— А там, на ферме, вы проверяли? — спросил Селезнев.
— Вы думаете, где слон, там и водяной?
— Ничего я не думаю, — сказал Селезнев. — Но там могли вести генетические опыты, то есть выводить новые породы слонов.
— Нет, — задумчиво ответил Милодар, — тот голубой толстяк совсем не похож на слона.
Алиса поглядела в другую сторону. Экс-чемпион мира и чемпионка шли, держась за руки, а спаниель по кличке Джерри бежал перед ними. Алиса обратила внимание на то, что у молодоженов к поясам прикреплены кобуры, словно для пистолетов. Там же рогатки!
Впереди между деревьями показался пруд. Но тут Вундермахеры-Чудодеевы остановились, потому что начали спорить.
А вот и пруд. Поверхность его, не больше ста метров в диаметре, была совершенно гладкая, и было заметно, что большей частью он совсем мелкий, так что для водяного почти не остается места.
— А ну-ка, — попросил Милодар командирским голосом, — кто из вас, рогаточников, вызовет его на поверхность воды?
Алиса увидела, что женщина-сержант, которая привезла их сюда, стоит в трех шагах позади, и в руке ее — пистолет. Полиция не желала рисковать.
Алеша вынул из кармана круглый шарик размером с вишню и, взяв большую эмалированную рогатку, натянул ее тугую резинку… Снаряд со свистом разрезал воздух и косо вошел в воду, почти не подняв брызг.
— Попал, — сказал Алеша.
И тут же вода в центре пруда заволновалась, из нее выскочила большая жаба и, прикрывая передней лапкой глаз, куда угодила вишенка, поплыла брассом к берегу.
— Не тот, — сказал Селезнев.
— Еще неизвестно, — возразил комиссар. — Не исключено, что ваш так называемый водяной может менять облик. Никогда не расслабляйтесь. Алисочка, крохотулечка, поймай, пожалуйста, жабочку. Ведь ты не боишься жаб?
— Не боюсь, — улыбнулась Алиса. Оказывается, когда комиссару что-то нужно, у него даже голос меняется.
Она обежала пруд, пробралась сквозь прибрежные кусты и погналась за жабой, которая сидела, держась за глаз, но при виде Алисы тяжело запрыгала прочь.
Удивительный человек этот Милодар, думала Алиса. Ведь если водяной — оборотень, то тогда Алисе может грозить опасность. Вот превратится сейчас жаба снова в водяного и перекусит Алису пополам… Алиса даже замерла, не решаясь схватить жабу.
Это сделал за нее папа. Видно, его посетили такие же мысли. Профессор Селезнев догнал Алису. Он не хотел, чтобы водяной перекусывал его дочь пополам.
— Зря испугались! — закричал с того берега Милодар. — Вы у меня все под прицелом. Если бы он сожрал Алисочку, ему бы не поздоровилось.
— С некоторым опозданием, — заметил Селезнев, которому Милодар не нравился. Профессор не выносил хвастунов. А ведь, несмотря на многие положительные качества, в Милодаре немало хвастовства и фанфаронства.
Селезнев держал жабу двумя пальцами за шею. Она опустила ноги и висела неподвижно.
— И каково ваше мнение, профессор? — спросил Милодар.
— Мое мнение, что это самая обыкновенная жаба.
Тогда Милодар обернулся к Алеше и приказал:
— А ну, чемпионы, попробуем еще раз!
Женщина-сержант предложила:
— Давайте я поднимусь на флаере. Сверху виднее.
— Подожди, может, все-таки мы его выманим.
Следующей стреляла хрупкая До Ди Джо. Ее шарик также вонзился в воду, но никто оттуда не выпрыгнул.
— Не надо поднимать флаер в воздух, — сказал тогда Милодар. — Я сам посмотрю.
Он грустно вздохнул и признался:
— Ненавижу холодную воду.
После этого Милодар пошел к пруду и шаг за шагом, раздвигая стебли осоки, погрузился сначала по пояс, потом по шею, потом с головой. И гладь пруда даже не шелохнулась.
— Что он делает? — воскликнула До Ди Джо. — Он же простудится! Его загрызет чудовище!
«Странная женщина, — подумала Алиса. — Сначала думает о простуде, а только потом о смерти».
Но Алиса, в отличие от остальных, совершенно не боялась за нос и горло Милодара. Ведь в пруд пошел не сам комиссар, который спокойно сидит у себя в кабинете под ледовым щитом Антарктиды, а его голограмма, которая не может простудиться. И вообще, не было никакой нужды стрелять по воде из рогатки и мучить несчастную жабу, которой грозит остаться без глаза, если ты можешь отправить на разведку свою голограмму.
Милодара не было минуты две. Из глубины пруда поднялось к поверхности облако рыжего ила. Наконец показался Милодар.
— Никого, — сообщил он. — Совершенно никого, если не считать головастиков, личинок стрекоз и жуков-плавунцов. Куда делся водяной? Может, его и не было? — Рассуждая так, Милодар вылез из пруда.
— Как так — не было! — возмутился Алеша. — А кого же я тогда фотографировал? Кто мою собачку чуть не съел?
При этих словах Джерри заскулил, будто его и на самом деле вот-вот сожрут.
— Мало ли, кого вы фотографировали! — ответил Милодар сердито. И понятно было отчего. Возникла неизвестная опасность. Может быть, инопланетная, может быть, даже для всего человечества. — А когда мы приезжаем, чтобы эту нечисть посадить в аквариум и изучать, оказывается, что пруд совершенно пуст. Значит, чудовище уже ползает по лесу?
Комиссар больше в воду не полез. Он делал вид, что страшно промок и устал. Но Алиса, которая стояла к нему ближе прочих, отлично видела, что одежда его совсем сухая.
— Кстати, — спросил он, отступая назад, чтобы никто не мог до него дотронуться. — Кто-нибудь заметил у него ноги или какой-нибудь там хвост?
Все молчали. Милодар еще раз спросил об этом у Алисы, видно считая ее экспертом по русским чудесам.
— Я думаю, что у него хвост, как у русалки, — сказала Алиса, хотя не была в этом уверена. — Я где-то читала, что русалки — его дочки.
— А может, он зарылся глубоко в ил и сидит? — предположил Милодар.
— И вы его не нашли? — спросила чемпионка мира.
— Если я туда лазил и чуть не простудился, — спохватился Милодар, — то от меня не смог бы спрятаться даже гвоздь!
— Ну, если гвоздь… — произнес профессор Селезнев так, что только полное отсутствие чувства юмора спасло комиссара от глубокой обиды.
Милодар молча обозревал пруд, надеясь, видно, что водяной мог затаиться в осоке.
Алеша спросил:
— А купаться можно?
— Купаться погодим, — ответил Милодар. — Пока не будет уверенности.
— Нам пора, — сказал профессор Селезнев. — Не до вечера же нам ждать появления вашего фантома.
— Вы ставите под сомнение?.. — снова обиделся Алеша.
— Нет, я только хочу сказать, что водяной таинственно появился и так же таинственно исчез, и мы хотели бы, чтобы милая девушка — сержант милиции отвезла нас обратно в Космозо, — сказал профессор.
Милодар глубоко вздохнул, с трудом признавая поражение. Потом махнул рукой, и этот жест девушка-сержант поняла правильно. Она отодвинула дверцу флаера, чтобы Селезневым было удобнее в него забраться. Они попрощались с рогаточниками мирового класса и через несколько минут возвратились в Космозо.
Отец отправился в обход — каждый день он обязательно проверял, как себя чувствуют его питомцы, не заболел ли кто из них, не скучает ли. Алиса, все еще помня о том, что дома ее поджидают уроки, упросилась в обход с отцом. Отец, как и все взрослые, не отличался проницательностью и не догадался, что его дочка была готова делать что угодно, кроме математики. Она поболтала немного с птицей говоруном, который сидел в открытой вольере. У говоруна две головы, он может летать между звезд, обладает сказочной памятью, но вообще-то существо безмозглое. Так вот, у говоруна была большая радость — он женился. Одна крупная попугаиха какаду решила связать свою судьбу с космическим героем. Алиса познакомилась с невестой, пожелала птицам большого семейного счастья и много яиц, потом убрала в загоне у склиссов, насыпала корму невидимым рыбам и полюбовалась тем, как исчезает корм в их невидимых глотках.
Прибежали два кустика и пошли следом за Алисой, переступая корнями. Говорят, у кустиков долгая память — они уже несколько лет помнят, как Алиса их поила компотом. Потом девочка постояла возле аквариума, в котором живет многоклетка. Так некрасиво называют загадочное существо, которое недавно попалось охотникам за животными. Когда многоклетка спит или просто отдыхает, она рассыпается на много тысяч зеленых клеток, почти невидимых для глаза, но когда ей хочется поесть или возникает желание отправиться в гости в соседний аквариум, многоклетка собирается в единое существо, которое каждый раз придумывает себе новую форму. Чаще всего они повторяют то, что подсмотрели за день. То собирутся в зеленую черепаху, то изобразят карикатуру на собственного служителя или на кого-то из зрителей. Но иногда многоклетки вспоминают что-то из своей прежней, дикой жизни, и тогда может получиться весьма страшное существо. Правда, клеток не хватит на дракона или даже медведя, но зеленую кобру они собрать из себя могут. Только без ядовитых зубов.
