Ознакомительная версия.
Но Фэш перешел к каминной полке, на которой стояла пустая черная рамка таймофона.
— Может, взять ее, а? А вдруг там какие-то старые фотографии? Я бы точно раскрыл пароль за день-два…
Взгляд Фэша хищно прошелся по комнате, наверняка выискивая, что бы еще такое прихватить с собой.
Но Василиса решительно схватила его за руку.
— Ничего мы брать не будем. Мало того что мы поступаем нечестно…
— Почему это нечестно? — перебил Фэш, искренне возмущаясь. — Просто маленькая военная хитрость… Ч-черт, а это что?
Фэш и Василиса охнули одновременно. Причиной стало появление пары белых фарфоровых чашек на низком столике возле камина — из них подымался тягучий ароматный пар только что приготовленного кофе.
— Отец… — едва шевеля губами, произнесла Василиса. — И еще кто-то с ним.
Тихо прозвенело зеркало, возвещая о переходе.
Фэш опомнился первым. На ходу расправляя крылья, он коршуном метнулся к Василисе, дернул ее за руку, увлекая за собою на подоконник, после чего сразу же обвил и руками, и крыльями, надежно пряча от окружающего мира в невидимый кокон.
На Василису нахлынула буря, в один миг схлестнув и перекрутив в безумном вихре самые разные чувства: несмотря на полностью захвативший ее страх, что их сейчас раскроют и точно серьезно накажут, Василиса успела подумать о том, что крылья Фэша очень мягкие, нежные, едва ощутимые, словно сотканы из тончайшего пуха. Невольно она вспомнила, когда впервые коснулась его крыла — тогда край показался тонким и острым, словно лист жести. Какие же все-таки необычные эти крылья — могут быть мягкими, словно шелковая ткань, а могут стать веером из ножей, служа опасным оружием.
— Молчи, — шепнул ей Фэш в самое ухо. Хотя Василиса и так не собиралась ничего говорить — у нее даже горло свело от волнения. Она поняла, что друг тоже очень переживает, и наверняка поэтому еще сильнее обнял ее.
И вовремя: кто-то приближался по зеркальному ходу.
Вскоре послышался оживленный и радостный говор:
— Не забудь, ты должен мне бочку хереса! И смотри, чтобы настоящего, правильно выдержанного!
К удивлению Василисы, голос отца напрочь утратил привычные равнодушно-бесстрастные нотки, наоборот, звучал как-то совсем по-мальчишески, весело и задорно.
— Ты постоянно выигрываешь, — со смешком произнес Миракл. — Я бы давно заподозрил тебя в шулерстве, если бы не знал, насколько ты честен в подобного рода вопросах.
— Отлично, кофе уже подали. Может, подлить немного бренди?
— Да нет, спасибо, с меня уже точно хватит.
Мужчины уселись в кресла. Миракл достал сигару из появившейся на столике черной коробки с золотыми вензелями — очевидно, тоже доставленной по заказу, а Нортон-старший взял чашечку и слегка пригубил кофе.
Они заговорили о каких-то делах в РадоСвете — что-то о недовольстве некоторых советников делами Нортона-старшего.
Невольно Василиса еще сильнее вцепилась в Фэша, уткнувшись носом ему в шею. Ее окутал знакомый, едва уловимый аромат ландышей, она хорошо чувствовала тепло его кожи, размеренно пульсирующую жилку, упругую впадину над ключицей. И вдруг Василиса мелко-мелко задрожала, словно березовый листок, готовый вот-вот сорваться с ветки и улететь в неведомые края. Фэш почувствовал ее волнение, успокаивающе сжал за плечо, даже прикоснулся губами к ее волосам.
— Все в порядке, — шепнул он едва-едва, — нас не заметят.
Василисино сознание разделилось на две равные части: одна половина ее существа млела от столь неожиданной близости с Фэшем, а другая — чуть ли не теряла сознание при виде воображаемой картины их разоблачения. Может, лучше повиниться сразу? Выйти и во всем признаться… Их накажут, конечно, но можно все списать на… гм… свидание. Или сказать, что они просто присели на подоконник чуть отдохнуть после полета. Василиса уже открыла рот, чтобы тихо сообщить о своем решении Фэшу, но не успела.
— …Диаман отлично играл на гитаре, — донесся до них голос Нортона-старшего.
Фэш замер. Василиса почувствовала, как сильно он напрягся, — казалось, даже его пальцы, сжимающие ее ладонь, окаменели.
— И сынок унаследовал его талант. А также голос матери.
— Да, Селена прекрасно пела… Ты помнишь ее выступление на Чарованиях? Астрагор тогда впервые отпустил нас всех на Эфлару… Конечно, с секретным заданием, но этот факт не отменяет тех первых, ярких впечатлений.
— Да, хорошая была пара.
— Только жаль, что им так не повезло с сыном. Проклятая судьба.
Казалось, Фэш вообще перестал дышать. Только яростно стучащее сердце мальчика выдавало его сильное волнение.
— Ты прекрасно знаешь, что в первую очередь им не повезло с главой Ордена, — возразил Миракл. — Вернее, с его нездоровым интересом к их сыну. Как все взволновались, помнишь? Ввести в круг старших учеников какого-то малыша? Признаться, я и сам хотел бы оказаться достойным такой чести, ведь я был вхож в Змиулан только как эксперт по временным параллелям… В то время я был молод, глуп и жаждал славы, мда… Мальчишка чем-то приглянулся Астрагору. И тот прилип к нему, как банный лист…
— Миракл, я бы тебя попросил. — Краем глаза Василиса видела, как отец брезгливо поморщился, впрочем, не переставая улыбаться. Очевидно, он был страшно доволен своим выигрышем.
— И все же, такая печальная история.
Нортон-старший посерьезнел:
— И закончиться должна не менее грустно.
Воцарилось молчание. Слышалось тихое потрескивание огня в камине, пыхтение сигары Миракла да легкий перестук чашек, возвращаемых на блюдца после очередного глотка кофе.
— Он сам выбрал мальчишку, — наконец произнес Нортон-старший. — Никто не понимает почему… Дорого бы я дал за эту информацию. А кстати, ты ведь не знаешь главного: Астрагор созвал вдруг тайный совет и заявил, что сын Диамана будет его следующим преемником.
— Что, вот так вот, ни с того ни с сего? — усомнился Миракл.
— Да, представь себе. Несколько сотен лет мы, орденцы, ждали, что преемником будет один из нас. Как же все боялись… Да мы все просто лопались от страха, Миракл! Главная наша цена за учебу у самого великого часодея Осталы — это жертва, которую принесет всего лишь один из нас. Страшно представить, сколько раз мы производили расчеты, собирали клубки из вероятностей. Я помню себя, просыпающегося среди ночи в холодном поту, после сна, в котором я был им — новым Астрагором. Представляешь, подхожу к зеркалу и вижу его угрюмое, старческое лицо, холодный взгляд из пропасти бездонного раскола… Брр… — Отца Василисы передернуло от воспоминания. — И вдруг он почему-то выбирает малыша, едва принявшего часодейство, и сразу же вводит его в круг старших, назначая СЛЕДУЮЩИМ.
— Наверняка есть причина, которой никто не знает. Веская причина. Скажем, Астрагор увидел какой-то знак, связанный с мальчишкой.
Послышалось раздраженное фырканье, затем скрипнуло сиденье кресла — это Нортон-старший резко вскочил и прошел к самому окну.
Василиса боялась дышать — отец находился невероятно близко от них. Сейчас она во всех подробностях видела его лицо, вдруг ставшее хмурым: сетку мелких морщин на лбу, светло-зеленые глаза с янтарными крапинками, в окружении частых белесых ресниц, тонкие губы, упрямо сжатые в линию, немного вздернутый подбородок. Василиса разглядела даже смешную родинку в виде полумесяца под его левым ухом, возле самой мочки, которую никогда не замечала раньше.
Нортон-старший снова заговорил:
— Я тоже предполагал подобное. Знак, видение в будущем, может, символический расчет судьбы. К сожалению, мы вряд ли об этом узнаем.
— Ну хорошо, сынок-то сейчас у тебя, — принялся рассуждать Миракл. — Астрагор вскоре вернется и неизвестно в каком обличье. Он будет слаб, но все же постарается забрать мальчишку. Маленький Драгоций вдруг начал сопротивляться — и кому, своему учителю… Не заплатил великую цену… Такой долг не прощают.
— Да, не прощают, — эхом отозвался Нортон-старший.
— И что ты будешь делать дальше? А если, не дай великое Время, сынок Диамана проведает, что это ты посоветовал его родителям спрыгнуть с башни?
Фэш поднял голову и немного отстранился от Василисы. Его губы шевельнулись, искривляясь — наверняка пробормотал какое-то ругательство в адрес Нортона-старшего. Василиса изо всех сил вцепилась в него, чтобы мальчишка не разозлился окончательно и не выдал их укрытие.
— Ты разве не понял? — Нортон-старший резко развернулся. — Да я спас его, этого неблагодарного парня! И продолжаю зачем-то спасать…
Нортон-старший вернулся к камину и, кинув взгляд на рамку пустующего таймофона, сел в кресло.
Миракл взял еще одну сигару. Задумчиво повертел ее в пальцах и вернул обратно в коробку.
— Ты просто оттягиваешь дату его перевоплощения, только и всего, — сухо произнес он. — Не знаю, зачем ты это делаешь. Нет худшего врага, чем бывший союзник. Особенно если речь идет об Астрагоре. Тем более что ты открыто выступил против него, бросил ему вызов!
Ознакомительная версия.
