ступке волшебное стекло, чтобы украсить торт. Ничего вкуснее Кристофер в жизни не ел! Бисквит не обжигал, но в животе возникало приятное ощущение тепла. Хрустящая корочка с приятным сливочным вкусом таяла на языке. Кристофер готов был поклясться, что до конца своих дней мог бы этим тортом завтракать, обедать и ужинать. Правда, после того как его пёс Хвостик сшиб и перевернул стол вместе с тортом, Зандра сказала, что больше никогда не станет его печь. Удивительный торт достался только Кристоферу – ни его тётя, ни гости не успели к нему даже притронуться.
Вообще-то Кристофер думал, что всё дело в том, что пламя маленьких драконов – большая редкость. Достать его, да ещё в таком количестве, было почти невозможно – если, конечно, не знать, кого просить, как говаривал Олдред. Но у Зандры было столько знакомых и связей, что иногда казалось – спроси у неё кто-нибудь, где Червонная дама, она и это сможет узнать.
Шишка на голове росла, но Кристофер решил не обращать внимания – может, быстрее пройдёт. Он оглядел комнату, которую ему вскоре предстояло покинуть, и остановил свой взгляд на рисунках, которые в прошлом году повесил над столом. Это было единственным, что он тут изменил.
На прошлый день рождения Кристофер попросил Олдреда подарить ему что-нибудь связанное с Великими Домами, но не особо надеялся, что тот выполнит просьбу. Интересно, где Олдред раздобыл эти рисунки? Кристофер так обрадовался подарку, что сразу же приклеил картины на стену, чтобы скрыть непонятные надписи, которые так его раздражали.
Со стены на него смотрели четыре фигуры – королевские особы Великих Домов на парадных портретах. Кристофер даже побаивался их, так живо они были написаны.
Тусклые рыжие волосы, спадающие с плеч правящего монарха, Бубнового короля Бедивира I Завоевателя, казались настоящими. Кристоферу не раз хотелось коснуться их, чтобы убедиться, но суровый взгляд правителя из-под тяжёлых век так пугал, что он никогда бы на это не отважился.
На портрете Бедивира I и кроме волос было на что посмотреть – одна корона чего стоила! Массивная, тяжёлая, усыпанная огромными сверкающими камнями, с зубцами в виде ромбов…
Кристофер не раз представлял, каково это – носить такую корону, и тут же одёргивал себя. Но возвращался к этому мыслями снова и снова, особенно когда Зандра заставляла его подметать полы во всей таверне. Тогда Кристофер думал, что корона ему не помешала бы – не пришлось бы заниматься домашними делами. И можно было бы наконец свести счёты с таверной, которая доставляла ему столько неприятностей.
Он представлял, как разберёт её до основания и зашвырнёт каждую доску за Край Света. Но понимал, что это разобьёт сердце Зандры, которая искренне любила таверну и относилась к ней как к самому дорогому существу, и гнал эти мысли прочь.
На одном из портретов была изображена та, на кого Кристофер мог смотреть часами, днями, неделями, годами… Та, ради кого он мог бы заколотить двери в комнату, чтобы без препятствий не сводить глаз с бледного идеального лица и чёрных волнистых волос, таких длинных, что они даже не уместились на портрете.
Мелайора. Ме-лай-ора. Кристофер благоговейно прошептал каждый слог любимого имени. Он так редко себе это позволял, что у него перехватило дыхание. Её изображение уже год согревало его сердце. Он и представить не мог, каково это – не видеть её больше.
Кристофер вскочил с кровати. А что, если увезти её с собой? Зандре вряд ли понравится, что он испортит стену, но тут уже до него постарались. Мальчик подошёл ближе, стараясь не встречаться взглядом с королём Бедивиром, и залез на стол.
Коснулся краешка рисунка и разочарованно вздохнул. Слишком крепко приклеено. Если он дёрнет посильнее, бумага порвётся. Знай он год назад, что всё так обернётся, не стал бы приклеивать. Недовольно промычав что-то, Кристофер слез со стола. «А если всё-таки попытаться аккуратно снять портрет, даже если придётся потратить на это целый день? Но если он порвётся…» Он вновь посмотрел на благородное лицо черноволосой девушки. Она была старше него, но, сколько ей лет, Кристофер не знал.
Время шло, он не сводил с неё глаз, и вдруг ему показалось, что леди Мелайора укоризненно смотрит на него. Кристофер вспыхнул и преклонил колено.
– Кристофер! – голос Зандры прозвучал неожиданно близко.
Мальчик вскочил, но было поздно, тётя уже открыла дверь.
– Чем это ты тут занимаешься? – с подозрением протянула она.
Кристофер стремглав бросился к шкафу.
– Опять засмотрелся на даму Треф?
Кристофер покраснел и застыл на месте, будто его огрели метлой. Зандра поспешила скрыть улыбку, чтобы не смущать его ещё сильнее. Все в таверне знали, что в прошлом году, когда Кристофер захотел учиться в рыцарской академии, он внезапно решил поступить на службу в Дом Треф. Он запоем читал всё, что только удавалось найти о Трефах, и мог часами рассуждать о том, как прекрасен этот Дом, но только Зандра догадывалась об истинной причине его интереса.
– Я… ищу парадный костюм, – соврал Кристофер и начал лихорадочно рыться в шкафу.
– Я могу помочь, – сказала Зандра. – Он на тебе.
– Ой, – смутился Кристофер. – И правда…
– Пойдём к столу, – оглядев его с ног до головы, предложила Зандра.
Внизу кто-то вскрикнул, послышался грохот.
– Похоже…
– …старый Голланджер пришёл. И таверна наподдала ему под зад. Ей-бубны, ну что там такое?..
Зандра поспешила вниз, туда, где всё ещё раздавались болезненные охи.
Кристофер вздохнул. Если кому и доставалось от таверны столько же, сколько ему, так это Голланджеру. Зандра говорила, что таверна невзлюбила его с того самого дня, когда тот появился на пороге. Да и Голланджер не был с таверной любезен. Он постоянно бранил её, осыпал проклятиями, а после трёх рюмок лесной настойки грозился сжечь. Олдред, правда, считал, что всё началось с того случая, когда Голланджер, будучи ещё совсем юным, имел неосторожность слишком громко заявить, что краска на крыльце «Мёрф» облупилась и совсем её не красит. Но это было так давно, что никто не мог сказать, правда это или нет. А сам Голланджер распространяться об этом не желал.
Снизу вновь послышались проклятия, что-то разбилось. Кристофер закрыл шкаф и улыбнулся. Кое-что в «Мёрф» не менялось, и это было хорошо.
День рождения Кристофера в этом году совпал с торжеством по поводу его отъезда в Академию. Столы в большом зале пришлось составить вместе, чтобы всё приготовленное уместилось. Зандра и её помощники-хобгоблины трудились несколько
