— У меня тоже есть неплохая машинка, — сообщил комиссар. — Вон она стоит, погляди.
Он поманил Акселя к окну, и тот без видимого усилия встал и пересел на подоконник.
— Во-он та, серая, с краю. Видишь?
— Да. Красивая… — вежливо добавил Аксель.
— А какой она марки, знаешь?
— «Пежо-206».
— Молодец! А вон та, красная, рядом?
— «Рено». Но модель я не знаю.
— Я тоже, — соврал комиссар с довольным видом. — Видно, новинка… Да, с тобой не ошибёшься!
Аксель, конечно, уже догадался, что никакой машины у комиссара Хофа нет и в помине. То есть она у него, безусловно, есть, но, скорее всего, не эта! Просто комиссар хочет проверить, вправду ли он, Аксель, может определить марку машины и, стало быть, величину грузовика «вольво». Значит, ему поверили! И он действительно помогает найти Кри! При этой мысли он глубоко вздохнул и почти пришёл в себя.
— Ну а теперь, — сказал Хоф, — давай чуть-чуть прогуляемся, если ты не против. Сначала вниз, в этом же здании, а потом прокатимся и осмотрим место происшествия.
— А мама и папа?
— Не волнуйся. С ними уже работают. Мы их поставили в известность, что ты нам пока нужен. Когда побываем в парке, я отвезу тебя домой.
— Ох… Нет, ничего… Спасибо. Я готов.
Пока спускались в подвал, Аксель не замечал ничего вокруг. Если бы комиссар сейчас привёл его в Хеллабрунн и втолкнул в клетку с тигром, он бы и то не заметил. Мальчик думал только о том, в каком отчаянии папа и мама, как они ждут — и, может быть, уже ненавидят — его, справедливо обвиняя во всём. Пойти на поводу у восьмилетней малявки после всех родительских наставлений и изречений на стенах! На лбу надо писать у таких, как он, огромными несмываемыми буквами, серной кислотой! Не увидеть того, что первой разглядела Кри, стоять столбом и зевать, пока не произошло непоправимое! Ему плохо верилось, что он больше никогда не увидит сестру. Этого, конечно, не будет… не может быть, но чего же она натерпится, дожидаясь, что он её спасёт! А если похитители будут морить её голодом, пока не получат выкуп? У Акселя опять подкосились ноги, но как раз в этот момент комиссар — видимо, случайно — поддержал его под локоть, да и лекарства ещё действовали.
— Есть хочешь? — спросил комиссар, звоня в тяжёлую металлическую дверь, похожую на встроенный сейф-гигант. — Нет? Даже, наверное, тошнит при такой мысли? А всё-таки надо поесть, иначе какой ты мне помощник? В машине чего-нибудь пожуём…
Им открыл молодой офицер в очках с красными стёклами и повёл их по коридору без окон с одинаковыми металлическими дверями по обе стороны. У одной из дверей он остановился, набрал на маленьком пульте в дверной панели комбинацию цифр, загородив её при этом спиной, вложил в открывшуюся щель карточку с магнитной полосой, и дверь, щёлкнув, медленно ушла в стену, а красная лампа, горевшая под потолком, пару раз мигнула очень неприятным багровым светом и погасла. Аксель даже прикрыл глаза и пожалел, что у него самого нет красных очков.
— Сигнализация, — объяснил Хоф, перехватив его взгляд. — Такие кабинеты не для посторонних…
В комнате не было, однако, ничего особенного, по крайней мере, на первый взгляд. Стол, несколько стульев, мягкий ковёр на полу, а у каждой стены от пола до потолка — металлические стеллажи с сотнями металлических же выдвижных ящиков разных цветов. В дверце каждого ящика, кроме привинченного номера, была щель для магнитной карточки — уже не той, с помощью которой офицер открывал входную дверь.
— Садись, отдохни, — кивнул Хоф на стулья.
— Спасибо. Я не устал, — выпрямился Аксель.
— Ты уже совсем оправился, я вижу. Хорошо… отлично…
И комиссар сделал паузу, явно обдумывая какое-то нелёгкое решение.
— Где мы? — спросил Аксель, начиная чувствовать себя неуютно.
— В одном из залов Центральной розыскной картотеки земли Бавария. Здесь, — комиссар махнул рукой на ящики, — весь Мюнхен. И ещё много чего… Я, конечно, имею в виду преступления.
Хоф прошёлся по комнате и остановился у большого стеллажа с двумя одинаковыми отделениями, различающимися только цветом: ящики левого отделения были белого цвета, а ящики правого — чёрными.
— А вот это — специальная картотека, посвящённая пропавшим детям. Все случаи за много-много лет. Мы не пускаем сюда посторонних, — продолжал комиссар, уже не раздумывая и не делая пауз, — но я нарушил инструкцию и привёл тебя сюда, за что, вероятно, получу взыскание. Строгое взыскание! Однако мне сейчас важнее, чтобы ты, глядя на эти ящики, ещё раз задумался о том, правду ли — и всю ли правду — ты мне рассказал. Видишь, — Хоф положил руку на белые ячейки, — это те случаи, которые закончились удачно. Когда пропавший ребёнок был найден и возвращён семье. Чёрные ящики — сам понимаешь… Туда попадают и те дела, когда жертву преступления находили, но слишком поздно.
— Слишком поздно для чего? — дрогнувшим голосом спросил Аксель.
— Ты уже понял.
В подземной комнате повисла тяжёлая пауза.
— Так вы всё же не верите мне? — мальчик посмотрел в глаза комиссару.
— А разве я хоть раз сказал, что верю? — И Хоф буквально воткнул Акселю в глаза такой жёсткий взгляд, что тому захотелось отодвинуться подальше в тёмный угол вместе со стулом. — Или что не верю? Верить тебе я не имею права, потому что ни в этой картотеке, и нигде на свете не упоминалось того, о чём ты рассказываешь. А не верить — значит признать, что ты обманываешь полицию. Что ты желаешь зла своей собственной сестре, своим родителям, которые вырастили и выкормили вас обоих. И ещё многим детям, да и взрослым тоже, с которыми похитители расправятся завтра. Когда покончат с Кри…
— Нет! — крикнул Аксель, вскакивая и сжимая кулаки. — Нет!!!
— Тогда помоги нам. Помоги как следует. Не стоит считать, — снова заговорил Хоф, не отводя глаз от белого, как бумага, Акселя, — каких ящиков больше в этом подвале — белых или чёрных. Нас ведь с тобой что волнует: чтобы дело Кристине Реннер не попало в чёрный ящик, даже если б он здесь был один-единственный. Верно?
— Нет…
— Нет?
— Нет! Я не хочу, чтобы Кри попадала в ваши ящики — белые или чёрные. Я просто хочу найти её живой и здоровой!
— Не выйдет, — отрезал Хоф. — Ничего у тебя, малыш, не выйдет без баварской полиции, которая, к твоему сведению, считается лучшей в мире…
— А комиссар Хоф — её самым лучшим сыщиком, — неожиданно подал голос офицер в красных очках.
— Помолчи, Вальтер, — отмахнулся Хоф. — Но никакая полиция, даже самая лучшая, не может работать вслепую. Сейчас, Аксель, наши глаза и уши — это ты. И если ты не подведёшь нас… если только твою Кри не украл сам дьявол, я её найду! — рявкнул он неожиданно, да так громко, что Аксель и офицер в углу подскочили. Но офицер тут же снова уселся на стул, а Аксель остался стоять.
— Но я… я же уже сказал всё, что знаю… — прошептал Аксель, опустив глаза.
— Я не уверен, — всё так же жёстко ответил Хоф. — Сам посуди. Да, сейчас много разных летательных аппаратов: вертолёты, дельтапланы, чёрт… дьявол… не знаю! Много чего. Есть даже такие реактивные баллоны, надев которые на спину, человек может летать почти как птица — быстро и точно. И хотя всё это не самые удобные средства для похищения, это всё-таки возможно. Но чтобы летала собака, да ещё размером с грузовик… Ты-то сам поверил бы такому?
— Нет, — честно ответил Аксель, глядя ему в глаза.
— Вот видишь, теперь я слышу от тебя сплошные «нет». Так нам твою сестру не найти… Значит, ты признаёшь, что собаки не летают? И что не бывает лохматых шарпеев размером с сорокатонный «вольво»?
— Нет! — ещё твёрже сказал Аксель, по-прежнему не отводя взгляда. — Бывают. И летают! Ведь я же видел. Понимаете, ВИДЕЛ! А вы думаете, я вам лгу!
— Думаю, не лжёшь, — неожиданно сознался комиссар. — Ты и в самом деле видел этот… шворк. Но потом что-то сбило тебя с толку, и тебе показалось, что это он во всём виноват. Ураганов, да ещё таких, чтоб они могли унести человека, в городе ни сегодня, ни вот уже много лет не случалось. Был фён, тёплый ветер. И поднялся он примерно в это время. Но этого, как ты сам понимаешь, недостаточно… Ну не дьявол же в самом деле унёс твою сестру?!
«Всё-то у него дьявол на языке», — подумал Аксель. И спросил, садясь:
— А вы не верите в дьявола?
— Хм… Во что я верю — это сложный вопрос. Но, видишь ли, если речь идёт о волшебстве, то я тебе тут не помощник. А сам ты вряд ли найдёшь свою Кри.
— Но почему бы не сделать так, — Аксель подался вперёд вместе со стулом, широко распахнув глаза от возбуждения, — я ищу, а вы помогаете. А вдруг и я смогу что-то, чего даже вы не можете?!
— Интересно, что же это такое может мальчик одиннадцати лет, чего не может весь полицейский аппарат? — опять — и довольно едко — встрял офицер в красных очках. И снова Хоф отмахнулся.
