Сейчас она властвовала над огромной силой, вся дрожала от напряжения, но слова заклинания свободно ложились на язык. Рена произнесла их отчетливо и закончила звонким:
— Нафат!
Все. Теперь заклинание закреплено. Мост будет держаться.
— Ну вот, — сказала она срывающимся голосом, глядя на толпу беженцев, скопившихся у берега. — Я пойду первой, чтобы вы убедились, что мост надежен. Он будет стоять прочно… если, конечно, не явится какой-нибудь лирванский колдун и не разрушит заклинание, — поправилась Рена.
— Тогда, может быть, нам надо было построить его своими руками, а не надеяться на волшебство? — недовольно проворчал какой-то бородач.
— Ну да. И простые лирванские солдаты разрубили бы его на части своими мечами, — хмыкнул другой человек и, повернувшись к Рене, проговорил: — Спасибо, юная чародейка.
Чародейка? Рена смущенно опустила глаза. Она была всего-навсего ученицей, хотя и сотворила сейчас заклинание, которое под силу лишь взрослому чародею. Однако она ничего не ответила. Молча закинула за спину сумку и шагнула на мост. К ее радости и гордости ни одна досочка настила даже не скрипнула.
Перейдя на другой берег, она услышала крики и визг. Дети с радостными воплями носились по мосту туда и обратно, а взрослые, сердито их окликая, тащили на себе пожитки, медленно и осторожно ступая по висящему над рекой чуду. Рена, не останавливаясь, двинулась дальше.
Вскоре главная дорога уперлась в развилку. Рена выбрала узкую дорожку, бегущую на север, и зашагала по ней.
Она знала, что нарушила запрет. Нельзя было ей творить волшебство. Тайрон предупреждал: лирванские колдуны могут уловить любое, самое невинное заклинание и выследить ее. Рена страдальчески поморщилась, вспомнив о лирванцах. Перед глазами у нее стояли виденные в пути сожженные дотла деревни, разрушенные дома, вытоптанные поля, бредущие по дорогам бездомные люди. Собранный осенью урожай почти полностью погиб, и теперь, хотя зима только начиналась, надвигался ужасный голод.
Рена смотрела на низкое серое небо. Солнце садилось. Падал снег. Пора искать место для ночевки…
Неожиданная вспышка волшебства перемещения ослепила ее подобно удару молнии. Рена отшатнулась, кинулась в редкий придорожный ельник.
— А-а-а! — вырвался у нее непроизвольный пронзительный крик.
Посреди раскисшей от грязи дорожки возникла, Идрес. Ветер трепал подол ее черного платья.
— Идрес! — выдохнула Рена. — Как ты?..
— Не стоило тебе затеваться с заклинанием, — усмехнулась Идрес.
— Я должна была помочь людям, — оправдывалась Рена.
Идрес обвела рукой пустынное пространство вокруг.
— Где же все? Ты одна. Так-то тебя отблагодарили…
Рена пожала плечами.
— Они уже не верят в силу волшебства. Чародеи не смогли уберечь их от войны.
— Армия Верна Рисаделя тоже не спасла их, — заметила Идрес.
На это нечего было ответить, и Рена постаралась перевести разговор.
— Значит, ты обнаружила меня в тот момент, когда я сотворяла мост? — спросила она.
— Угадала, — усмехнулась Идрес. — Я пыталась разыскать тебя через Хрустальный Кристалл. Но ты, дитя мое, выстроила очень сильную защиту.
Рена не могла сдержать довольной улыбки. Но тут же нахмурилась.
— Тесс… — начала она.
— Насколько я знаю, твоя подружка принцесса жива и здорова.
— И ты, конечно, не собираешься ей помогать, — с вызовом проговорила Рена. Она нисколько не боялась Идрес, хоть та и была могущественной волшебницей. — Ты отказалась помочь королю Верну, и вот он мертв. Неужто теперь так же откажешь в помощи и его дочери?
Идрес мрачно улыбнулась.
— Андреус этого как раз и ждет. Но не дождется. И пусть мы станем непримиримыми врагами, мне выбирать, как, где и когда показать свою силу. Впрочем, твоя подружка и сама, кажется, справляется неплохо. Ты тоже не оплошала с мостом, — добавила она. — И когда-нибудь станешь прекрасной чародейкой.
— Спасибо, — склонила голову Рена, стараясь угадать, зачем Индрес разыскивала ее. Не для того же, чтобы только похвалить.
Идрес пристально смотрела на Рену.
— А почему бы тебе не отправиться в долгое странствие? С этого начинают все чародеи. В других землях ты найдешь то, чему не научит ни один маг.
— Я непременно последую твоему совету, — вежливо ответила Рена. — Но не раньше, чем помогу Тесс отвоевать страну.
Идрес подняла брови, усмехнулась уголком губ. Сейчас она очень была похожа на ухмыляющегося Хока.
— А вдруг не получится?
— Мы будем бороться до тех пор, пока не станем старыми, немощными и согбенными! — задиристо вскричала Рена.
— Или не погибнете раньше, — тихо рассмеялась Идрес.
— Да! — твердо сказала Рена, чувствуя, как холодок бежит по спине. — Или погибнем. Если ты явилась, чтобы отговорить меня, то ничего не получится. Лучше помоги. Вместе мы одолеем Андреуса.
Снег повалил настолько густо, что Рена уже не могла различить выражение лица Идрес.
— Я никогда никого не отговариваю и не уговариваю. Ты сама должна выбрать свой путь.
— Уже выбрала, — твердо сказала Рена.
Идрес подняла руку, словно отметая слова Рены.
— Если так, то… — Она пожала плечами и заговорила о другом. — Я не вмешиваюсь пока. Но издали наблюдаю за своим кузеном Хоком. И за крепостью Андреуса. По-моему, твой друг ученик чародея оказался в волшебной ловушке.
— Тайрон? — ахнула Рена,
— Может быть, ты и его собираешься спасти? — насмешливо протянула Идрес.
— Он пошел на восток! — Рена уже прикидывала, как ей добраться до Тайрона. «На это потребуется не одна неделя! — сокрушенно подумала она. — Если я не попадусь еще раньше в руки лирванцам или в отвратительные ловушки Андреуса».
Идрес будто бы услышала ее мысли.
— Ах, Рена! — рассмеялась она. — Вечно ты спешишь кому-нибудь на помощь! Вот, держи, — протянула она что-то зажатое в руке.
Рена с удивлением обнаружила, что держит цепь с круглым медальоном на ней.
— Что это?
— Очень древняя вещь, — спокойно сказала Идрес. — И опасная. Но ты с нею справишься.
Рена чувствовала, как медальон тяжелит руку. Маленький золотой овал на тонкой цепи не мог столько весить. Это была тяжесть могущественного волшебства.
— Для чего он?
— Изменение формы, — коротко ответила Идрес. — Надо вообразить то существо, в которое хочешь превратиться, и быстро надеть на шею цепь. Снимая ожерелье, ты снимаешь с себя и заклинание.
— Ой, спасибо! С этой штукой я быстро и легко доберусь до Сен на Лирвана, — обрадовалась Рена и вдруг осеклась. — Но…
— Но? — В голосе Идрес послышалась едва уловимая насмешка.
— Ты ведь дала мне медальон не просто так. Что потребуешь взамен?
— Не забывать об одном важном условии. — Идрес помолчала. Рена насторожилась. Но Идрес улыбнулась и раздельно произнесла: — Условие одно: не носи его долго.
— Я хорошо запомню твой наказ, — с облегчением улыбнулась Рена.
— Не смейся. Это очень серьезно, — нахмурилась Идрес. — Когда-то я превратила тебя в собаку, и ты, пробыв в собачьей шкуре несколько дней, смогла снова обратиться в человека. Этот медальон действует лишь один день. Забудешь или не сумеешь снять цепь останешься тем, в кого превратилась, навсегда.
— Поняла, — прошептала Рена. — Но почему все-таки ты дала медальон мне?
Идрес засмеялась.
— Просто потому, что ты мне нравишься. Я взяла цепь у Андреуса. А он украл ее у… Впрочем, позже сама узнаешь. Это будет для тебя еще одним неожиданным приключением.
— У меня и так достаточно приключений, — буркнула себе под нос Рена.
— Помни обо всем, что я сказала. — И, прежде чем Рена успела открыть рот, Идрес исчезла.
Оставшись одна, Рена снова стала разглядывать ожерелье, свисавшее между пальцев. Превращение больше чем на один день опасно… Кто же быстрее всех? Птица?
«Значит, нужно превратиться в крылатое существо», — подумала она. Но какое? Она представила себе грифа. «Нет, не спеши…» И тут ее осенило. «Сова! Большая горная сова. Я смогу лететь ночью, днем превращаться снова в человека и отсыпаться. Потом опять лететь и лететь, пока не доберусь до цели». Она сняла с плеча сумку, поставила ее к ногам и, закрыв глаза, попыталась нарисовать в воображении круглоглазую горную сову. Потом расправила в руках ожерелье и решительно накинула его на шею.
Цепь оказалась намного тяжелее, чем она ожидала. Металл холодил шею, озноб охватил все тело. Камень медальона замерцал таинственным желтым светом. Голова закружилась, глаза застлал мутный туман. Рена покачнулась и упала на землю лицом вниз.
Очнувшись, она обнаружила, что стоит на снегу, но почти вровень с мелким сугробом. Несмотря на темноту, она видела все четко и ясно. Ожерелье пригибало голову. Тело было покрыто плотным одеянием из перьев.
