— Как раз в этой точке зашкалили показатели радиации, — возбужденно оповещает она собравшихся. Срочно включите прожекторы.
Капитан Перри отдает команду, и подводный мир вокруг нас заливает ярким светом. Мы прилипаем к иллюминаторам и внимательно следим, как мощные лучи обшаривают подводное пространство.
— А вот и оно, — говорит Джон. Я еще не видела, чтобы он был так подавлен. Даже когда маму похитили. — Одной загадкой меньше.
— Что, что там такое? — нетерпеливо допытывается Газзи.
— Рыба, конечно? Чему там еще быть-то? — Игги, похоже, скучает.
— Там, мальчишки, свалка контейнеров, — объясняю я им. — Ну и рыба — это уж само собой разумеется.
— А мы глубоко? — Надж расплющила нос о стекло иллюминатора.
— Над нами почти тысяча метров, — отвечает капитан Перри, — или иначе, больше трех тысяч футов. Место в океане не самое глубокое, но большинство подлодок на такую глубину не погружается.
— Значит, кто бы эти контейнеры сюда ни сбросил, рассчитывает, что их здесь никто никогда не найдет.
— Вот именно, Клык, — бормочет Бриджит, даже без свойственного ей энтузиазма по поводу Клыка. — Это называется «похоронить радиоактивные отходы».
Субмарина подходит поближе к куче железных бочек, и, присмотревшись повнимательней, я замечаю, что на них что-то написано:
— Глядите, там каракули какие-то.
— Дайте свет на контейнеры, — приказывает капитан Перри.
Бочкообразные контейнеры почти что у нас под носом, и в ярком свете прожекторов по бокам теперь хорошо видны полустертые надписи. Радиационный детектор Бриджит захлебывается в истерике, и мне хочется стукнуть по нему хорошенько: «Заткнись, хватит орать. Всем уже давно понятно, что здесь радиация».
— Это китайские иероглифы, — замечает Джон.
Действительно. То, что я сначала приняла за каракули, — это иероглифы. Но рядом на крышках — надписи на английском: «Не подходить. Опасно для жизни!» И дальше буквы поменьше: «Собственность корпорации Чу».
Ага… Значит, здесь замешан мой старый знакомый, мистер Чу-довище!
— Смотрите! А вон там черно-желтый знак. Это же клеймо радиоактивных отходов, — замечает Бриджит.
Газзи глянул и всполошился:
— Да у них же там у половины крышки проржавели и отвалились!
— Получается, Бриджит права, — вздыхает Надж, — где радиация, там и морские монстры.
— Нет, — неожиданно возражает Бриджит. — Ученым нужны неоспоримые доказательства. А их у нас пока нет. Но вероятность этой взаимосвязи действительно велика.
— Я бы тем не менее сказал, что ситуация проясняется, — вступает Джон. — Все кусочки пазла встают на свои места. Корпорация Чу сбрасывает в океан радиоактивные отходы. Это раз. Делают они это под охраной армии специально созданных робиотов. Это два. Теперь — КППБ. Мы ведем большую работу по привлечению внимания к загрязнению мирового океана и стали для них серьезной угрозой. — Он снял очки и устало потер глаза.
— Ну и что вы теперь будете делать? Кто вам поможет? — Игги сегодня почему-то настроен слишком скептически.
— Знаете что? Может, теперь лучше всплывать будем? — Я надеюсь, что никто не просечет дрожи у меня в голосе. Сознание, что я могу дышать под водой, конечно, слегка успокаивает, но на такой глубине, окажись я в воде, меня мигом в лепешку расплющит. — А про отходы можно сообщить Агентству по Защите Окружающей Среды, а в КППБ подробный отчет напишем.
Макс, все далеко не так просто. Уж тебе-то это должно быть хорошо известно.
Так… Опять Голос прорезался. Кто бы мог подумать, что он снова явится.
— Охо-хо! — пригорюнилась Ангел.
— Дважды «охо-хо» — показывает в иллюминатор Газман.
Кидаюсь к стеклу и, сложив руки биноклем, вглядываюсь в воду. Она шевелится. Подождите-подождите… Это не вода.
Это армия водонепроницаемых вездеходов-убийц мистера Чу плотно окружила нашу подлодку.
Настало время хорошенькой драчки.
Капитан Перри нажал кнопку интеркома.
— К бою! Готовность номер один! Это не учебная тревога! Привести орудия в боевую готовность. Повторяю, это не учебная тревога! Маневрируем на отступление!
В мгновение ока команда заняла боевые позиции.
Первые ряды робиотов ударили в борт лодки — и мы все уцепились кто за что ни попадя. А я — за Клыка. Вылезти наружу и сражаться с робиотами на такой глубине и под таким давлением невозможно. Так что, если мне суждено умереть страшной смертью на дне океана, одной мне из субмарины вылезать неохота. Чему быть — того не миновать, но последний свой час я хочу встретить вместе с Клыком и со всей стаей.
Сквозь вой сирен и крики команды снаружи доносится грохот и скрежет. Робиоты, как выразился капитан Перри, «действуют на потопление». А я бы по-простому сказала: долбят дыру. Хотя смысл от этого не меняется. Кто только эти субмарины придумал! С прочностью и надежностью явно ошибочка вышла. Но это я так, к слову.
— Ребята, вы здесь оставайтесь, — командует капитан Перри, направляясь в рубку.
— Э-э-э… У меня предложение, — останавливает его Газзи.
— Подожди, не до тебя сейчас. — Капитан Перри уже занес ногу через порог.
— Нет, вы послушайте! — В голосе Игги столько железной решимости, а незрячие голубые глаза смотрят так настойчиво, что капитан останавливается.
— Ну что вам?
— У нас однажды случай такой был. Нас робиоты окружили, и как раз тогда гроза надвигалась. А мы, значит, в доме сидели. Там еще громоотвод был. Ну, мы его, само собой, отсоединили, кое что к нему присобачили, чтоб заряд усиливало, и на боевиков нацелили. Когда молния ударила, их всех наизнанку вывернуло и хорошенько поджарило. Классно тогда получилось. — Газ даже сейчас просиял при одном воспоминании.
— Вы, сынок, тогда ловко придумали, — отмахивается от него капитан Перри. — Только я связи никакой не вижу. Под водой грозы никакой не бывает.
— У вас же торпеды имеются, — говорит Газзи так, будто теперь-то все стало яснее ясного.
— Торпеды хороши, чтобы единичную крупную цель поражать. И на расстоянии. А этих, во-первых, много, во вторых, они мелкие, а в-третьих, и это самое главное, они вплотную к лодке находятся. Мы вместе с ними и себя подорвем.
Я чуть не застонала. Вечно эти взрослые упрутся, слушать как следует не хотят, да еще разговаривают с нами, как с младенцами. И никак в толк не возьмут, что восьмилетний Газзи и четырнадцатилетний Игги знают про взрывчатку, взрывные устройства и всяческие способы разрушения столько, сколько убеленному сединами вояке Перри даже и присниться не может.
— Да нет же. Вы детонаторы выньте, посадите их прямо на корпус. А если хотите жару поддать побольше, то саму взрывчатку, нитрат аммония какой-нибудь или что там у вас есть, высыпьте прямо в воду, — предлагает Газзи. — Тут же даете разряд на корпус, он передается в воду, но недалеко. Робиоты на нас вплотную насели, поэтому мы их и ликвидируем. А рыбе вокруг вреда не будет — они ее и так уже давно распугали.
Капитан Перри посмотрел на Газа, перевел взгляд на Игги и часто-часто заморгал.
— Да вы не думайте, они у нас по части взрывов большие мастаки, — из-за скрежета и грохота моего голоса уже почти совсем не слышно. — Они очень это дело любят.
И Газзи с энтузиазмом подтверждает:
— Если что взорвать надо, мы миллион разных способов знаем.
Секунду обождав, капитан Перри берет интерком:
— Лейтенант Юнгвель, срочно явиться в средний отсек. — И, обернувшись к нам, добавляет: — Она у нас специалист по взрывам.
Вбежавшая в отсек коротко стриженная молодая женщина торопливо отдает салют.
— Вольно! — командует ей капитан Перри. — Молодой человек, объясните лейтенанту Юнгвель свою идею. Быстро!
Выслушав мальчишек, лейтенант Юнгвель задумалась. Помолчав немного, она медленно кивает:
— Ты, паренек, оказывается, настоящий дьяволенок. И гений пиротехники.
Газзи скромно краснеет.
— Отличная идея. Так и сделаем.
И она выбегает из комнаты.
Минуты три спустя нашу маленькую каюту озаряет сильнейшая вспышка. Похоже на молнию, только кажется, что длится она много-много дольше. Сидим молча, слушаем скрежет снаружи. Сработает или нет? Спекутся ли робиоты? Наконец вода заискрила. Ждем. Только ерзаем нервно.
Еще секунда — череда взрывных хлопков. Это электрические заряды, по-прежнему танцующие на бронированном корпусе подлодки, сдетонировали взрывчатку. Газзи подпрыгнул на месте и кинулся обнимать капитана Перри.
— Да смотрите же. Они, как кукуруза, лопаются. — Игги прилип к иллюминатору.
Газ аж танцует на месте.
Отпихивая друг друга, стараемся рассмотреть, что происходит. За бортом слышно гулкое буханье: бух, бух, бух, а потом все чаще и чаще, точно в огромный барабан бьют. Всполохи взрывов озаряют наш отсек. И вдруг наступает полная тишина.
