— Думаю, надо всех разбудить, — сказала Сабриэль, решив, что рассуждения о мечах можно отложить.
— Здесь могут быть другие слуги Смерти? — спросил Тачстоун.
— Не похоже, — ответила Сабриэль. — Этот Мордаут поступил очень умно, замаскировавшись в Патаре. Он пробрался на остров с могильной землей, заставив бедного рыбака перетащить ящик. Сомневаюсь, чтобы кто-то еще сделал то же. Во всяком случае, я больше ничего не чувствую. Наверное, надо проверить другие строения и обойти весь остров, чтобы убедиться окончательно.
— Сейчас? — спросил Тачстоун.
— Сейчас, — кивнула головой Сабриэль. — Но сначала надо разбудить людей и попросить кого-нибудь посветить нам. А утром поговорим со Старшим насчет лодки.
— И насчет хорошего запаса рыбки, — добавил Моггет.
На острове не было слуг Смерти. Но лучники доложили, что видели движение странных огней в деревне, когда ветер загонял дождь. Еще они слышали какое-то движение около волнореза и видели вспышки огня на камнях.
Сабриэль решила дойти до разлома в волнорезе и постоять там. Ее клеенчатый плащ взвивался от порывов ветра, капли дождя попадали ей на шею. Под дождем и в темноте ей не удалось что-нибудь увидеть, но она почувствовала Смерть. Ее присутствие ощущалось сильнее, чем раньше. И тут Сабриэль поняла, что появилось сильное существо, только что вышедшее из Смерти. Она сразу же догадалась, кто это. Ее нашел Мордикант.
— Тачстоун, — сказала Сабриэль, стараясь, чтобы голос ее не дрожал, — ты можешь управлять лодкой ночью?
— Да, — без выражения ответил он. Его лица не было видно, так как фонарь, который держал в руках житель деревни, освещал только его спину. Тачстоун медлил, ведь у него не спрашивали совета. — Но это значительно опаснее, чем плыть днем. Я не знаю этого берега, и ночь слишком темная.
— Моггет хорошо видит в темноте, — тихо сказала Сабриэль, придвинувшись к Тачстоуну так, чтобы деревенские не слышали ее. — Мы должны немедленно отплыть, — прошептала она. — Пришел Мордикант. Тот самый, который преследовал меня раньше.
— А как же эти люди? — спросил Тачстоун. Ветер почти отнес его слова в сторону, но все равно в них явственно слышался упрек.
— За мной идет Мордикант, — пробормотала Сабриэль. — Он чувствует мое присутствие, как я чувствую его. Стоит мне двинуться, он последует за мной.
— А не лучше ли остаться до утра? — прошептал Тачстоун. — Может быть, это безопасней. Вы же говорили, что даже Мордикант не может преодолеть разлом в волнорезе.
Я так думала, — нерешительно ответила Сабриэль. — Но он стал еще сильнее. Я не уверена.
— Там, в коптильне, вы без особого труда разделались с Мордаутом, — прошептал Тачстоун. — Мордикант страшнее?
— Намного, — коротко ответила Сабриэль.
Мордикант перестал двигаться. Казалось, дождь смыл его желание найти и уничтожить Сабриэль. Тщетно Сабриэль вглядывалась в темноту, чтобы за струями дождя увидеть воочию то, что подсказывало ей предчувствие волшебника.
— Реймер, — громко окликнула она рыбака, который держал фонарь. Он быстро подошел. — Реймер, скажи лучникам, что надо усилить охрану у разлома волнореза и стрелять в каждого, кто там появится. Живых сейчас там быть не может, только слуги Смерти. Мне нужно вернуться и поговорить со Старшим.
Они возвратились в молчании. Сабриэль была поглощена мыслями о Мордиканте. Она не понимала, чего он ждет. То ли окончания дождя, то ли Мордаута, чтобы атаковать изнутри. Каковы бы ни были причины, это давало им время получить лодку и уплыть от острова. Еще оставалась надежда на то, что он не преодолеет разлом в волнорезе.
— Сколько сейчас времени? — спросила Сабриэль у рыбака.
— Думаю, через час — рассвет, — ответил рыбак, — кажется, около шести.
Старший был недоволен, когда его разбудили. Старику не понравилось, что они собираются выйти в море до рассвета, хотя Сабриэль показалось, что ему жалко отдавать лодку. 'У деревенских оставалось тогда только пять лодок. Остальные были потоплены в заливе слугами Смерти.
— Простите меня, — сказала Сабриэль, — но лодка нам очень нужна и к тому же немедленно. В деревне сейчас рыщет злобный дух Смерти. Он бежит за мной, как охотничья собака по следу. Если я останусь здесь, он попытается проникнуть на остров и, когда начнется отлив, может даже пройти через разлом волнореза. Если же я уйду отсюда, он двинется за мной.
— Ну хорошо, — ответил Старший. — Вы очистили для нас остров, лодка по сравнению с этим ничего не значит. Реймер подготовит вам лодку, еду и воду. Реймер! Аборсен возьмет лодку Ландалина, проверь, чтобы там все было в порядке. Возьми паруса у Джейла, если паруса Ландалина не годятся.
— Спасибо, — сказала Сабриэль. На нее свалилась усталость. Усталость и тяжесть осознания положения. Она так ясно представляла себе врага, что ей показалось, будто тьма сгустилась у нее перед глазами. — Мы уходим сейчас же. Желаю вам всего самого хорошего и надеюсь, что теперь вы в безопасности.
— Пусть Хартия сохранит всех нас, — добавил Тачстоун и поклонился старику. Старший ответил поклоном, от его маленькой, согбенной фигурки на стену коптильни легла длинная тень.
Сабриэль повернулась к выходу, но все люди поднялись и выстроились в линию на ее пути к двери. Все они хотели поклониться ей, пробормотать застенчивое спасибо и пожелать доброй дороги. Сабриэль приняла эти почести со смущением и чувством вины за гибель Патара. Она победила Смерть, но не спасла человеческую жизнь. Отец сделал бы все гораздо ловчее.
Предпоследней в этой очереди провожающих была маленькая черноволосая девочка с косичками по обе стороны лица. Сабриэль остановилась и взяла ручку девочки.
— Малышка, как тебя зовут? — ласково спросила Сабриэль.
Когда она почувствовала прикосновение маленьких пальчиков, на нее нахлынули воспоминания о прошлой жизни — воспоминания о первоклашке, которую представили старшим ученицам. Они должны были сопровождать ее в первый день учебы в Уиверли Колледже.
— Элайн, — ответила девочка, улыбнувшись. У нее были ясные, живые глаза, не замутненные испуганным отчаянием, которое погасило блеск в глазах взрослых.
— А теперь скажи мне, что ты выучила на уроках о Великой Хартии, — сказала Сабриэль, невольно повторяя тон материнского участия и одновременно строгости, которым говорила инспектор, дважды в год приезжавшая в колледж.
— Я знаю стихи, — ответила Элайн, немного задумавшись и нахмурив лобик. — Спеть вам их, как мы делали это в классе?
Сабриэль кивнула.
— Мы еще танцевали вокруг Камня, — добавила Элайн. Она выпрямилась, выставила вперед ножку и подняла ладошки, чтобы хлопать ими в такт.
Пять Великих Хартий землю создавали.
Взяв друг друга за руки, жизнь в ней засевали.
На одном, на Избранном, — корона сияет,
А Двое из Племени — Смерть подстерегают.
Пятеро и Трое — как раствор и камень,
Четверо все видят через лед и пламя.
— Спасибо, Элайн, — сказала Сабриэль. — Мне очень понравилось твое пение.
Она взъерошила волосы девочки и заторопилась, ей захотелось поскорее выйти из дымной, пропахшей рыбой коптильни на чистый воздух, где легче было думать.
— Итак, теперь ты знаешь, — прошептал Моггет, прыгнув к ней на руки. — Я все не хотел тебе рассказывать, но сегодня ты узнала об одном из своих предков.
— О двух, — задумчиво сказала Сабриэль, — которые сражаются со Смертью. Но сейчас не время это обсуждать.
Остался только один вопрос, который ей очень хотелось задать, когда Тачстоун помогал ей войти в крошечную скорлупку-лодочку. Один из Великих Хартии был королевской крови. Вторым был Аборсен. Что такое были эти «три и пять» и «четыре», которые видели все через лед и пламя? Сабриэль была уверена, что на эти и многие другие вопросы можно найти ответ в Билайзере. Обо всем этом мог бы рассказать отец, потому что многое, что завязывается в Жизни, потом распутывается в Смерти.
Тачстоун толкнул лодку, вскочил в нее и взял весла. Моггет спрыгнул с рук Сабриэль и занял позицию впередсмотрящего.
Позади, на берегу, внезапно завыл Мордикант, его долгий пронзительный крик эхом разнесся по воде, заставляя трепетать сердца людей в лодке и на острове.
— Надо взять правее, — сказал Моггет, — чтобы выйти в открытое море.
Тачстоун быстро послушался.
К утру шестого дня Сабриэль была уже совсем измучена качкой. Они плыли безостановочно, подходя к берегу только за питьевой водой и только при солнце. Ночи проходили на воде, если Тачстоун выбивался из сил, они бросали якорь, а Моггет оставался на страже. К счастью, погода их не подводила.
После двух дней хода от Ньюстоува они подошли к Верди Пойнт, где был песчаный пляж и чистый источник. Там не было ничего живого, но не было и Смерти. Здесь Сабриэль не чувствовала присутствия Мордиканта.
