контактную линзу. Осторожно раздвинув веки Крута большим и указательным пальцами, кентавр вставил в глаз майора видеокамеру.
– Линза может вызвать небольшое раздражение. Постарайтесь не тереть глаз, иначе камера попадет в зрачок. Тогда мы будем смотреть вам в голову, а там, поверьте мне, ничего интересного нет.
– Что-нибудь еще? – Крут поморгал, сдерживая желание потереть слезящийся глаз.
– Это все, – помотал головой Жеребкинс. – Мы и так сильно рискуем.
Майор нехотя согласился. На боку ощущалась непривычная легкость – он чувствовал себя словно голым без верного трехствольного бластера.
– Хорошо. Надеюсь, этот твой чудо-палец поможет. Но клянусь, Жеребкинс, если он вдруг пальнет мне в лицо, то следующим же рейсом ты отправишься назад, в Гавань.
– Главное, будьте осторожнее, когда решите сходить в туалет, – довольно заржал кентавр.
На сей раз Крут не засмеялся. Есть вещи, над которыми не шутят.
Часы Артемиса встали. Похоже, Гринвич приказал долго жить. «Или, – размышлял Артемис, – это мы исчезли». Он проверил канал Си-эн-эн. На экране подрагивало лицо диктора. Артемис не смог сдержать удовлетворенной улыбки. Они это сделали – в точности по Книге. Волшебный народец остановил время. Все идет по плану.
Пора проверить еще одну теорию. Артемис крутанулся в кресле, включил камеру в комнате матери и перевел картинку на семидесятисантиметровый главный монитор. Но Ангелины Фаул в шезлонге не оказалось. Артемис включил панораму спальни. Комната была пуста. Матери нигде не было. Она исчезла. Испарилась. Улыбка Артемиса стала еще шире. Великолепно. На это он и рассчитывал.
Артемис переключился на камеру, наблюдающую за Элфи Малой. Эльфийка продолжала колотить ножками кровати об пол. Периодически она вскакивала и принималась стучать в стенку кулаками. Может, за этим скрывается нечто большее, чем просто отчаяние? Неужели в ее безумии есть какой-то план? Артемис постучал наманикюренным ногтем по монитору.
– Что вы задумали, капитан? Чего вы добиваетесь?
Но тут его внимание привлек монитор, транслирующий изображение аллеи.
– Наконец-то, – выдохнул Артемис. – Игра начинается.
По аллее двигалась какая-то фигура. Маленькая, но весьма представительная. И к тому же без защитного экрана. Значит, они перестали ломать комедию.
Артемис нажал клавишу интеркома:
– Дворецки? К нам гость. Я его впущу. А ты возвращайся сюда и наблюдай за видеокамерами.
– Вас понял. Уже иду, – глухо донеслось из динамика.
Артемис застегнул на все пуговицы дорогой пиджак, приобретенный у модного кутюрье, и чуть-чуть задержался у зеркала, чтобы поправить галстук. Секрет успешных переговоров состоит в. том, чтобы убедить противника, будто у тебя на руках все козыри. Тем более если этих самых козырей у тебя практически нет.
Артемис скорчил самую зловещую рожу, на какую только был способен. «Ты злобный, – сказал он себе, – злобный и очень умный. А еще решительный, ни в коем случае нельзя забывать о решительности. – Он взялся за ручку двери. – Теперь спокойно. Дыши глубже и старайся не думать о том, что, может, ты неправильно оценил ситуацию и сейчас схлопочешь пулю в лоб. Раз, два, три…» Артемис распахнул дверь.
– Добрый вечер, – произнес он, и лицом и голосом являя образец радушного гостеприимства. Но в то же самое время он был зловещ и умен, жесток и решителен.
Крут поднял руки, показывая пустые ладони, – универсальный жест, означающий: «Свою огромную жуткую пушку я оставил там, за углом».
– Вы – Фаул?
– Артемис Фаул к вашим услугам. А вы?
– Майор спецкорпуса Крут. Вот мы и познакомились. Вы готовы продолжать переговоры?
– Разумеется.
Крут решил рискнуть:
– Тогда выходите наружу. Чтобы я мог вас видеть.
Лицо Артемиса разом стало жестким.
– Разве предыдущие уроки ничему вас не научили? Тот корабль? Ваши коммандос? Или я должен кого-нибудь убить, чтобы вы наконец поняли, с кем имеете дело?
– Нет, нет, – поспешно возразил Крут. – Я всего-навсего…
– Вы всего-навсего хотите выманить меня из дома, чтобы захватить, а потом обменять на своего офицера. Прошу вас, майор Крут, ведите игру хотя бы чуть более искусно или пришлите кого-нибудь поумнее.
Крут почувствовал, что к его щекам прилила кровь.
– Послушай, ты…
Артемис улыбнулся, он снова одержал верх.
– Хладнокровие – вот путь к плодотворным переговорам. Ваши методы несколько устарели.
Крут сделал несколько глубоких вдохов.
– Прекрасно, – в конце концов буркнул он. – Как скажете. Где вы предпочитаете вести переговоры?
– В доме, конечно. Я разрешаю вам войти, но помните, от вашего поведения зависит жизнь капитана Малой. Будьте осторожны.
Крут проследовал за хозяином по длинному сводчатому коридору. С портретов, выполненных в классическом стиле, строго смотрели многие поколения Фаулов. Наконец через дубовую дверь Артемис и Крут вошли в продолговатый совещательный зал.
За круглым столом были заранее приготовлены два места, вокруг были разложены блокноты, расставлены пепельницы и бутылки с минералкой.
Увидев пепельницу, Крут искренне обрадовался и тут же достал из кармана жилета наполовину скуренную сигару.
– Возможно, ты не такой уж варвар… – пробормотал он, выпустив огромный клуб зеленого дыма. Затем, проигнорировав минеральную воду, плеснул себе какой-то темно-красной жидкости из плоской походной фляжки. Выпил залпом, рыгнул и сел в кресло.
– Ну, вы готовы? – Артемис перебирал листы с записями, точь-в-точь диктор из новостей. – Вот какой мне представляется ситуация. У меня есть возможность обнародовать сведения о вашем подземном существовании, и не в вашей власти меня остановить. Поэтому вы заплатите за мое молчание ту плату, которую я попрошу. У вас нет выхода.
Крут выплюнул попавшую в рот крошку грибного табака.
– Вы думаете, что сможете так вот запросто выложить эти сведения в Интернет?
– Ну, не запросто. Мне придется подождать, когда закончится действие вашего волшебного поля, при помощи которого вы остановили время.
Крут поперхнулся. Его козырная карта бита. Их раскусили.
– Что ж, – осторожно промолвил он, – раз вам известно об остановке времени, вам также должно быть известно и о том, что вы полностью отрезаны от внешнего мира. То есть, по сути, бессильны.
Артемис что-то чиркнул в своем блокноте.
– Простите невольную игру слов, но давайте сэкономим мое и ваше время. Вы блефуете крайне неуклюже. В случае похищения кого-либо из представителей волшебного народца ваш Корпус сначала должен послать лучший взвод Быстрого реагирования, дабы попытаться вызволить заложника. Что вы и сделали. Прошу прощения за невольный смешок. Лучший взвод? Честное слово, да их легко раскидали бы самые обычные дети, вооруженные водяными пистолетами.
