Храбрая птичка, подумала Петулька, склонила голову и мысленно послала ей добродушное собачье приветствие. К ее удивлению, приветствие вернулось, а птица наклонила голову и подмигнула.
«Что, трудный денек выдался? — спросила птица. — Сначала схватили эти гадкие змеесобаки, а потом вывалялась в грязи?»
Петулька ответила не сразу Она никогда не встречала птиц, которые так хорошо говорили бы по-собачьи. Потом она вспомнила о хороших манерах.
«Я очень удивлена, что ты так бегло говоришь по-собачьи. Здесь все птицы такие умные?»
Птица перескочила с ноги на ногу. «Нет, — мысленно ответила она и присвистнула. — Моя порода особенная».
Петулька была поражена
«Да, необычная способность», — подумала она.
Птица кивнула и спросила:
«Откуда ты?»
Петулька вздохнула, выронила изо рта камушек и легла, опустив голову на лапы. Птица казалась очень симпатичной; нет ничего плохого в том, чтобы поговорить с ней. Наоборот, Петулька была рада излить душу хоть перед кем-то.
«Кажется, мы пришли из времени, которое было много лет назад, — подумала она, — Пришли искать мальчика. А от него оказались одни хлопоты. Во дворце мою хозяйку посадили в большую машину, в которой у нее светился скелет. И она разучилась гипнотизировать».
«Гипнотизировать? Она что, гипнотизер?»
«Была».
«Ты и сама, кажется, кое-что умеешь, — мысленно сказала птичка. — Я чувствую твою силу».
«Может быть, и умею, — ответила Петулька. — Однажды мне доводилось немножко погипнотизировать. Но не знаю, получится ли это у меня еще раз. Если бы я смогла помочь, мы бы в эту переделку не попали. А ты умеешь?»
«Я очень хорошо умею подражать, — сказала птичка, тихо присвистнув. — Но только мелодиям и человеческим голосам».
«Странное это место, — заметила Петулька. — Все люди тут загипнотизированы».
«Да уж, ничего хорошего», — подтвердила птица.
«А этот человек-ястреб очень злой, — добавила Петулька. — Он пахнет жирными перьями».
«Присматривайся к нему. И будь начеку, — подтвердила черная птица. — Кстати, как тебя зовут?»
Петулька тявкнула, и птица в точности повторила этот звук. Но не успела Петулька спросить у птицы, как ее зовут, как Микки схватил ее за ошейник.
— Нельзя. Ты плохая собака, — сказал он.
«Мне кажется, ты ему нравишься», — мысленно сказала Петулька черной птице.
Птица снова присвистнула и прокаркала, обращаясь к Микки:
— Карр-р! Чир-рр! Собака хор-рошая! Собака хор-рошая, класс-сный пес! — И вдруг, захлопав крыльями, вспорхнула Микки на плечо.
— Фу! Прочь от меня! — вскричал Микки, стряхнул птицу и пустился бежать по центральному проходу
«Этот мальчик сам еще до конца не разобрался, кто он такой, — мысленно сказала птица Петульке. — Меня зовут Сильвер. Рад познакомиться».
— И я тоже рада познакомиться, — отозвалась Петулька.
Петулька и Сильвер сидели бок о бок и ждали, пока Ветросвист закончит кормить крылатых коров. Потом Сильвер опять вскочил ему на горб, и они пошли дальше. Ветросвист подвел Молли и Микки к белому, наполненному водой бассейну, возле которого их ждали кадки с рыбой. Вокруг бассейна лежали и грелись на всё еще жарком солнышке веселые красно-розовые пингвины. На заборе виднелась вывеска:
ПИНГВИНЫ Порода выведена научной группой Цзинлин в 2420 году. Йанг-Йонгийский зоологический институт. Питаются всем подряд. Чрезвычайно свирепы.
Ветросвист вручил Молли и Микки по ведру рыбы, еще одно взял сам.
— Они — как антарктические пингвины? — тихо спросила Молли у Микки, бросая птицам рыбу.
Он вытер руки о пижамные штаны и решительно засунул их в карманы халата. Потом покачал головой и, всем своим видом показывая, что ее вопросы ему надоели до смерти, но ответил:
— Их генетически изменили так, чтобы они могли переносить жару Они кусаются. Наверняка мы от них чем-нибудь заразимся. Погоди, будешь корчиться, как гусеница, от боли в животе. Я не шучу. Вот почему я не боюсь этого человека-ястреба — потому что уверен, что уже наверняка чем-нибудь заразился и скоро умру.
Молли пропустила его слова мимо ушей.
— А какие еще тут есть животные?
Микки раздраженно вздохнул и заговорил, как будто рассказывал детсадовскому малышу урок из учебника:
1. Когтерблюды — верблюды с четырьмя горбами, с когтями на ногах.
2. Кенгурафы — понятно.
3. Свиномедведи — тоже понятно.
4. Собакряки — смесь собак и уток: в целом как собаки, но имеют клюв и перепончатые лапы.
5. Оленегуси.
6. Саблезубые крысы — гигантские хищные крысы.
7. Орлокузнечики — кузнечики, скрещенные с орлами. Могу продолжать до пятидесяти, но не собираюсь. Тут полным-полно диковинных животных. Урок окончен.
Молли посмотрела на тонкие ноги Микки. Сквозь грязную шелковую пижаму выпирали костлявые коленки. Ну какая из него пища для голодного зверя? Она бросила взгляд на Ветросвиста — тот высыпал в бассейн к пингвинам последнее ведро рыбы. Может, показывая ребятам всех этих голодных зверей в зоопарке, он просто дразнил их? Или они и впрямь пойдут на сковородку к этому древесному карлику? У Молли так разыгралось воображение, что, когда Ветросвист подошел к ней сзади и заговорил, она со страху подскочила.
— Теперь — пока не наступила — ночь — покормите — гиппорыб, — заявил он.
— Гиппорыб? — переспросила Молли и с тревогой посмотрела на темнеющее небо.
— Рыбы, скрещенные с гиппопотамами, — прошептал ей Микки, а Ветросвист поманил их за собой.
— А чем они питаются? — испуганно спросила Молли.
— Одиннадцатилетними девчонками, — отозвался Микки.
Нет, что бы ни говорил Микки, гиппорыбы, конечно, не питались одиннадцатилетними девчонками. Их кормили рыбой. Понаблюдав немного, как плещутся эти великаны, Ветросвист повел Молли и Микки, а с ними и Петульку прочь от водоемов, по тропинке вдоль берега озера, обсаженной невысокими вишневыми деревьями.
— Здесь — нет — видеокамер, — коротко сказал он. — Закрытая зона. Принцесса Фанг — не любит смотреть на нас. Мы слишком — уродливы.
Небо стало уже совсем темным. Быстро опускалась ночь.
Молли опять стало страшно. Ей вспомнились угрозы маленького профессора насчет сковородок, его разговоры об ужине, и подумалось: вдруг их ведут к какому-то чудовищному повару? Не говоря больше ни слова, Ветросвист подвел их к большому круглому строению с соломенной крышей. Микки опирался на Молли и, хромая, стонал от боли в ногах.
Из большой хижины доносился грохот барабана. Едва они вошли, он прекратился.
Внутри было жарко и сыро. За металлическим столом сидели два худощавых ярко-розовых человека с ногами, как у фламинго. Женщина была одета в длинную черную юбку и красный жилет наподобие корсета поверх просторной белой блузки, а мужчина — в черные брюки и мешковатую зеленую рубаху. Их лица, увенчанные хохолками светлых волос, напоминали человеческие, но были покрыты розовыми перьями, а огромные изогнутые носы торчали, как клювы у фламинго. Они пили из высоких стаканов желтую пенистую жидкость. За соседним столом сидели мальчик-фламинго и девочка-фламинго, одетые, как родители. Лица у них тоже были покрыты перьями, а маленькие руки — сухие и жесткие. А за последним столом восседала женщина с черепашьим панцирем, таким же, как у мужчины, которого ребята недавно видели. Все столы были накрыты приборами из тусклого олова, свечи стояли в глиняных подсвечниках.
В уголке сидела женщина-собака, с висячими черными ушами и мокрым носом, как у спаниеля, однако лицо и руки у нее были человеческими. Она держала барабан. Когда ввели Молли и Микки, все глаза устремились на них, как будто здесь никогда не видели ничего подобного. У Молли вспотели ладони. Она вспомнила школьные времена, когда ее перед всем классом наказывали десятью ударами тростью под коленки. Оставалось надеяться, что сейчас ее не ждут наказания.
Тишину нарушила барабанщица.
— ОООИИХ! — вскричала она и снова принялась выбивать ритм на барабане.
По комнате плыл запах лука. Молли окаменела. Ей в голову пришло, что сейчас их отправят на сковородку вслед за луковицами. Что у них сегодня на ужин, она и Микки?
Потом Ветросвист втолкнул их в дальний конец комнаты, где в полумраке сидел человек-черепаха Тортиллус.
— Садитесь! — сухо приказал он и ткнул костлявым пальцем в пол. Молли села прямо на грязную землю и потянула за собой Микки. Очутившись в полутемной комнате с голодными зверолюдьми, он растерял всю свою браваду.
