- Не менее важным? Ты уверена, что помогаешь Агнессе, не только потому, что тебе её жаль?
- И что если только поэтому? – сердито ответила Алиса, сверкнув взглядом. – Почему я не должна помогать своим друзьям, как я помогала тебе, Том? Но я уверяю тебя, что это намного больше, чем просто помощь из-за жалости. У меня предчувствие, что-то должно произойти. Я ощущаю как нечто, темное и ужасное в будущем надвигается на нас. Агнесса, возможно, смогла бы помочь. Нам понадобиться её сила, чтобы выжить. Будь уверен Том, это лучшее решение.
Я замолчал, предчувствуя большую беду. Алиса использовала темную магию больше чем когда-либо. Она дала силу Грималкин, а теперь хотела сделать сильнее мертвую ведьму. Чем все это закончится? Я знал, что независимо от того, что я скажу, она все равно это сделает. Наши отношения менялись в худшую сторону. Она больше не прислушивалась к моим словам. Мы сверлили друг друга взглядом, но через пару секунд Алиса резко повернулась на своих каблуках и ушла к Агнессе.
Она присела на корточки, положив, свою левую руку на голову мертвой ведьмы и нежно с ней заговорила. Я не расслышал, что она сказала, но ответ Агнессы был ясен, как божий день. Она произнесла всего три слова: «Да, я обещаю».
Алиса начала петь. Это было темное заклинание. Она пела всё громче и громче, всё быстрее и быстрее - пока я тревожно озирался по сторонам, уверенный в том, что каждая мертвая ведьма в лощине услышит её и придет к нам. Теперь мы находились на территории ведьм. Три деревни, расположенные в треугольнике Дьявола, находились всего в нескольких милях на юге. Повсюду могли быть шпионы, и любой шум мог выдать наше присутствие.
Внезапно Агнесса чудовищно закричала, и резко отстранилась от Алисы. Она лежала в траве, издавая жалобные стоны, а её тело билось в агонии. Будучи встревоженным, я подошел к Алисе.
- Что-то не так с заклинанием? – с сомнением спросил я.
- Она будет в порядке через несколько минут, - успокоила меня Алиса. – Ей больно, потому что, заклинание очень сильное, но, я сказала ей про это, прежде чем начать. Она приняла решение. Агнесса очень храбрая. Всегда была такой.
Через несколько минут, Агнесса перестала корчиться от боли и смогла нормально двигать руками и ногами. Некоторое время она кашляла, пытаясь отдышаться, после этого она слегка покачиваясь, встала на ноги и улыбнулась нам. В ней было что-то от прежней Агнессы. Несмотря на её грязное лицо и изодранную, запачканную кровью одежду, сейчас она казалась спокойной и уверенной. Однако в её глазах, я видел голод, которого никогда не было в Агнессе при жизни.
- Меня мучает жажда, – сказала она, озираясь по сторонам, с такой решимостью, что это пугало.
- Мне нужна кровь! Мне нужно много-много крови!
Мы держали путь на юг: Алиса шла впереди, за ней по пятам спешила Агнесса; я шел последним.
Я постоянно оглядывался назад и смотрел по сторонам, ожидая нападения в любой момент. Наши враги – ведьмы, которые служат Дьяволу, - могли следовать за нами или поджидать нас впереди. Несмотря на его затруднительное положение, Дьявол все еще мог с ними общаться. Он использует любую возможность, чтобы выследить нас. И в свои лучшие времена, Пендл был опасным местом.
Мы делали успехи, Агнесса, которая до этого с трудом передвигалась, теперь не отставала от Алисы ни на шаг. Скоро взойдет Луна – для нас было жизненно необходимо достигнуть тоннеля башни, прежде чем лунный свет сделает нас легкой мишенью для окружающих. Я задумался о Слейк, выжившей ламии. Как быстро она прогрессировала к своей крылатой форме? Вполне возможно, что она уже утратила речь – это значит, что я не смогу расспросить её как следует. Я должен знать, как можно больше, о священных предметах. Я надеялся пообщаться с мамой хоть как-то. Вскоре мы подошли к Вороньему лесу. Тропинка к башне была спрятана густой рощицей, пролегающей через старое заброшенное кладбище. Вход в тоннель находился примерно в центре. Мы нашли его, зайдя в склеп, построенный для покойной состоятельной семьи. Хотя большинство костей перезахоронили, когда кладбище перестало быть действующим, их кости остались по-прежнему здесь.
Алиса внезапно остановилась и предостерегающе подняла руку. Я видел лишь несколько надгробий среди терновника, но слышал, как она быстро три раза принюхалась, почуяв опасность.
- Впереди есть ведьмы, они поджидают нас. Это засада. Они, должно быть, предвидели наш поход.
- Сколько их? – спросил я, готовя свой посох.
- Их трое, Том. Но они скоро почувствуют наше присутствие и предупредят других.
- Тогда лучше, им умереть как можно быстрее! – сказала Агнесса – Они мои!
Прежде чем мы с Алисой успели среагировать, Агнесса бросилась вперед, прорываясь сквозь заросли к маленькой поляне, которая окружала склеп. У ведьм в зависимости от их мастерства, есть способность, при помощи обоняния, чувствовать приближение опасности; тогда как Алиса была в этом хороша, некоторые были довольно слабы в этом. Кроме того, внезапное и мгновенное нападение лучше, чем запланированное, это может застать противника врасплох.
Внезапно с поляны раздались пронзительные крики, полные страха и боли. Когда мы догнали Агнессу, две ведьмы уже были мертвы, а она питалась третьей: тело женщины билось в конвульсиях, пока тетя Алисы жадно пила кровь из её шеи. Я был потрясен, как быстро изменилась Агнесса. Она больше не имела ничего общего с той добродушной женщиной, которая столько раз помогала нам раньше.
Я застыл в ужасе, глядя на нее, однако Алиса только пожала плечами, видя мое отвращение.
- Она голодна, Том. Кто мы такие, чтобы её судить? Мы ничем не отличались бы, окажись в её ситуации.
Через несколько секунд Агнесса посмотрела на нас и усмехнулась, её губы были испачканы кровью.
- Я останусь здесь пока не закончу, - сказала она – Вам будет безопаснее в туннеле.
- Скоро здесь будет много врагов, Агнесса, – ответила Алиса, – Не задерживайся надолго.
- Не бойся дитя, я скоро догоню вас. А если после этих придут другие, тем лучше!
Мы больше не могли ничего сделать, чтобы убедить Агнессу, поэтому с большой неохотой мы оставили её для утоления её жажды крови и направились к склепу. Здание было в точности, как я запомнил его во время последнего визита, - почти два года назад – за исключением молодого дерева клёна, растущего через его крышу, он стал выше, а его лиственная крона еще плотнее укрывала этот дом мертвых, усиливая мрак внутри.
Алиса вытащила огарок свечи из кармана юбки, и мы вошли во мрак склепа, это мерцание свечи осветило, покрытые паутинной надгробия и темную дыру в земле, ведущие в туннель. Алиса поползла первой, а я сразу за ней. Через некоторое время проход стал шире, и мы смогли встать, продвигаясь гораздо быстрее.
Мы дважды останавливались, пока Алиса принюхивалась, проверяя, нет ли опасности впереди, но вскоре мы добрались до небольшого озера, когда-то охраняемое убийцей вайтом, - тело утонувшего слепого матроса, околдованного темной магией. Он был уничтожен одной из ламий, и от него не осталось и следа, тело, давно разорванное на части покоилось на дне озера. Только слабый, неприятный запах был свидетельством того, что когда-то здесь было очень опасное место.
Вскоре мы достигли подземных ворот в древнюю башню, нам пришлось пройти мимо темных сырых темниц, в некоторых из них все еще находились скелеты тех, кого замучили ведьмы из клана Малкинов. Здесь больше не было духов: в прошлый раз, когда мы тут были, мой учитель потрудился и отправил все не упокоенные души к свету.
Через некоторое время мы оказались в огромном подземном зале. Мы увидели столб, увешанный цепями. Всего цепей было тринадцать, и на каждой было подвешено маленькое мертвое животное: крысы, кролики, кошка, собака и два барсука. Я помню, как их кровь стекала в ржавое ведро, сейчас оно было пустым, а тела мертвых животных были высохшими и сморщенными.
- Грималкин говорила, что ламии сделали виселицу для поклонений, – сказала Алиса, понизив до шепота свой голос - Это было подношение твоей маме.
Я кивнул. Во время нашего прошлого визита, Ведьмак и я задавались вопросом, зачем нужна эта виселица. Теперь я это узнал. Мне приходилось сталкиваться с вещами, которые совсем не похожи на ту теплую заботливую женщину, которую я помнил. Моя мама жила гораздо больше, чем может прожить обычный человек, и то время что она провела на ферме, как любящая жена и мать семи сыновей, лишь малая часть её жизни. Она была самой первой ламией. Она делала вещи, о которых я предпочитал не задумываться. Поэтому я, никогда не говорил учителю всей правды о маме. Я не мог допустить самой мысли, что мой учитель, узнав правду о том, что она делала, будет осуждать её.
