Глава 2
Мнения Совета
Кэнди ожидала, что ее вызовут в зал, где советники зададут вопросы о том, что она видела и пережила, а потом отпустят назад к друзьям. Но как только она предстала перед ними, стало понятно, что далеко не все одиннадцать членов Совета считают ее невинной жертвой катастрофических событий, вызвавших столь масштабные разрушения, и речь может пойти даже о наказании.
Одна из обвинителей Кэнди, женщина по имени Ниритта Маку, прибывшая с Хафука, высказала свое мнение первой, сделав это со всей присущей ей прямотой.
— По причинам, известным одной лишь тебе, — сказала она, и ее синий череп деформировался, образовав серию мягкокостных, уменьшающихся в размере мелких черепов, повисших, как хвост, — ты явилась в Абарат без приглашения кого бы то ни было в этом зале, намереваясь причинить нам неприятности. Именно это ты и делала. Ты без разрешения освободила тылкрыса, который служил у заключенного волшебника. Ты разозлила Бабулю Ветошь. Одного этого достаточно, чтобы тебе вынесли суровый приговор. Но все гораздо хуже. Со слов свидетеля, ты имела наглость утверждать, что сыграешь в будущем наших островов какую-то важную роль.
— Я сюда не напрашивалась, если вы это имели в виду.
— Ты такое утверждала?
— То, что я здесь — случайность.
— Отвечай на вопрос.
— Дай-ка подумать, Ниритта. По-моему, именно это она и пытается сделать — сказала представительница острова Частного Случая. Она выглядела как спираль теплого, испещренного пятнами света, в центре которого плавали лепестки мака и искры белого золота. — Дай ей возможность найти слова.
— Ты, Кими, любишь тех, кто потерялся.
— Я не потерялась, — возразила Кэнди. — Я хорошо знаю свой путь.
— А почему? — спросил третий член Совета, чье восьмиглазое лицо представляло собой цветок с четырьмя лепестками и ярким ртом в центре. — Ты не только знаешь свой путь по островам, но тебе многое известно об Абаратарабе.
— Я просто слышала разное то тут, то там.
— Разное! — фыркнул Йобиас Тим, по краям шляпы которого торчали свечки. — Ты не научишься пользоваться заклятьями, просто слушая какие-то истории. То, что произошло с Ветошью и Тленом, твое знание Абаратарабы — все это невероятно подозрительно.
— Пусть так, — сказала Кими. — Но мы призывали ее сюда, в Окизор, не для того, чтобы расспрашивать, откуда она узнала об Абаратарабе.
Она посмотрела на Советников, совершенно непохожих друг на друга. Представитель Шлема Орландо имел на голове блестящий гребень из алых и бирюзовых перьев, встопорщенных от возбуждения; лицо представителя Утехи Плоти, Гелио Фата, мерцало, словно он смотрел сквозь облако жара, а лик Советника с шести утра светился обещанием нового дня.
— Послушайте, это правда. Я действительно… кое-что знаю, — кивнула Кэнди. — Все началось на маяке, где я каким-то образом призвала Изабеллу. Я не говорю, что не делала этого. Я сделала. Но понятия не имею, как! Разве это важно?
— Если Совет думает, что важно, — проворчал представителя Ифрита с каменным ликом, — значит, так оно и есть. И дело обойдется без серьезных последствий, если ты ответишь на наш вопрос.
Кэнди кивнула.
— Хорошо, — сказала она. — Я постараюсь. Но это сложно.
И она принялась рассказывать о том, что знала, с самого первого и главного события: с ее рождения и того факта, что за час до появления ее матери в больнице три женщины Фантомайя — Диаманда, Джефи и Меспа, — пересекли запретную границу между Абаратом и Иноземьем, желая спрятать душу принцессы Боа, чьи останки лежали на острове Частного Случая.
— Они нашли мою мать, — говорила Кэнди, — которая сидела в грузовике и ждала, пока мой папа вернется с канистрой…
Внезапно она замолчала: в голове возникло жужжание, становившееся все громче. Казалось, ее череп наполняли сотни сердитых пчел. Она не могла связно думать.
— Они нашли мою мать, — повторила она, понимая, что начинает терять нить повествования.
— Забудь на время о своей матери, — сказал представитель Острова Простофиль Джимоти Тарри, кот тарри, с которым Кэнди уже встречалась. — Что ты знаешь об убийстве принцессы Боа?
— Боа.
— Да.
Уф. Боа.
— Довольно… довольно много, — ответила Кэнди.
То, что казалось пчелиным жужжанием, превращалось в отдельные звуки; звуки складывались в слова, слова составлялись в предложения. Кто-то с ней говорил.
Ничего им не рассказывай, произнес голос. Это бюрократы, все до одного.
Она знала этот голос, потому что слышала его всю жизнь. Прежде ей казалось, что голос — ее собственный. Но тот факт, что голос всю жизнь был в ее голове, не означал, что он принадлежит ей. Она произнесла имя, не говоря его вслух.
Принцесса Боа.
Разумеется, сказала женщина. А кого ты ожидала?
— Джимоти Тарри задал тебе вопрос, — напомнила Ниритта.
— Смерть принцессы, — сказал Джимоти.
— Да, знаю, — ответила Кэнди.
Ничего им не говори, повторила Боа. Не позволяй им тебя запугивать. Все, что ты скажешь, они используют против тебя. Будь осторожна.
Кэнди беспокоило присутствие Боа и особенно то, что она возникла именно сейчас, однако ее слова вполне соответствовали положению дел. Советники смотрели на нее с глубоким подозрением.
— Я слышала всякие сплетни, — сказала она, — и мало что помню.
— Но ведь в Абарате ты очутилась по какой-то причине, — заметила Ниритта.
— Разве? — возразила Кэнди.
— А ты не знаешь? Давай, скажи нам. Есть на то причина?
— Я… не могу найти никакой причины, — ответила Кэнди. — Думаю, я здесь, потому что оказалась не в том месте не в то время.
Хорошо, сказала Боа. Теперь они не знают, что и думать.
Действительно. Советники за столом начали хмуриться и обмениваться недоумевающими взглядами. Однако Кэнди еще не сняли с крючка.
— Давайте поговорим о другом, — сказала Ниритта.
— И о чем же? — поинтересовался Гелио Фата.
— Что насчет Кристофера Тлена? — спросила Ниритта у Кэнди. — Ты с ним как-то связана?
— Он хотел меня убить… если это можно назвать связью.
— Нет, нет. Твоим врагом была Бабуля Ветошь. А с Тленом что-то другое. Признайся.
— Признаться в чем? — спросила Кэнди.
Сейчас ей придется солгать, поняла она. Дело в том, что Кэнди прекрасно знала, почему Тлена влекло к ней, но рассказать об этом советникам она не могла. По крайней мере, пока сама не будет знать больше. Поэтому она ответила, что для нее это загадка. Которая, не преминула она им напомнить, едва не стоила ей жизни.
— Но ты выжила, чтобы рассказать нам все, как было, — заметила Ниритта с сарказмом.
— Так расскажи нам, вместо того, чтобы бродить вокруг да около, — предложил Гелио Фата.
— Мне нечего сказать, — ответила Кэнди.
— Существуют законы, защищающие Абарат от твоего племени.
— И что вы сделаете? Казните меня? — спросила Кэнди. — Только не надо делать такие глаза. Вы не ангелы. Да, у вас есть веские причины защищать себя от таких, как я. Но нет никого идеального. Даже в Абарате.
Боа права, думала Кэнди. Это просто кучка грубиянов. Как и ее отец. Как и все остальные. Чем больше они ее задирали, тем меньше ей хотелось отвечать.
— Я не могу вам помочь, верите вы мне или нет. Можете допрашивать меня, как хотите, но получите только один ответ. Я ничего не знаю!
Гелио Фата пренебрежительно фыркнул.
— Да отпустите вы ее, — сказал он. — Пустая трата времени.
— Но у нее есть силы, Фата. Есть свидетели того, как она их использовала.
— Может, она прочла о них в книге. Разве она не была в доме этого идиота Захолуста? Чему бы она ни научилась, она это забудет. Люди не могут долго удерживать в себе тайны.
Возникло раздраженное молчание. Наконец, Кэнди сказала:
— Могу я идти?
— Нет, — ответил представитель Ифрита с каменным лицом. — У нас есть еще вопросы.
— Отпусти девочку, Зупрек, — сказал Джимоти.
— Нибас хочет что-то сказать, — заметил ифритец.
— Ладно, пусть говорит.
Нибас говорил, словно улитка, ползущая по лезвию ножа. Он был похож на мерцающую паутину.
— Все мы знаем, что она каким-то образом привязана к этому созданию, хотя почему — непонятно. Она явно скрывает от нас большую часть того, что ей известно. Будь моя воля, я бы вызвал Йеддика Магаша…
— Палача? — спросил Джимоти.
— Нет. Он тот, кто знает, как добыть правду, если ее намеренно скрывают, вот как сейчас. Однако я не жду, что Совет согласится с такими мерами. Вы слишком мягкие. Вы предпочитаете мех камню, и в конце концов это нас погубит.
— У тебя есть к девочке вопросы? — устало спросил Йобиас Тим. — Все мои свечи сгорели, а других с собой нет.
