— Не очень, нет, — ответил Темп. — Тик сказала делиться со мной, делиться.
Сказала? Значит, Тик — таракан-девочка.
— Я дать ему еды, дать еды, — прошелестела Тик.
Ему. Значит, Темп — таракан-мальчик.
Хорошо, хоть он теперь об этом узнал. Ведь тараканы по-прежнему казались Грегору абсолютно одинаковыми, и он даже боялся как-нибудь ненароком этим их обидеть.
Тем временем Босоножка уже почти прикончила бутерброд Темпа, и Грегору ничего не оставалось, как просто принять этот факт. В следующий раз он непременно сделает так, чтобы им досталось больше.
Буквально через пару минут с завтраком было покончено, и все стали готовиться в дорогу. Но когда путники собирались было забраться на летучих мышей, Живоглот вдруг остановил их:
— Не стоит себя утруждать. Там, куда мы направляемся, лететь они не смогут. — И он указал на туннель: тот был меньше двух метров в высоту, а шириной не больше метра.
— Как, нам туда?! А другого пути нет? — расстроился Грегор. Ему совсем не улыбалось оказаться в этой узкой темной дыре вместе с Живоглотом, несмотря на их обоюдный интерес.
— Путей несколько. Но этот самый лучший. Или ты сам поищешь дорогу? — отрезал Живоглот.
Грегор вдруг заметил, что Арес и Аврора дрожат, прижавшись друг к другу.
— Но как же летучие мыши?
— Я уверен, вы найдете приемлемое решение, — ответил Живоглот.
— Как вы относитесь к пешим прогулкам? — обратился Грегор к Аресу.
— Никак. Можем пройти несколько шагов, и все, — сказал Арес.
— Тогда мы вас понесем, — заявил Грегор.
— Повезти вас, летучие, повезти вас? — оживился Темп.
— Летучие мыши не ездят верхом на тараканах! — высокомерно вздернула голову Аврора.
— А почему, интересно? Они же на вас ездили, — вмешался Грегор.
Его порядком достало это всеобщее пренебрежение к тараканам. А ведь те никогда не жаловались. Тащили вещи, приглядывали за Босоножкой. Да что говорить — путешествовать с тараканами, оказывается, на редкость легко и приятно!
Летучие мыши по-прежнему дрожали, прижавшись друг к другу.
— Ладно, — продолжил Грегор. — Послушайте меня: я вас не понесу — мне хватает Босоножки и припасов. Люксе и Генри тоже вас не осилить. Так что лучше всего вам перестать кочевряжиться и поехать на тараканах. Думаю, это лучший вариант, чем просить Живоглота, чтобы он тащил вас на себе.
— Не надо говорить с ними в таком тоне, — недовольно заметила Люкса. — Дело не в том, что они презирают тараканов. Просто туннель очень узкий, а летучие мыши не любят такие места, где нельзя расправить крылья.
— А, ну конечно! Только знаешь, кое-кто из присутствующих — а таких здесь половина! — не особо любят летать на высоте птичьего полета, — разозлился Грегор.
Он и сам удивился тому, как резко прозвучал его голос. Но ведь Аврора и Арес не проявляли никакого сочувствия к Грегору и тараканам, видя, как те боялись летать.
— Послушайте, я все понимаю! Да, будет трудно, но я уверен, что не весь наш путь пойдет по узкому туннелю. Правда, Живоглот?
— О, разумеется, не весь, — ответил Живоглот, не снисходя до спора или объяснений. — Ну что, мы можем выступать? А не то война кончится раньше, чем мы решим наши насущные проблемы.
— Мы поедем на тараканах, — коротко бросила Аврора.
Грегор помог Люксе и Генри устроить мышей поудобнее. Им пришлось лечь лицом вниз и держаться когтями за тараканьи панцири. Грегор не мог не признать, что путешествовать так не особенно комфортно.
Он посадил Босоножку в рюкзачок и взялся за сумку с оставшимися припасами.
— Давай, веди нас… — обратился он к Живоглоту.
— Ну наконец-то, — сказал Живоглот и скользнул в черное отверстие туннеля.
Генри шел вслед за ним, с факелом в одной руке и мечом в другой. Грегор подумал, что таким образом Генри словно гарантирует безопасность мышей. За Генри следовали тараканы со своей нелегкой поклажей.
Грегор хотел пропустить Люксу вперед, но она покачала головой:
— Нет, Наземный. Я думаю, будет лучше, если последней пойду я.
— Возможно, ты права, — согласился Грегор, вспомнив, что меча ему так и не дали.
Он протянул Босоножке фонарик и вступил в темноту. Люкса шла за ними.
В туннеле было ужасно. Тесно, душно, под ногами чавкало и хлюпало, а сверху капало. Воняло же так, будто где-то поблизости валялась целая куча тухлых яиц.
Летучие мыши тихо постанывали от отвращения, зато тараканы чувствовали себя как дома.
— Фу, — сказала Босоножка, когда капля какой-то вонючей гадости упала на голову Грегора. — Бяка.
— Да, бяка, и еще какая, — согласился Грегор. Он очень надеялся, что туннель не будет слишком длинным — в такой вони и грязи можно было сойти с ума.
Обернувшись, он взглянул на Люксу. Та выглядела угрюмой, но шаг у нее был твердым.
— Что такое «бяка»? — спросила она.
— Ну… что-то грязное, отвратительное, мерзкое, гадкое, — ответил Грегор.
— А, понятно. Ты просто описал крысиные владения, — усмехнулась Люкса.
— Слушай, Люкса, — сказал он. — Объясни, почему ты так удивилась, когда появился Живоглот? Ну, то есть я имею в виду… я-то не особенно хорошо знаю пророчество, но ты-то его давно изучила. Но, похоже, ты не ожидала увидеть крысу.
— Да. Я думала, «грызун среди вас» обозначает совсем другое: что крысы будут мешать, возможно — атаковать или преследовать. Но мне и в голову не приходило, что крыса может принять участие в нашем походе, — ответила она.
— Викус убежден, что мы можем ему доверять, — произнес Грегор.
— Викус вообще много в чем убежден, — сердито сказала Люкса. В ее голосе было столько злости, что Грегор предпочел закончить эту беседу.
Дальше они шли в молчании. На голову Грегора то и дело падали капли какой-то вонючей субстанции, и он вдруг подумал, что Босоножке, наверное, тоже перепадает. Ему даже пришло на ум надеть на сестренку каску, но каска не держалась на ее маленькой голове. Тогда он кое-как извлек из мешка чистые трусики и натянул на голову Босоножки. Не хватало еще, чтобы она промокла и простудилась.
Так прошло несколько мучительных часов, и все они ужасно устали и еле держались на ногах. Наконец Живоглот привел их в небольшую пещеру. Вонючая жидкость стекала там по стенам, словно капли дождя по стеклу.
Летучие мыши лежали неподвижно, словно каменные, и Люксе с Генри пришлось стащить их с тараканов и помочь хоть как-то расправить крылья.
Между тем Живоглот поднял голову и стал принюхиваться, подергивая носом.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес он. — Здесь вы хорошенько пропитаетесь этой вонью, и она забьет ваш собственный запах.
— Ты хочешь сказать, что завел нас сюда только затем, чтобы мы стали смердеть, как тухлые яйца?! — с негодованием воскликнул Грегор.
— Без этого никак нельзя, — важно кивнул Живоглот. — А то от вас так несло человечиной — и не захочешь, а учуешь.
У Грегора не было сил возмущаться. Они с Люксой приготовили на всех еду. Ели все в полном молчании. Живоглот наспех проглотил свою порцию и встал у выхода из пещеры.
Трапеза уже почти заканчивалась, когда летучие мыши вдруг насторожились.
— Пауки! — предупредила Аврора.
— Ну да, они идут за нами чуть ли не с самого начала. Не могу определить, сколько их, — вода мешает. Хотел бы я знать, что им нужно? — Живоглот кончиком хвоста указал Люксе и Генри их места и коротко приказал: — Вы двое, сюда. Нападаем с трех сторон.
Люкса и Генри переглянулись и не сдвинулись с места.
— С трех сторон, я сказал! И не время сейчас проверять, у кого больше прав! — взревел Живоглот, оскаливая свои ужасные зубы.
Генри и Люкса поспешно заняли отведенные им места — по бокам от Живоглота и чуть позади. Втроем они образовали нечто вроде дуги у входа в пещеру. Летучие мыши встали за Генри и Люксой, страхуя их.
Грегор прикрыл глаза, но все так же ничего не слышал, кроме шума падающей воды. А вдруг там целая армия пауков? Он снова почувствовал себя маленьким, беззащитным и беспомощным. Теперь у него не было даже жестяной банки с рутбиром.
Все замерли и затаили дыхание. Грегор увидел, что Темп и Тик тоже почуяли чужаков.
Босоножка беззаботно мусолила свое печенье, но ее тоже совсем не было слышно.
Грегор смотрел, как на холке Живоглота топорщится мех, как перекатываются бугристые мышцы на его широкой спине.
И тут появились пауки. Грегор напрягся, решив, что так просто не сдастся, и приготовился к бою.
Но произошло нечто совершенно неожиданное.
В пещеру ввалился огромный оранжевый паук и, шатаясь, скрючился на полу, а на спине у него истекал какой-то странной голубой жидкостью другой паук, коричневый и поменьше. Его дела были совсем плохи. С огромным трудом коричневый паук поднес к груди передние лапки, и Грегор услышал:
