Вскоре странный скрип раздался вновь. Ниса остановилась и повертела головой, ища источник звука. Каллик показалось, будто кто-то громко стонет или зевает прямо у них под лапами. Судя по всему, мама знала, что происходит, и ей это очень не нравилось.
Внезапно раздался громкий треск, сопровождаемый жутким свистом, и лед под лапами Каллик угрожающе накренился. От неожиданности она упала и покатилась по льду, который почему-то перестал быть ровным, а превратился в отвесный склон, круто сбегающий прямо в черную воду. Каллик испуганно завизжала и замахала лапами, когти ее беспомощно скользили по гладкой поверхности льда.
Но тут огромная лапа сгребла ее за шиворот и снова поставила на ровный лед. Каллик снова шлепнулась на брюхо, а мать оттащила ее от трещины, подальше от черных волн, жадно лижущих края новой полыньи.
— Ух ты! — восторженно завопил Таккик. — Лед раскололся пополам! Я уж испугался, что море сейчас проглотит тебя, и я никогда больше тебя не увижу!
Ниса свирепо зарычала. Каллик покрутила головой и увидела, что лед прямо перед ними раскололся на два огромных куска, которые стремительно удалялись друг от друга.
— Неужели уже началось? — пробормотала Ниса. — Но мы ведь почти не пожили на льду! Как мы сможем выжить на земле, если так мало охотились? — Она понеслась вдоль зубчатого края льда, рыча на волны, плещущие ей на лапы.
— Мама! — тоненько заскулила Каллик. — Что случилось? Настало Знойное Небо?
— Для Знойного Неба еще слишком рано, — ответила Ниса. — Но с каждым годом таянье льда начинается все раньше и раньше. У нас остается все меньше времени на охоту! — пробормотала она и сердито фыркнула. — Так больше продолжаться не может!
— Что же мы будем делать? — спросила Каллик. — Что будет с нами, если лед растает раньше срока?
Ниса только зарычала и ударила лапой по краю льда.
— Надо перебираться на землю? — деловито спросил Таккик. — Кажется, так поступают все медведи, когда лед тает?
— Нет, — вскинула морду Ниса. — Мы должны продолжать охотиться, иначе нам не пережить долгую голодную пору Знойного Неба.
— Но… — начала было Каллик, но вдруг замолчала, глядя на бурлящую воду и сломанный лед. Страшная мысль заставила ее похолодеть. Что если лед растает прежде, чем они успеют перебраться на землю?
— Надо идти, — вздохнула Ниса. — Мы не можем пока уйти на землю, потому что умрем с голоду, если не накопим жира на льду.
Она побрела по белому льду, а Таккик поспешно посеменил за ней следом. Каллик на миг задержалась у края льдины, глядя на черную воду.
Она смотрела на отколовшуюся льдину, которая уплывала все дальше и дальше, и думала. Далеко ли отсюда до земли? Смогут ли они добраться до берега по льду? И что будет с ними… если лед закончится слишком рано?
— А это Луса, наша самая маленькая черная медведица, ей всего пять месяцев. Она родилась здесь, в этом зоопарке. Черные медведи — их еще называют барибалами — отличаются очень красивым, густым и блестящим мехом. Шерсть у таких медведей на самом деле бывает самых разных оттенков, от шоколадного до желтовато-серого, но не зря имя нашей Лусы на языке индейцев чокто означает «черная». Присмотритесь повнимательнее, вы не найдете на ее черной шерстке ни единого пятнышка другого цвета. А это ее мама Аша, и папа Кинг.
К сожалению, все североамериканские медведи страдают от изменений климата. В целом черным медведям повезло больше, чем белым или гризли, но нам все равно нередко приходится спасать их из беды. Кинга, к примеру, мы нашли на краю леса. Он умер бы с голоду, если бы мы не привезли его сюда. А Луса никогда не знала другой жизни, кроме зоопарка, она с детства привыкла к людям и чувствует себя здесь в полной безопасности.
На прутьях решетки и редкой траве вольера лежал снег, но в воздухе еще пахло осенью, и несколько поздних крокусов храбро высовывали лиловые головки из земли.
Луса стояла на задних лапах и, едва заметно шевеля ушами, разглядывала группку плосколицых, стоявших на самом верхнем барьере вольера. Несколько плосколицых детенышей перегнулись через ограждение, показывали на нее пальцами и весело щебетали высокими птичьими голосами. Луса почти ничего не понимала из рассказа гида, но знала, что на языке плосколицых ее зовут Луса. Так называли ее те, кто приносит в вольер еду, а значит, гид рассказывал посетителям именно о ней. Ветерок приносил Лусе странный запах плосколицых: теплый молочный дух, покрытый сверху каким-то резким, почти цветочным ароматом. Высокие голоса плосколицых неприятно резали слух, зато смех у них был очень приятный.
Луса опустилась на все четыре лапы и направилась в ту часть вольера, где росли три высоких дерева и никогда не гниющее бревно. Это место Луса называла Лесом. Здесь она остановилась, снова встала на задние лапы и замахала в воздухе передними, чтобы привлечь внимание плосколицых. Убедившись, что все они повернулись к ней, она вскочила на бревно, пробежала по нему и тяжело шмякнулась на землю с другого конца.
Как она и рассчитывала, плосколицые радостно запыхтели, а гид перегнулся через перила и протянул Лусе грушу. Пришлось снова встать на задние лапы и вытянуться во весь рост, чтобы достать фрукт.
— Как видите, в нашем зоопарке Луса ведет себя точно так же, как ее сородичи в дикой природе. Все медведи встают на задние лапы и вытягиваются, чтобы доставать с дерева фрукты, орехи, ягоды и мед, — стрекотал гид.
Луса взяла грушу в лапы и принялась грызть. Внезапно на плечо ей легла чья-то лапа. Судя по размеру лапы, это не был кто-то из старших, поэтому у Лусы были все шансы отстоять свою добычу. Она коротко рявкнула, накрыла грушу лапой и повернула голову. Перед ней стоял Йог, медвежонок из ее вольера.
Йогу был уже год, но родился он не в этом вольере. Он как-то упоминал о другом зоопарке, где жила его мама, но почти ничего не помнил о том времени. Йог был почти такой же черный, как Луса, только с белым пятнышком на груди.
Йог громко засопел, встал на задние лапы и угрожающе повис над Лусой.
— Поделись сейчас же! — прорычал он. — Дай кусочек!
— Обойдешься, — отрезала Луса. — Это мое!
Она поспешно затолкала в рот остатки груши и помчалась по вольеру. Плосколицые вверху защебетали и захихикали, когда Йог бросился догонять ее.
Луса вскарабкалась на Гору, возвышавшуюся в задней части вольера. Гора состояла из четырех больших валунов, и Луса прыгала по ней гораздо лучше, чем Йог. Она слышала, как Йог сопит и пыхтит, пытаясь влезть на высокий камень. Луса насмешливо зарычала, перепрыгнула на последний валун и кубарем скатилась прямо на спину своему отцу, дремавшему на солнышке.
— Р-ррр, в чем дело? — пробормотал Кинг. В следующий миг Йог тоже скатился со скалы и врезался в спящего. Огромный черный медведь с ревом вскочил на ноги.
— Пошли вон отсюда! — заорал он, награждая обоих медвежат увесистыми шлепками. — Быстро!
Перепуганный Йог со всех лап бросился к Ограде, с другой стороны которой сидел старый гризли. Давясь от смеха, Луса побежала следом за ним.
— Как ты можешь смеяться? — спросил Йог, поворачиваясь к ней. Шерсть его стояла горой от страха. — Твой отец просто жуткий!
— Да, он ужас какой здоровенный, — согласилась Луса. — И ревет очень громко. По мне, лучше бы укусил, чем так кричать.
— Не говори о том, чего не знаешь, — резонно возразил Йог. — Он же никогда тебя не кусал! По крайней мере, пока…
— Да не стал бы он нас кусать, — засмеялась Луса. — Просто мы его напугали. Понимаешь, он плохо слышит и, наверное, не заметил, как мы подбежали.
Луса была рада, что Йог забыл про злополучную грушу. Пользуясь случаем, она уселась возле Ограды, с удовольствием дожевала сладкое угощение, а потом слизала языком сок с лап.
— Как бы там ни было, но я больше никогда не осмелюсь его побеспокоить, — пробормотал Йог. — Ладно, давай поглядим на белых медведей!
Луса кивнула. Она была рада, что от остальных медведей их отделяет холодная и крепкая паутина Ограды. Ей нравилось жить вместе со своими черными сородичами, но она слегка побаивалась большого бурого гризли и огромных белых медведей. Они были гораздо больше ее, а их оглушительный рев не раз будил ее среди ночи.
— Это мысль, — решила она и вдруг увидела приближавшуюся к ним Ашу.
— Я вам покажу, как беспокоить Кинга, тем более, когда он отдыхает! — заворчала мать.
— Мы вовсе его не беспокоили! — начала оправдываться Луса.
— Держитесь от него подальше и не ищите неприятностей на свои головы, — оборвала ее Аша.
— Не хочу я смотреть на белых медведей, — обиженно сказала Луса, поворачиваясь к Йогу. — Они скучные. Давай лучше спрячемся в Пещере.
Они побежали в дальний угол вольера, где широкий карниз из белого камня нависал над убегающей в темноту тропинкой.
