А в лагере в это воскресенье был выходной день – никаких занятий.
Родителей не ждали, но Борис надеялся, что Алексей Палыч придет.
Кроме того, сегодняшний день был особенным: сегодня разрешили купаться.
Неподалеку от лагеря протекала речка Кулемка, но купаться в ней запрещалось. Виновные немедленно изгонялись из лагеря.
Обнаружить виновных было предельно просто: они окрашивались в синий, зеленый или красный цвета. Эта окраска за один раз не смывалась даже под горячим душем. Таково было свойство речки Кулемки. Свойство не природное, оно появилось не так давно.
Речка Кулемка имела синие, зеленые и красные дни. Все зависело от того, какую продукцию в этот день выпускала фабрика игрушек. Если делали пушки, танки и самосвалы, то из красильного цеха в речку лилась зеленая струя. Когда "нажимали" на флажки, мячики и матрешки, то струя приобретала праздничный красный цвет. Если же не выпускали ничего, то струя становилась почему-то синей и оставалась такой от вечера пятницы до утра понедельника.
Сегодня был синий день.
Лагерь предусмотрительно построили на берегу чистого лесного озера, ходить к речке не разрешалось, да и не было в этом никакой нужды. Но почему-то все же находились любители окунуться в запретные воды. За все годы существования лагеря из него были выдворены восемь синих, два красных и один зеленый – все мальчики.
Но и в озере не разрешалось купаться кому как вздумается. Для тренировок пловцов был сооружен бассейн на плотах. Для прочих у песчаного пляжа огородили буйками кусок озера, где утонуть можно было только при большом желании.
За каждой сменой купальщиков наблюдали тренеры и воспитатели. На озере постоянно дежурила спасательная лодка.
Вот уже шестое лето можно было видеть одну и ту же картину: спасательная лодка болталась возле линии ограждения; один из спасателей сидел за веслами, второй – на корме, извлекая из гитары современные звуки. Делать им было совершенно нечего: никто не собирался тонуть.
Пока первая смена барахталась в воде, Борис и Феликс наблюдали за ними с берега. Феликс смотрел с завистью. Он вообще не мог смотреть равнодушно, если собиралась группа ребят и они что-то делали вместе.
– А когда мы будем купаться? – спросил Феликс.
– Не наша смена, – сказал Борис.
Вторая смена залезла в воду. Веселья и шуму было не меньше, чем в первой. Если закрыть глаза, то можно было подумать, что в озеро с ходу ввалился большой табун [26]. Но Феликс глаза не закрывал.
– Опять не наша смена? – спросил он.
– Опять, – ответил Борис. – Ты же видишь, что я не купаюсь.
На этот раз Борис соврал. Смена была их с Феликсом. Борис не хотел, чтобы Феликс пошел купаться. Попробуй уследи за ним в такой толчее. Его могли схватить за ноги и опрокинуть, могли окунуть головой в воду и держать там, пока он не начнет задыхаться (популярная шутка под названием "огурец"). Да мало ли что мог выкинуть и сам Феликс в этой новой для него стихии. Он и на воздухе-то один раз чуть не задохнулся.
Наконец, и третья смена, отшумев, вылезла из воды.
– Опять не наша? – спросил Феликс.
– Не наша, – вздохнул Борис.
– А больше смен нет.
– Мы будем купаться завтра.
Но Феликс был уже не тот Феликс.
– Боря, ты меня обманул, – сказал он. – Купались все. Только мы не купались. Зачем ты меня обманул?
– Я за тебя боялся. Ты мог утонуть. Я тебя обманул, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.
– Это я уже знаю – сделать плохо, чтобы стало хорошо. Но мне совсем не хорошо. Ты хотел для меня сделать плохо и сделал. Почему?
– Потому что я твой друг, – пробубнил Борис.
– Значит, у них друзей нет? – Феликс показал на остальных ребят. – Они все купались, их никто не обманывал.
– Далось тебе это купание! – сказал Борис. – Я вот не купался, и мне ничего.
– Тебе ничего, а мне – чего, – возразил Феликс. – Разве я хуже их?
– Ты не хуже.
– Тогда я сейчас пойду купаться.
– Одному нельзя. Тебя сразу заметят, и тебе попадет.
– Пусть попадет, – заупрямился Феликс. – Мне попадет, но зато мне объяснят, почему я один не купался.
– Я тоже могу объяснять, но долго рассказывать.
– Я могу слушать долго.
– Ты все равно не поймешь.
– Не глупее тебя, – сказал Феликс. – Я хочу знать: почему только ты один отвечаешь на мои вопросы? Я хочу знать: кто отвечает на вопросы других ребят? Я хочу знать: почему я не пойму то, что ты понимаешь? Разве я не такой, как ты?
Вот такой небольшой мешок вопросов высыпался на голову Бориса. На любой из них был совершенно точный и четкий ответ. Но каждый ответ вызывал бы новый вопрос. Даже для того, чтобы объяснить Феликсу, кто он такой, нужно прочесть ему краткий курс астрономии. К такому подвигу Борис не готовился. Да и бесполезно все это. При характере Феликса он начал бы мучиться оттого, что он не такой, как все. Борису уже становилось ясно, что эти умники с планеты Феликса чего-то там недодумали, посылая его на Землю.
Но Борис уже знал и прием, с помощью которого можно выйти из положения. На время, конечно, потому что Феликс ничего не забывал. Его можно отвлечь, как отвлекают маленьких детей. Опыта в воспитании детей Борис не имел. Но за последнее время кое-чему научился.
– Ладно, – сказал Борис, – пойдем, будешь купаться.
Феликс захлопнул рот, из которого уже показался кончик следующего вопроса.
– Так бы и говорил, – сказал он. – А то придумал: "утонуть", "не поймешь". Шутить тоже надо с умом.
Борис слегка обалдел. Ничего подобного он Феликсу не говорил.
– Это откуда же ты взял такие слова?
– Взял, – таинственно сказал Феликс. – Ты все равно не поймешь.
Решение, принятое Борисом, было грубым нарушением дисциплины: купаться в одиночку да еще в стороне от пляжа запрещалось категорически. Но ведь правила не предусматривали инопланетных гостей. Они были написаны для нормальных утопленников.
Борис повел Феликса на дальний конец озера. Там деревья и кусты подступали к самой воде, берег довольно круто опускался в озеро. Место для купания неудобное – для обычного купания. Для тайного – лучше не придумаешь.
Небольшая полянка оказалась занятой. Неподалеку от воды на синем костюме чистой шерсти лежала Тома с книжкой в руках. Костюм подруги валялся рядом, но самой ее не было видно.
– Привет, – сказала Тома, не отрываясь от книги.
Они уже виделись за завтраком, но Феликс поздоровался еще раз. Как всегда, когда он обращался к девочкам, в голосе его слышалось непритворное удовольствие.
– Пойдем отсюда, – сказал Борис.
Еще минуту назад, заслышав шаги, Тома хотела, чтобы ребята прошли стороной. Но Тома не привыкла к тому, чтобы знакомые мальчики поступали так, как им вздумается. Чтобы уйти спокойно, Борису нужно было захотеть остаться. Он же захотел уйти, и сделать это теперь оказалось не так просто.
Тома отложила книжку и села. Она не торопилась: сначала откинула назад волосы, потом перетянула их лентой, затем сказала:
– Мальчики, не уходите, мне скучно.
Тома не смотрела на Феликса. Ей не нужно было на него смотреть она уже все знала наперед. Феликс все сделал так, как ему полагалось.
– Мы не уйдем, если ты не хочешь, – сказал Феликс. – Ты мне нравишься.
Это было уже чуть больше, чем полагалось. Знакомые мальчики никогда не говорили о таких вещах прямо. Они чаще говорили совсем противоположное. Один мальчик говорил только противоположное. Именно он и ходил за ней как привязанный.
Тома сделала вид, что последней фразы она не слышала.
– Хорошая сегодня погода, – сказала она.
Феликс согласился.
– Но немного жарко, – добавила Тома.
Феликс согласился и с этим.
Борис мрачно молчал, постукивая носком ботинка о землю.
– Феликс, пойдем купаться, – сказал Борис, упирая на последнее слово.
Феликс взглянул на Тому. Она отрицательно покачала головой.
– Сегодня слишком прохладно...
– Слишком прохладно, – повторил Феликс.
– Феликс не хочет купаться, – сказала Тома голосом влюбленной змеи. – Верно, Феликс?
– Не хочу, – подтвердил Феликс.
Борис начал злиться. Ведь столько сил он потратил на воспитание Феликса, но стоило девчонке шевельнуть пальцем – и все полетело к чертям.
– Ты можешь оставаться, а я пойду, – сказал Борис.
– Видишь, Феликс, тебе разрешили оставаться, – иронически заметила Тома. – Но, может быть, ты не хочешь оставаться?
– Я хочу остаться.
Тома вздохнула.
– Нет, уж лучше иди. Мне, конечно, будет скучно, но я привыкла, сказала Тома таким голосом, будто ее собирались оставить одну в пустыне Сахара.
Однако тут Тома слегка промахнулась. Она понимала, что власть ее над этим мальчишкой велика. Но она не знала, что каждое ее слово равносильно приказу.
