Церемониймейстер Снодпил выступил вперёд и вручил Спельде горящий факел. Она какое-то время смотрела на него, а затем с тихим вздохом обратилась к Прутику:
— Ты всё ещё помнишь слова?
Тот кивнул. Потом взял факел из рук Спельды и поднял его к небу. У него за спиной лесные тролли молитвенно взялись за руки.
— От первого удара молнии ты пришло к нам, о небесное пламя! — начал Прутик.
— … О небесное пламя! — повторяли остальные.
— Небесный огонь, зажги погребальный костёр, возвращайся вновь в открытое небо, о небесное пламя!
— … О небесное пламя!
Прутик нагнулся и прикоснулся горящим факелом к основанию воздушного плота. Раздались треск и шипение; через мгновение всё сооружение оказалось охвачено малиновыми языками пламени.
— Возвращайся в открытое небо, — проговорил он, когда пылающая платформа поднялась и закачалась в воздухе перед ними.
Пламя разгорелось сильнее, и летучий воздушный плот с драгоценным грузом взмыл вверх, к кронам деревьев, и выше, в бескрайнее открытое небо. Прутик смотрел, как он превратился сначала в шарик, потом в точку, потом в малюсенькую крапинку на небе; плот улетал прочь как падающая звезда, а Прутик не мог отвести от него взгляда.
— Прутик, мальчик мой, — донёсся до него чей-то голос. — Поднимайся сюда. И рот закрой, а то лесного комара проглотишь.
Он посмотрел наверх. Мудрое и доброе лицо старого древесного эльфа улыбалось ему с дерева. Прутик повернулся к Спельде, та кивнула.
— Иди к нему, сынок, — шепнула она.
— Привет тебе, Вихрохвост! — Прутик низко поклонился.
— Надо же, какие вежливые фразы и низкие поклоны, — заметил Вихрохвост. — Дай-ка я поближе взгляну на тебя, мальчик.
Прутик сделал шаг вперёд.
— Подойди, нам надо поговорить, — позвал Вихрохвост и кивнул в сторону подвесного стула. — Ты ещё помнишь, как им пользоваться?
— Конечно. — В юности он делал это раз сто или больше. Прутик пристегнулся к подвесному сиденью, ухватился за верёвку и начал подтягивать себя вверх, так что вскоре оказался высоко над землёй, лицом к лицу со старым древесным эльфом, который смотрел на него из своего кокона.
— Ну вот, — медленно начал Вихрохвост. — Ты прошёл долгий путь, Прутик. Я ждал тебя.
У Прутика загорелись глаза.
— Ты видишь сны Птицы-Помогарь, так ведь? — спросил он. — Это она подсказала тебе время моего прихода?
— Нет, Прутик, — возразил Вихрохвост. — Не твоя птица сообщила мне, что ты идёшь сюда. — Он наклонился вперёд и коснулся светящейся руки Прутика. Его глаза мерцали. — Тебя звал другой, с тех пор как ты вернулся из открытого неба. — Вихрохвост отодвинулся в сторону. Вслед его движению из глубины кокона полыхнул странный, яркий свет.
— Капитан Прутик, — послышался чей-то голос.
Прутик заглянул в кокон. У него даже рот раскрылся от изумления.
— Лесорыб! — воскликнул он. — Это ты! Но как?… Когда?… Где?…
Вихрохвост засмеялся.
— Ты всегда любил задавать вопросы, а? — спросил он. Лесорыб, водный вэйф, наклонился вперёд. Его похожие на крылья уши затрепетали.
— К твоим услугам, капитан, — сказал он. — Я знал, что тебе это удастся!
— Н… н… но как это возможно? — не мог прийти в себя Прутик. Он переводил взгляд с Вихрохвоста на Лесорыба.
Вихрохвост шумно вздохнул.
— Я полагаю, не случайно Лесорыб падающей звездой упал так близко от деревни лесных троллей, где вырос его любимый капитан. Его сюда притянуло, можно сказать, — объяснял он. — Его нашли лесные тролли и принесли ко мне. С тех пор он здесь и оставался. Ждал.
— Ждал?
— Ждал тебя, — подтвердил Вихрохвост.
— Я умею читать мысли, как ты знаешь, — вступил в разговор Лесорыб, — все вэйфы умеют. Но Вихрохвост научил меня видеть сны.
— И он оказался превосходным учеником! — торжественно заметил Вихрохвост. — Он увидел тебя во сне, как ты, весь разбитый, лежишь в Каменных Садах под Санктафраксом.
— Правда? — изумился Прутик.
Лесорыб улыбнулся.
— Да, капитан, — ответил он. — И я видел остальных во сне тоже: Тарпа в тавернах, Рована Хита и Тугодума в канализации, бедного Шпулера на корабле работорговцев и Гуума в руках шрайков. Мои сны коснулись их всех.
— Он вёл тебя к ним, Прутик, — объяснил Вихрохвост. — Нашёптывал пару словечек то там, то здесь, он говорил тебе, куда идти. И это он в конце концов привёл тебя сюда.
Прутик удивился ещё больше.
— Ты! — обратился он к Лесорыбу. Вспомнился тихий свистящий шёпот, слышанный столько раз, шёпот, приведший его в таверну «Колыбельное дерево», направивший к глыботрогам, помогавший ему выбрать «Бегущий-по-Небу» из множества воздушных кораблей, объявления о которых висели на столбе, шёпот, приведший к тропе лесных троллей. — Так все это время я слышал тебя!
Лесорыб кивнул:
— Я следил за каждым твоим шагом, капитан. Но я не смог бы добиться всего этого только своими снами, мне нужны были твоя храбрость, твоё упорство, а больше всего твоя верность. Нам всем это было нужно. — Его чешуйчатый рот расплылся в улыбке. — И до сих пор нужно.
Прутик потрясённо уставился на него:
— Ты обнаружил всех из команды?
— Да, — подтвердил Лесорыб.
— Так что насчёт самого последнего члена команды, Каменного Пилота, он жив?
— Да.
— Где он? Скажи мне, где он, Лесорыб. Мы должны немедленно отправиться в путь. — У Прутика голова шла кругом. — А ты помнишь, что случилось там, в открытом небе? — забрасывал он Лесорыба вопросами. — Что произошло с «Танцующим-на-Краю»? А мой отец, Лесорыб, мы нашли моего отца?
— Я не знаю, — покачал головой Лесорыб, и усики в уголках его рта задрожали. — Я не помню ничего из того, что произошло после входа в атмосферный вихрь. Но я знаю, что ждёт нас впереди.
— И что же ждёт нас впереди, Лесорыб? Расскажи мне, — настаивал Прутик.
— Когда я сплю, — продолжал Лесорыб, — мои сны темнеют. Нам надо идти во Тьму, капитан, и выйти с другой стороны. И где-то на самом краю моих снов будет ждать Каменный Пилот.
— Но где, Лесорыб? Где? — Теперь Прутик почти кричал.
Лесорыб взглянул на Вихрохвоста, потом снова на Прутика.
— С другой стороны самой дремучей, самой тёмной части Дремучих Лесов, — торжественно проговорил он, — там, откуда всё пошло… В Риверрайзе!
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. ТЕМНОЕ СЕРДЦЕ ДРЕМУЧИХ ЛЕСОВ
Несмотря на все просьбы и уговоры Спельды, Прутик не согласился остаться в деревне лесных троллей ни на минуту дольше, чем это было необходимо. Он собрал вещи и был готов в дорогу задолго до рассвета.
— Я вернусь, мамочка. Теперь, когда я вас нашёл, я вас уже ни за что не потеряю.
— Обещаешь? — спросила Спельда.
— Обещаю.
Спельда грустно кивнула и смахнула слезу.
— Возьми вот это. Кое-что в дорогу. Еда и питьё. Тёплые накидки. — Она шмыгнула носом. — И топор твоего отца.
Прутик взял в руки знакомый топор.
— Спасибо, — поблагодарил он. Спельда храбро улыбнулась:
— Тумтум всегда надеялся, что когда-нибудь этот топор будет принадлежать тебе. — Она порылась в карманах платья и вытащила талисман на кожаном шнурке. — А это от меня, — добавила она со слезами на глазах. — Амулет. — Она протянула руки и повязала его Прутику на шею. — Он защитит тебя в тех тёмных местах, куда ты пойдёшь… И приведёт обратно ко мне целым и невредимым.
— Простите, капитан, но нам пора идти. — Это сказал Лесорыб. — Нам предстоит долгий путь.
Прутик наклонился и поцеловал Спельду в лоб.
— Попрощайся за меня с Вихрохвостом, — попросил он. — И не беспокойся, всё будет хорошо!
Спельда кивнула:
— Не забудь о своём обещании. — Она снова смахнула слезу. — Иди же, да защитит тебя небо!
Прутик отвернулся. Остальные уже покидали деревню и шли к тропе. Он торопливо догнал друзей. И больше уже не оглядывался.
— Она тебя очень любит, — заметил Каулквейп, когда Прутик наконец догнал их.
Огни фонарей деревни и звуки голосов лесных троллей постепенно угасали там, за спиной.
— Спельда? Она была лучшей матерью, о которой только можно мечтать. И теперь, вспоминая прошлое, я понимаю, что Тумтум тоже меня любил, просто он не умел это показать.
Каулквейп слабо улыбнулся. Он подумал о своём отце Улбусе Пентефраксисе, который бил его каждый раз, когда сын попадался ему под руку. А вот рядом с ним шёл Прутик, у которого было целых два отца — Тумтум и Облачный Волк, — и Каулквейп уже хотел было сказать Прутику, как он завидует его воспоминаниям, как вдруг Лесорыб внезапно замер. Они остановились под корявым деревом, украшенным крючьями и кольцами.
— Якорное дерево, — заметил Прутик. — Оно отмечает конец деревни лесных троллей.
