Сколько городов они сровняли бы с землей, сколько народов стерли бы с ее поверхности!
Масштабы злодеяний, на какие были способны реквии, не умещались даже в воображении Тлена.
И лишь одно он знал наверняка: он непременно хотел бы лично присутствовать при их появлении на островах. Когда Час Тьмы минует и реквии возвратятся в свои бездонные глубины, в свои чудовищные крепости, ему надлежало быть готовым к тому, чтобы при содействии своих каменщиков и жрецов заложить основы Нового Мира. И этот Новый Мир Повелитель Полуночи построит, каким пожелает.
— Господин!
Тлен сперва решил было, что к нему обращается Живорез. Но голос, вторгшийся в его сладостные мечтания, принадлежал другому существу. Одному из заплаточников, служивших его бабке. Старуха сметывала вместе кусочки кожи, замши, всевозможные лоскутки и шила из получившихся полотнищ чехлы с руками, ногами и головой, которые затем наполняла густой одушевленной грязью. Заплаточника, который осмелился прервать размышления Тлена, звали Колтуном. Он был во всех отношениях неудавшимся экземпляром.
— В чем дело? — сквозь зубы процедил Повелитель Полуночи.
— Ваша бабушка желает видеть вас, милорд. Она хочет расспросить вас о приезжем из Коммексо.
— От ее глаз и ушей ничто не укроется, верно? — усмехнулся Тлен.
— Истинно так, милорд.
— Передай ей, что я сейчас занят. У меня накопилось множество дел, которые не терпят отлагательства.
— Она мне велела... м-м-м...
Колтун начал заметно нервничать. Поручение Бабули Ветоши явно было для него не из приятных.
— Выкладывай! — гаркнул Тлен.
— Она сказала... что запрещает принимать на Горгоссиуме посланцев Коммексо.
— Запрещает?! — взревел Повелитель Полуночи. Овеществленные кошмары, извивающиеся в жидкости, куда была погружена нижняя часть его лица, чрезвычайно оживились. — Она запрещает мне делать то, что я считаю нужным?! Эта старая карга! Эта штопальщица!
Он размахнулся затянутой в перчатку рукой и нанес заплаточнику такой мощный удар, что тот отлетел ярдов на десять.
— Отправляйся к старухе, — прорычал Тлен, — и скажи, что, если она еще раз посмеет ЧТО-ЛИБО МНЕ ЗАПРЕТИТЬ, я выпущу целое облако кошмаров на свору ее мерзких заплаточников, так что они обезумеют от ужаса и разнесут Тринадцатую башню на куски. Ничегошеньки от нее не останется, кроме груды тряпья! ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ?!
Выкрикивая эти угрозы, он все ближе подходил к Колтуну, словно собираясь снова наброситься на него. Заплаточник не делал попытки спастись бегством. Он сжался в комок, прикрыл голову руками и трясся от ужаса в предвидении неизбежной расправы.
Но удара, которого он ожидал, не последовало. Из галереи вышел Живорез. Он улыбался.
— Девчонка обнаружена!
Тлен махнул рукой в сторону Колтуна:
— Проваливай. Повторишь ей, что я сказал, слово в слово.
Колтун со всех ног бросился прочь, и через мгновение клубы красноватого тумана скрыли его.
— Проблемы, сэр? — участливо спросил Живорез.
— Пустое. Бабкины чудачества. Воображает о себе невесть что. Боюсь, однажды она зайдет слишком далеко, и тогда... Но довольно об этом. Так говоришь, вы ее нашли? Пойдем покажешь.
В сопровождении Живореза Тлен вернулся в галерею. На всех шестнадцати экранах Универсального Ока мелькали теперь одинаковые изображения. Циклоп-доктор в белоснежном костюме ухмылялся во весь рот.
— Обнаружена на острове Вебба Гаснущий День, в доме на улице Крукс, что в Рыбацком гетто. Должен заметить, милорд, мне невдомек, чем она могла вас привлечь. Там и смотреть-то не на что.
— Уж позволь мне самому об этом судить, — буркнул Тлен.
Он приблизился к экранам. Изображение было на редкость четким, а цвета — яркими и живыми. А вот и она, девушка. Смотрит, не мигая, в глаза шпиона, который пребывает в беспрестанном движении, чтобы она все время находилась в фокусе.
Тлен повернулся к Мендельсону Остову.
— Ты абсолютно уверен, что это та девчонка, которая помогала Хвату?
Остов кивнул.
— Вне всякого сомнения?
— Да она это, господин. Точно она. Тлен перевел взгляд на экраны.
— Так кто же ты такая? — Несколько секунд он не сводил глаз с лица девушки, словно надеялся услышать от нее ответ. После чего обратился к Щипцоверну: — Когда велась эта съемка?
— Три часа назад. От силы четыре.
— Значит, она скорей всего еще на Веббе Гаснущий День. Как думаешь, Огто?
— Там произошла катастрофа, — встрял Щипцоверн, прежде чем Живорез собрался с ответом, — обрушились набережная и причал. Полная сумятица. Так что за последние несколько часов из гавани не вышла ни одна лодка.
— Выходит, она и впрямь на Веббе, — подытожил Живорез.
— Но ведь это же не проблема, — благодушно изрек Щипцоверн. — Надо только...
Однако Тлен внезапно поднял вверх указательный палец, призывая доктора к молчанию, и напряженно уставился на экраны волшебного ящика. Незнакомка из Иноземья не на шутку рассердилась, и лицо ее, добросовестно запечатленное тем, кто как раз и явился источником ее злости, удивительно преобразилось.
От былого ребячества в нем не осталось и следа. Это было лицо молодой женщины, прекрасной в своем гневе.
Перемена в облике незнакомки необычайно взволновала Кристофера Тлена.
— Что бы это могло означать? — с несвойственной ему мягкостью проговорил он, после чего, сняв перчатку, приложил ладонь к одному из экранов, словно хотел прикоснуться к этому загадочному лицу.
— Разве мы знакомы? — томно вопросил он мерцающий экран. — Ведь такое возможно, не правда ли?
Но экран вдруг погас. Тлен испустил вздох, исполненный глубочайшей досады, как если бы принужден был расстаться с чем-то бесконечно для него дорогим.
— Пленка закончилась, — сообщил Щипцоверн. Тлен молчал.
Он продолжал смотреть на экран с выражением глубокой озадаченности на бледном лице. Щипцоверн открыл было рот, чтобы что-то добавить, но Живорез погрозил ему кулаком, веля хранить молчание.
И лишь минуты через две Тлен очнулся от своих мечтаний.
— Остов!
— Слушаю, господин.
— Отправляйся на Прощальный утес и жди меня там.
— Вы пошлете меня на поиски девчонки?
— О да. Тебе придется ее найти. Но на этот раз обойдешься без глифа. Я предоставлю тебе нечто более мощное, учитывая важность твоей миссии.
— Я вас не понимаю, господин.
— Этого от тебя и не требуется. Ступай. Тлен снова обратил взор на экран. Остов торопливо откланялся.
— Есть в этом лице нечто такое, Отто, что заставляет меня пересмотреть отношение к моим врагам. Они хитрее, чем я думал. Им, оказывается, под силу манипулировать снами.
— Снами? — недоверчиво переспросил Крест-Накрест.
— Вот именно, Отто. Лицо этой девушки я видел во сне. Сама невинность. Но кто же мо... — Он осекся на полуслове, поймав на себе внимательный взгляд Щипцоверна. — Как, доктор, ты все еще здесь? Можешь быть свободен. Поблагодари мистера Пикслера за его доброту от моего имени.
— Всевидящее Око, — настойчиво произнес Щипцоверн. — Я должен забрать его с собой в Коммексо.
— Нет, — спокойно возразил Тлен. — До поры оно останется здесь.
— Но-но-но вы-вы-вы поймите, — возвысил голос доктор, начав от волнения заикаться, — что научные изыскания на-на-нашей лаборатории...
— ...не представляют для меня ни малейшего интереса, — докончил за него Тлен, сопроводив свои слова издевательской улыбкой. — Так что не заводись понапрасну. Я не собираюсь посягать на ваши бесценные Истины. Мне нужна только она. И пока я не заполучу ее во плоти, Всевидящее Око останется здесь.
— Это не... это не...
Доктору не суждено было закончить фразу. В мгновение ока Тлен оказался рядом и схватил наглеца за горло. Щипцоверн изо всех сил пытался разжать железную хватку Повелителя Полуночи, но где ему, щуплому коротышке, было сладить с разъяренным чудовищем!
Тлен легко, словно пушинку, поднял его в воздух. Ноги доктора в белоснежных ботинках несколько раз дернулись и уныло повисли.
— Так что ты мне хотел сообщить, а, доктор? — с издевкой спросил Тлен.
Жизнь стремительно покидала хлипкое тело доктора Щипцоверна. Его двойной глаз за линзой очков начал стекленеть, лицо налилось кровью, губы стали синими.
— В дальнейшем нам еще могут понадобиться услуги мистера Пикслера, — вполголоса напомнил своему господину Живорез.
Тлен неторопливо обдумал эти слова, кивнул и словно нехотя разжал пальцы. Маленький человечек свалился к ногам Повелителя Полуночи кучкой перепуганной, истерзанной, всхлипывающей плоти.
— Вышвырни его отсюда.
Живорез подхватил доктора под мышки и поволок к выходу из галереи, задержавшись лишь на мгновение, чтобы выудить из кармана белоснежного пиджака пульт управления Всевидящим Оком.
