Друзья с грохотом скатились с последнего трапа. Звук их шагов эхом отдавался в глухой тишине. Воздух здесь был гнилой и спертый. Лучи света проникали во мрак трюма через треснувшую обшивку. И тут до них донесся плач закованных в цепи пленников. Каулквейп узнал звук, который слышал прошлой ночью, и содрогнулся от жалости.
— Есть там кто-нибудь? — кричали пленники. — Воды! Воды! Что-нибудь поесть! Корб, Корб, это ты? Пожалей нас, я прошу тебя!
Прутик покачал головой. Неизвестно, когда бедных созданий в последний раз кормили или поили, у Прутика просто кровь закипала при мысли об этой ужасной несправедливости. Он бросился к двери, взял у Каулквейпа связку ключей, выбрал самый большой и вставил его в замочную скважину. Ключ заскрипел, как рассерженная летучая мышь. Голоса внутри стихли.
— Фуу! — вздохнул Каулквейп, когда Прутик наконец распахнул дверь. Спёртый воздух с силой ударил ему в лицо.
— Не показывай отвращения, — прошептал Прутик. — Это не вина пленников, что их содержат в столь отвратительных условиях. — Он вошёл внутрь. — Нужно винить алчность негодяев за то, что людей заключили в этом жутком месте.
Тут же начался шум и там.
— Где Корб?
— Где наша еда и вода?
— Что происходит? Почему мы больше не летим?
Прутик оглядел сборище этих несчастных. Здесь были плоскоголовые гоблины, крохгоблины, глыботроги и лесные тролли. Он поднял руку, призывая всех к тишине.
— Друзья, этот кошмар закончился! — выкрикнул он. — «Бегущий-по-Небу» вернётся в Нижний Город! И вы полетите на нём и вернётесь к своим семьям!
Пленники недоуменно переглядывались.
— Вы отправляетесь домой! — объявил Прутик. Он поднял связку ключей над головой и потряс ими. — Как свободные граждане! Вы и команда, потому что тирана продали в рабство. На борту этого воздушного корабля больше не будет рабов!
На миг в трюме воцарилась абсолютная тишина. Потом какой-то плоскоголовый гоблин издал радостный крик, и толпа пленников разразилась восклицаниями и возгласами, шумно изъявляя свою бурную радость. Воздушный корабль задрожал и накренился, потому что все тролли, троги и гоблины, гремя цепями, в восторге танцевали вокруг Прутика и Каулквейпа.
Прутик подождал, пока утихнет шум, и продолжил.
— Теперь вот о чём: мне нужны добровольцы в команду этого корабля, — сказал он. — Кто из вас понимает в воздухоплавании?
Полдюжины рук взметнулось в воздух.
— Мы сделали, что смогли, Каулквейп, — с улыбкой заметил Прутик. — Они смогут в целости и сохранности вернуться в Нижний Город. А наш путь лежит на рынок рабов. — Он повернулся к пленнинам. — Со всех вас снимут кандалы, — объяснил он. — Потерпите. Придёт и ваша очередь.
Прутик отдал часть ключей Каулквейпу. Один за другим они подбирали ключи к замкам, снимали кандалы и освобождали пленников. Те потоком устремлялись вон из тёмного грязного трюма, из своей тюрьмы, наверх, на палубу, вдохнуть свежего воздуха и взглянуть на звёзды. На корабле раздавался смех, все пожимали друг другу руки, кто-то плакал, бывшие пленники от всей души благодарили своих спасителей. Наконец, вытерев пот со лба, Каулквейп уставился в темноту самых дальних углов трюма.
Там остались лишь двое скованных рабов. Один молодой отощавший крохгоблин с повязкой на глазу, а на противоположном конце мрачного помещения сидел кто-то маленький, завёрнутый в потрёпанный плащ.
К этому маленькому Каулквейп и подошёл. Сидевший вздохнул, когда юноша принялся возиться с ключом, приподняв кандалы у него на ногах. Замок заржавел и никак не открывался.
Каулквейп попытался снова, но всё было бесполезно.
— Похоже, мне никак не отомкнуть кандалы вот этого, — крикнул Каулквейп, подзывая Прутика. — То ли с ключом что-то, то ли замок ржавый. Или ещё что.
— Попробуй моим, — откликнулся Прутик. — Я сейчас вернусь, — пообещал он крохгоблину и пошёл в другой угол трюма, усыпанный грязной полусгнившей соломой. — Давай посмотрим, — сказал Прутик Каулквейпу, вставляя ключ в замок. — Да, кажется, открылся… Каулквейп, в чём дело? — спросил Прутик и нахмурился.
Каулквейп покачал головой.
— Глазам своим не верю! — выдохнул он. — Прутик, ты только посмотри!
— Что такое, Каулквейп? — недоумевал Прутик. — Скажи мне…
Но Каулквейп его не слушал.
— Это судьба, Прутик! Судьба! — взволнованно бормотал он, немигающим взглядом уставившись на вытянутую руку молодого капитана. — Сама судьба занесла нас в это место!
— Каулквейп! — резко оборвал его Прутик. — О чём ты таком говоришь?
И тут он увидел сам. Его руки — они светились. Светилось всё его тело, так же ярко, как и прежде, когда он встретил Тарпа Хаммелхэрда, Тугодума и Рована Хита…
Он повернулся и взглянул на кучу тряпок и существо под ними, трясшееся от страха. Прутик поднял руку, защищая глаза, болевшие от сильного света.
— Не может быть. Неужели? Шпулер? — спросил он. — Неужели это действительно ты?
Древесный эльф отшатнулся. Он опустил руку, у него она тоже светилась.
— Капитан Прутик? — прошептал он. — Капитан Прутик!
— Шпулер! — Прутик крепко обнял древесного эльфа и от волнения даже приподнял его от земли. — Это ты! — Он с радостью повернулся к стоявшему рядом Каулквейпу. — Это Шпулер! — представил он малыша. — Четвёртый член моей команды. Шпулер, я надеялся… но я никак не думал… Но скажи, как же ты оказался в этом ужасном месте? — спросил Прутик, высвобождая эльфа из своих объятий и заглядывая ему в глаза.
Древесный эльф потупился и нахмурил брови.
— Я… я не уверен, капитан. Всё как-то смутно, — прошептал он.
— Мы были на борту «Танцующего-на-Краю», — мягко напомнил ему Прутик. — Он был привязан к Птице-Помогарь. Мы отправились в открытое небо в поисках моего отца, Облачного Волка.
— Да-да, — сказал Шпулер. — Это я помню.
— Он задрожал. — И я помню, как увидел тот страшный ураган с вершины грот-мачты, и он приближался, приближался…
— И что дальше? — нетерпеливо спросил Прутик.
— А дальше ничего, — ответил Шпулер. — Следующее, что я помню, — это то, что я лежал в сточной канаве у рыбного рынка в Нижнем Городе.
Прутик постарался скрыть разочарование.
— Меня нашёл городской гном, — продолжал Шпулер. — Он предложил мне где-то переночевать, дал мне что-то выпить. Древесный грог… — На лицо его набежала туча. — А потом… потом вот это! — И рыдания сотрясли его тщедушное тельце.
— Всё хорошо, Шпулер, — мягко успокаивал беднягу Прутик. — Ты в безопасности. Мы тебя нашли, хотя только небу известно как. Теперь этот воздушный корабль доставит тебя обратно в Нижний Город.
— Но что я буду делать в Нижнем Городе? — всхлипывая, спросил древесный эльф.
— Ты отправишься в мой дом и в мой кабинет в Санктафраксе, — объяснил Прутик. — Там остальные тоже ждут моего возвращения: Тарп, Тугодум, Хит. Они будут так счастливы, когда увидят тебя. Ты сможешь остаться с ними. Мы с Каулквейпом вернёмся, как только выясним, что случилось с остальными членами экипажа. — Он взял костлявые руки древесного эльфа в свои. — А нам надо идти одним, Шпулер. Мы не можем взять тебя с собой. С другими было то же самое. То свечение, которое мы испускаем, когда находимся вместе, делает нас слишком заметными.
Шпулер высвободился из объятий Прутика с неожиданной силой и твёрдо сказал:
— Нет. Нет, капитан. Я больше ни минуты не проведу на этом ужасном корабле. — Его голос звучал крайне убедительно.
— Но, Шпулер… — снова начал Прутик.
— Кроме того, — продолжал Шпулер, — я древесный эльф. Наблюдательный. Чувствительный. У меня обострённые способности: зрение, обоняние… И, как все древесные эльфы, я умею читать по определенным знакам намерения других. Я смогу определить, какие тайны скрывает Рынок Рабов.
Прутик покачал головой.
— А что касается свечения, — на одном дыхании выпалил Шпулер, — очевидно, на рынке собираются всякие существа. Всякие! И даже те, которые светятся: светошкур, когда у него намокает мех, стекляшечники, когда напуганы, люминорог, когда на него нападают… Никто не обратит на нас внимания.
Прутик взглянул на Каулквейпа, и тот пожал плечами.
— Если вы нарушите какой-нибудь из неписаных законов этого места, вам конец! — продолжал Шпулер, проводя пальцем по горлу. — Поверь мне, капитан, без моей помощи вы и десяти минут не проживёте на Великом Рынке Работорговли Шрайков.
— В этом есть смысл, — заметил Прутик.
Каулквейп энергично закивал:
— Конечно, он прав! — Мысль о том, что они могут оказаться в лапах этих шрайков с холодными блестящими глазами, приводила его в ужас.
— Тогда решено. Мы пойдём втроём, — сказал Прутик.
— Я думаю, так и должно быть, — заметил Каулквейп и потупил глаза, став неожиданно серьёзным. — Позапрошлой ночью я кое-что прочитал в рукописях, кое-что важное. Кое-что, о чём Кобольд Мудрый сказал своим последователям, когда они собрались в Риверрайзе в ожидании Матери Штормов. Мы все лишь марионетки, ожидающие, пока нас дернут за ниточки. Наши жизни — это не более чем движения невидимой руки кукловода. Прутик улыбнулся:
