Ознакомительная версия.
– Друль, – крикнула она, – ты уверен, что справишься со своей лошадью?
– Конечно, – ответил Сладкоежка с таким важным видом, что рассмешил Катю еще больше.
Обитатели замка помахали на прощание путешественникам, и Катя увидела напоследок, что глаза матушки Элизы наполнены не только печалью, но еще и надеждой. Через несколько минут замок, в котором родился Кристиан, тринадцатый сын своих родителей, скрылся из виду. И вместе с ним исчезли грусть и печаль. Да и как же иначе? Утро было на редкость солнечным и приветливым, лес переполняли птичьи голоса, и даже деревья шелестели листвой, ежась от прохладного утреннего ветра.
Катя пришпорила Мирко и догнала Кристиана. Торжествующая улыбка играла на его лице, словно это он был рыцарем, а Катя его оруженосцем, и именно его ждали впереди подвиги и слава. Он даже ни разу не оглянулся на стены родного дома, так сильно было его стремление к приключениям. Девочка даже позавидовала ему, но потом вспомнила, что Крис, как и она, тоже едет на поиски. Только в отличие от Кати, которая спасает одного Женю, он мечтает найти аж двенадцать своих братьев.
– Послушай, – обратилась к мальчику Катя, – а ты хорошо знаешь дорогу в Столицу?
– Я ее совсем не знаю, – беспечно ответил Крис. – Я никогда не отъезжал от дома дальше чем на три дня, а до Столицы добираться почти месяц.
– Почти месяц? – ахнула Катя.
– А что ты думаешь? Наша страна огромна, и ты должна радоваться, что уже находишься так близко от Столицы.
– Да уж, чертовски рада! – вздохнула Катя.
Тут их догнал Друль. Девочка повернулась к нему.
– Сладкоежка, ты не знаешь более близкого пути к Столице, чем предлагает Крис.
– Конечно, знаю. Если ты посмотришь на волшебную штуковину у себя на руке, то увидишь его.
Катя поглядела на компас и обнаружила, что Крис едет не туда, куда указывает стрелка, а градусов на двадцать правее.
– Постой! – крикнула она. – Куда это мы едем?
– В Столицу, – ответил мальчик.
– Но моя стрелка показывает, что Столица в другой стороне.
– Не знаю, что показывает твоя стрелка, но я веду тебя самой надежной дорогой. В конце концов, я должен оберегать тебя, рыцарь Катерино.
– Но мне нужно как можно скорее попасть в Столицу. И твой путь меня не устраивает. Он слишком долог. Мы поедем напрямик.
Крис даже остановил коня.
– Ты с ума сошла! – воскликнул он. – Если мы поедем, куда указываешь ты, то через два дня доберемся до Колдовского леса, в котором живут одни разбойники, ведьмы, гоблины и эльфы. Да еще там на каждом шагу болота и скалы. Ни один человек еще не вернулся оттуда живым. Ты тоже хочешь там сгинуть?
– Слушай, – возмутилась Катя, – ты оруженосец или кто? Зачем ты тогда вообще увязался за мной? Чтобы давать добрые советы, как избежать опасности?
Катины слова оскорбили мальчика до глубины души.
– Вовсе я не трус! Ты не можешь меня так называть! Просто я хочу, чтобы ты добрался, то есть добралась, до Столицы к своему брату, Принцу Белой башни, а не погибла из-за глупой спешки.
– Ну и пусть! Пусть я погибну! Только знаешь что, дорогой Кристиан, через месяц моему брату будет все равно, найду я его или нет. Ему угрожает смертельная опасность, как ты этого не понимаешь?
Мальчик махнул рукой.
– Как знаешь. В конце концов, я всего лишь оруженосец и не могу принимать решения, но предупредить тебя я обязан.
Друль, все это время ехавший молча, вмешался в разговор:
– Ты, Кристиан, еще забыл рассказать про поле с гигантскими скорпионами и про парк Вампиров. Через все это мы должны пройти. А затем уже будет вполне безопасный путь прямо до ворот Столицы.
Дети внимательно слушали Друля. От его слов им стало не по себе.
– Что это за парк Вампиров? – спросила Катя.
– Это гиблое место, – мрачно пробормотал Кристиан. – Я читал про него в книжке. Когда-то там жили люди. Стояли деревни и замки. А теперь там одни развалины.
Кате стало страшно. Она прекрасно знала, кто такие вампиры. Тем не менее упрямо замотала головой.
– Ничего, мой верный оруженосец, как-нибудь выпутаемся. – И пришпорила коня.
Мирко заржал и помчался вперед.
– Ты слыхал? – обратился Крис к Друлю. – «Мой верный оруженосец!». И где она успела набраться рыцарской спеси?
– Рыцари – это такой народ, – поддержал его Сладкоежка. – Погоди, она еще и драться начнет.
И оба поскакали догонять свою подружку.
Ехали целый день, поэтому к вечеру здорово устали и проголодались. На привале Катя велела Крису принести дрова, а Друлю готовить ужин. Сама же села на большой поросший мхом валун и сделала вид, что думает. На самом деле в голову лезла одна чепуха.
– Ты что это расселась, как принц на празднике? – наконец не выдержал мальчик. – Хоть бы помогла, что ли? Тоже мне, дева на белом скакуне!
Катя смутилась, когда ее обозвали «девой», и хотела резко ответить своему оруженосцу, но вовремя вспомнила, к чему приводят подобные словесные перепалки.
– Ладно, ладно, не возмущайся. Сейчас помогу.
И тоже отправилась за дровами. Удивительно, почему это она никогда и ни в чем не могла уступить Жене?
Вспомнив про брата, девочка загрустила. Когда началась их война? Сколько помнила Катя Женю и себя, столько и шла эта война. Страшная и бескомпромиссная. Даже когда он был совсем малышом и только ползал по полу и лепетал непонятные слова, а Катя еще не ходила в школу, даже тогда они ни в чем не уступали друг другу.
Ни в чем!
И Катя уже тогда его невзлюбила. Нет, еще раньше. Когда он только появился в доме. Папа и мама тогда напрочь забыли о ней. Только Женя был у них на уме. Как это было давно!
Девочка знала, что у нее будет братик или сестренка, и с нетерпением ждала прибавления в семье. Но потом маму вдруг увезли в больницу на целый месяц. Катя ходила с папой навещать ее. Это было ужасно. К маме даже не пускали, а разрешали видеться через маленькое окошечко всего лишь по десять минут. Катя обливалась слезами и умоляла маму забрать ее с собой. Мама лишь грустно уговаривала Катю потерпеть еще немного. Как ей потом не хотелось возвращаться в пустой дом, где нет мамы. Папа все время занят, и ему абсолютно некогда было поиграть с дочкой. Девочка сидела одна под столом со своими игрушками, мишками и куклами, изредка плакала и обещала своим друзьям, что никогда не оставит их одних, что бы ни случилось.
А потом наконец вернулась мама. Вернее, папа привез ее. Катя осталась дома одна, потому что в машине не было места, и еле дождалась их. Какая это была радость, когда Катя услыхала, как открывается дверь, и девочка бросилась навстречу маме.
Но мама была не одна. В руках у нее был сверток, который она бережно прижимала к груди и который помешал ей обнять Катю. И девочка впервые испытала тогда чувство обиды.
Второй раз она испытала его в тот же день, когда мама и папа вошли в спальню и, развернув ребенка, стали восторженно его рассматривать. Катя тоже несмело подошла к братику. Он ей не понравился. Маленький, весь сморщенный и красный. Нисколько не красивый, даже наоборот, противный. И это из-за него Катя страдала столько времени?
– Правда, он замечательный? – спросила мама.
– Да, – соврала Катя. – А можно я его подержу?
– Нет, наверно, пока рано. – Мама была в замешательстве.
– Конечно, пусть подержит, – вступился папа.
Мама с явной неохотой дала подержать крошку Кате. Девочка осторожно взяла Женю на руки. Он был такой хрупкий и легкий, даже для четырехлетней Кати. Он смешно засопел и ткнулся губами в Катино лицо. Девочка засмеялась и на миг почувствовала себя счастливой.
– Отдай! – нетерпеливо и с беспокойством потребовала мама.
Счастье кончилось.
Катя с сожалением отдала ребенка. Мама схватила его и сразу стала снова заворачивать в пеленки.
– А он будет спать в моей комнате? – спросила Катя.
– Конечно нет. Он будет спать с нами, в нашей комнате.
– А я? – Катя чуть не расплакалась.
– А ты в своей.
И родители забыли про Катю. Маленький Женя причинял им столько хлопот, что они как угорелые носились по квартире и все время что-то искали.
А Катя снова сидела под столом и рассказывала своим друзьям сказку про братца Иванушку и сестрицу Аленушку и ждала, что родители вспомнят про дочь, которая тоже хочет ухаживать за маленьким. Но они не вспоминали, а когда она пыталась вылезти из-под стола, то ей тут же говорили:
– Катенька, не мешай! Будь умницей!
Это было так обидно. Но она была «умницей» и уже не хотела даже видеть брата, который лишил ее родителей.
Дети росли, и неприязнь к брату росла вместе с Катей. Маленький Женя сначала тянулся к сестре. Он ползал около нее, агукал, пускал пузыри с явным намерением поиграть. Но обычно не добивался ответной реакции, обиженно уползал к маме и играл с ней. А Катя злилась еще сильнее, но сделать с собой ничего не могла. Мама пыталась помирить девочку с братом, но у нее уже это не получалось. Катя делала вид, что согласна с мамой, но в душе продолжала ненавидеть Женю. Когда же мальчик подрос, то Катино чувство передалось и ему. Он тоже стал ненавидеть ее. И сказал ей об этом, как только научился говорить.
Ознакомительная версия.
