«Теперь ее не остановить, — в ужасе подумала Эми, вцепившись Изабель в руку и пытаясь задержать ее. — Нам с Дэном одним не справиться с самой злой женщиной в мире».
Но не тут-то было! Ведь против Изабель были не просто Эми с Дэном. А именно Дэн с Эми против одной Изабель. Двое на одного!
Дэн размахнулся и врезал Изабель кулаком в челюсть. Очень маленьким кулаком, это правда, но зато достаточно ловким, чтобы на секунду задержать ее! Изабель ударила Дэна в живот рукоятью пистолета.
Дэн от боли согнулся пополам. Эми, не отпуская Изабель, тянула ее одной рукой назад. Свободной рукой она шарила по полу в поисках… чего угодно, чем можно было бы защитить своего брата. И ее рука нащупала что-то круглое. Колба.
Эми подняла ее и с размаху обрушила на голову Изабель.
— Не смей его трогать! — закричала она. — Руки прочь от моей семьи!
Толстое стекло треснуло. На Изабель посыпались осколки и вся жидкость пролилась ей на голову, формула стекала по ее волосам, лицу, шее, спине…
Изабель качнулась и со стуком рухнула лицом на землю.
Несколько секунд никто не двигался.
Потом Дэн услышал, как прошептала Шинед:
— Эми спасла нас.
— И разрушила формулу, — словно во сне, произнес Алистер.
— Я не могла по-другому, — сказала Эми. — Иначе Изабель застрелила бы…
— Нет, нет, — ответил Алистер, махнув куда-то рукой, прогоняя недопонимание. — Я не критикую тебя. Ты все сделала правильно.
Он долго смотрел на бесчувственное тело Изабель, лежащее посреди осколков и лужицы жидкости, состоящей из драгоценных веществ, которые растекались вокруг нее мелкими струйками.
— Ты все сделала правильно, — прошептал он.
— Мне нужна была формула только для того, чтобы вылечить братьев, — сказала Шинед, вытирая слезы с лица.
— Я… — начал Дэн, но передумал.
Но никто его и не слушал.
— Давайте свяжем эту королеву зла, пока она не пришла в себя и не натворила беды, — сказал Гамильтон.
Эми незаметно подобрала с пола пульт и тихо положила его подальше от Изабель. На всякий случай.
Дэн ногой отшвырнул пистолет, и тот покатился по полу, исчезнув в руинах старой лаборатории.
Все стояли тихо, и никто даже не сделал шага в сторону оружия.
«Это здорово! — подумал Дэн. — И все хотели спасти брата Шинед. Так, может быть…»
Но он боялся делать скоропалительные выводы. Жизнь научила его быть рассудительным, да и думать в такой обстановке было тяжело. Поэтому он просто подошел к Гамильтону и стал помогать ему доставать из рюкзака веревку. Потом они как следует связали Изабель.
— Это не очень надежно, — качал головой Иан, глядя на их работу. — Она скоро очнется, я вас уверяю.
— Непростые времена требуют непростых решений, — вздохнул Алистер и, прискорбно закатив глаза, достал из своей трости маленькую пилюлю. — Разработка Ирины Спасской. Это повергнет Изабель в сон на несколько часов. И кроме того, — он многозначительно поднял брови, — абсолютная гарантия того, что она навсегда забудет все, что произошло сегодня.
«И забудет рецепт формулы!» — договорил про себя Дэн.
— И нам с Натали еще раз придется объяснять ей, что мы от нее больше не зависим?! — с преувеличенной досадой воскликнул Иан. — Однако мы совсем непротив.
«Он говорит это искренне, — подумал Дэн. — И не возьмет свои слова обратно».
Алистер сел на корточки рядом с Изабель и положил ей в рот пилюлю. Потом приподнял ей голову и потер горло, чтобы таблетка прошла внутрь. Прямо, как Дэн, когда он дает лекарства Саладину.
Нед Старлинг выкарабкался из-под обломков и подошел к сестре.
— Кажется, боль стала еще сильнее? — спросила его Шинед, легонько погладив по голове. Нед поморщился.
— Шинед… — снова начал Дэн.
И снова осекся, вопросительно глядя на Эми. «Что будем делать? — мысленно спросил он. — Поверить им и сказать?»
Эми пожала плечами, говоря:
«Кажется, все уже давно знают, кроме Шинед. Просто притворяются».
Дэну до смерти надоело притворство.
— Шинед, — сказал он. — У меня фотографическая память. Я слово в слово запомнил рецепт формулы. Но я не расслышал названий всех ингредиентов. Но каждый из нас знает свои ключи. Так что если мы захотим, то, объединившись, мы можем сделать новую формулу и…
Реакция всех была неожиданной.
Гамильтон не сказал свое обычное: «Молодец, старик, дай пять!»
Йона не стал покровительственно хлопать его по плечу.
Алистер не начал его снисходительно обнимать и доверительным тоном говорить: «Дэн, мальчик мой, я всегда знал, что ты весь в дядюшку!»
Все стояли не шевелясь, и никто не проронил ни слова.
Только одна Шинед удивленно смотрела ему в глаза:
— Но Дэн… Я даже не знаю… Я ведь тоже была готова на все ради формулы… Я ведь сама бросила своих братьев, только чтобы получить ее… А вдруг она мне нужна не только для того, чтобы помочь своим братьям? А вдруг… А вдруг я в чем-то очень похожа на нее?
Она брезгливо посмотрела в сторону тела, лежащего посреди осколков.
Алистер подошел к полке, нашел лист бумаги и записал на ней свои ключи. Потом он подошел к Дэну и вручил ему список.
— Я верю тебе и Эми, — сказал он. — Но я не верю самому себе. Делайте с этой сывороткой все, что считаете нужным.
Иан взял у Алистера ручку и написал на ней свои ингредиенты. И тоже отдал его Дэну.
— Мы с Натали всю жизнь были послушны Изабель, — сказал он. — Мы верили каждому ее слову, думая, что…
— Но вы перестали ей верить! — перебила его Эми. — Вы стали другими! Иначе вы стали бы помогать ей и, может быть, даже убили бы нас!
— И почему мы раньше не поняли все? Почему мы продолжали верить ей в Корее, потом в Австралии и в ЮАР, и на Ямайке?
— Мы еще недостаточно изменились, — пискнула Натали. — Но мы стараемся…
Теперь ручка была в руках Йоны. Он со стоном перевернулся на бок и, положив лист на пол, стал на нем писать.
— Нет, Йона, ты ведь даже не…
— Если у меня будет состав формулы, то моя мать заставит меня все рассказать, — сказал он. — А моя мама, она… их методы очень похожи, — кивнул он в сторону Изабель.
Он написал список и улыбнулся своей знаменитой белоснежной улыбкой, передавая Дэну листок.
— И вообще, — сказал он. — Я все равно стану лучшим музыкантом в мире и без этой формулы!
Гамильтон тоже потянулся к ручке, но Дэн остановил его.
— Ты что, Гамильтон? — удивленно сказал он. — Не надо! Мы же с тобой одна команда! Мы доверяем друг другу! Тебе не…
— Выбирая между жизнью Неда и этой формулой, я, как и все мы, кроме тебя и Эми, выбрал формулу, — сказал он, записывая свои элементы.
— Нет, ну мы тоже не святые, — смутился Дэн. — Просто мы ничего не знали о формуле, вот в чем дело. Мы впервые услышали об этом всего пару недель назад. Так что у нас с Эми просто не был выработан охотничий инстинкт.
— Дэн, вот потому-то Грейс и хотела, чтобы мы участвовали в гонке за ключами, — перебила его Эми. Она сама только что это поняла и была под впечатлением от этого своего открытия. — Вот почему нам не говорили об истории нашего рода, пока она не умерла.
— Чтобы у вас были правильные инстинкты, — мягко подсказал Алистер. — Вы выиграли гонку за ключами только потому, что для вас совершенно естественно, что человеческая жизнь дороже всех ключей вместе взятых. Смешно, не правда ли? Грейс всегда любила посмеяться.
— Подождите, — не понял Дэн, — вы что, хотите сказать, что мы выиграли?
— Слышь, чувак. У тебя в руках все ключи, — напомнил ему Гамильтон, вручая ему свой список. Он мягко похлопал его по спине. Мягко в понимании Холтов. То есть Дэн отскочил вперед всего на два метра. — Все, теперь я спокойно могу сказать папе, что вы выиграли по-честному. Потому что это так.
Дэн все еще не верил в то, что это правда. В руках у него были все ключи — вещества, собранные пятьсот лет назад и повлиявшие на историю человечества.
И что теперь с ними делать? Что ждет их в будущем?
— Стой, Гамильтон, — сказал Дэн. — Сколько раз ты спас нам жизнь. Ты поднял меня на своих плечах на эту скалу. Ты вспомни, как…
— Как моя семья подожгла дом Грейс? — не дал ему закончить Гамильтон. — Как из-за нас Старлингов ранило в Институте Франклина. — И он виновато посмотрел на Шинед, прямо в ее глаза. — Прости меня.
Шинед коротко кивнула. Может быть, она еще не до конца простила. Но первый шаг сделан.
— И вы меня простите, — сказал Алистер, глядя на Эми и Дэна. — За все.
— Мы прощаем, — прошептала Эми.
Дэн удивленно посмотрел на нее: «Мы прощаем?»
«Так надо, — в мыслях говорила она ему. — Мы же не можем теперь всю жизнь его ненавидеть!»
Дэн хотел, как за спасательный круг, схватиться за все обиды, которые переполняли его душу все последние дни. И они никуда не делись, но стали постепенно таять и становиться легче.
