Он вспомнил: он сам надел его на нее, когда они оказались в Кружке!
Грегор изложил свою теорию Викусу.
— Да, что-то вроде этого вполне могло произойти. Но тогда велика вероятность, что на них напали в Лабиринте, — сказал Викус. — Босоножка, ты видела крыс?
Босоножка подергала носиком.
— Бо-бо, — сказала она.
Сначала Грегор решил, что она ушибла нос, но она вдруг добавила:
— Повяска. Не тогать. Я не тогая. Бо-бо.
И он понял.
— Вертихвостка их нашла! Или они нашли ее! — воскликнул он. — Это ведь была Вертихвостка, да, Босоножка? С повязкой на носу?
— Не тогать. Я не тогая. Бо-бо, — снова сказал Босоножка, морща носик.
— А потом — что случилось потом, Босоножка? — спросил Грегор. — Куда подевалась Вертихвостка? И вы видели других крыс?
— Темп повез Босоножка катаца. Быста-быста! — сообщила Босоножка.
Похоже было, что больше им от нее ничего не удастся добиться.
— Видимо, их атаковали крысы. И Люкса приказала Темпу бежать вместе с Босоножкой, а сама вместе с Авророй и, возможно, Вертихвосткой осталась сражаться с грызунами, — сказал Викус. — Думаю, шансов у них было не много.
Грегор подумал, что шансов у них не было совсем. Но он старался верить в лучшее.
— Ну, у них ведь была Вертихвостка, она могла вывести их из Лабиринта, Викус. Или, возможно, крысы оставили их в живых и держат в плену. Как моего отца. Ну, то есть — Люкса ведь королева, она может им пригодиться…
Наверно, этого не стоило говорить, потому что мысль о том, что Люкса оказалась в плену у крыс, была еще невыносимее, чем мысль о ее гибели.
Грегор вспомнил об отце, все еще вскрикивающем во сне…
Викус кивнул, но глаза его были полны слез.
— Короче… короче… мы не знаем, — сказал Грегор. — Столько всего случилось… И вы помните подарок, который хотели мне когда-то сделать… в прошлый раз?
— Надежда, — прошептал Викус.
— Ага. Не теряйте ее, ладно? — попросил Грегор.
— Я всё, — заявила Босоножка, смахивая тарелку со стола и с удовольствием наблюдая за тем, как та падает. — Я всё.
— Это неправильно, девочка, — мягко сказал Викус. — Тарелка тут ни при чем. Ну, а если ты наелась, Босоножка, как ты смотришь на то, чтобы отправиться домой?
— Мама! — завопила Босоножка. — Котю к мами!
— Я могу остаться, Викус. Или отвезти Босоножку и вернуться, чтобы помочь вам искать Люксу… — начал было Грегор, но Викус его остановил.
— Нет, Грегор. Если они погибли, ты ничего не сможешь для них сделать. А если они в плену, пройдут, вероятно, месяцы, прежде чем мы найдем их. А тем временем — кто знает, как все обернется? Совет может отменить вердикт Нериссы и приговорить тебя к казни. — Викус помолчал, потом продолжил: — Если ты мне понадобишься, я найду способ дать тебе знать, уж поверь. А сейчас — сейчас тебе пора домой. Не забывай, что у тебя самого здесь могут возникнуть большие проблемы.
Ну конечно. У Грегора здесь всегда были большие проблемы.
Примерно через полчаса они стояли на пристани, одетые в свою обычную одежду. Арес подставил спину, и Грегор привычно забрался на него, держа в руках Босоножку.
Проводить их пришли только Викус, Андромеда, Говард и Нерисса.
— Передай от меня огромный привет Марету, — попросил Грегор Андромеду.
— Хорошо, Наземный, обязательно передам. Он тоже просил передать тебе привет, — сказала летучая мышь.
Грегор повернулся к Говарду.
— Если станет что-либо известно о Люксе и остальных — пожалуйста, дай мне знать. Один из порталов расположен прямо в моей прачечной. Арес знает, где он. Пришли мне записку или еще что-нибудь, ладно?
— Я пришлю тебе весточку, — пообещал Говард.
А Нерисса, к удивлению Грегора, сунула ему в карман куртки свиток.
— Это пророчество. Может, почитаешь на досуге.
Грегор покачал головой:
— Не думаю, что смогу когда-нибудь забыть его, Нерисса. Но спасибо.
Что она себе вообразила — что он принесет его домой и повесит в рамочке на стену?!
Викус подал ему фонарик, большой пакет, в котором лежали часы с кукушкой, и шелковую сумку с какой-то бутылочкой.
— Это лекарство, — сказал он. — Для твоего отца. Инструкция в сумке.
— О, вот это здорово! — обрадовался Грегор.
Может, здесь, внизу, лучше знают, как бороться с этой проклятой лихорадкой?
Он обнял Викуса:
— Держитесь тут, хорошо, Викус?
— Хорошо. Высокого тебе полета, Грегор Наземный, — сказал Викус.
— Высокого полета вам всем, — отозвался Грегор.
— До сколой стлечи! — крикнула Босоножка, когда они взлетели и понеслись прочь от пристани, но ответа не последовало.
В прошлый раз, улетая, Грегор был уверен, что никогда уже сюда не вернется, и радовался этому. А сейчас Люкса и остальные никак не выходили у него из головы. И ему было грустно.
— Дайте мне знать! — снова крикнул он.
Но если даже кто и ответил, он не услышал.
Арес нес их вдоль реки, потом над Водным путем, потом через туннели, и наконец они оказались у ступенек уже знакомой лестницы, ведущей в Центральный парк.
Грегор слез со спины Ареса и снял Босоножку.
— С тобой все будет в порядке? — спросил он.
— Так же, как и с тобой, — ответил тот. — Высокого тебе полета, Грегор Наземный.
Грегор взялся рукой за коготь Ареса:
— Высокого тебе полета, Арес Летящий.
Арес скрылся в темноте туннеля, а Грегор и Босоножка полезли вверх по ступенькам. Подниматься было трудно, будто они взбирались на крутую скалу. Но все же настал момент, когда Грегор наконец вылез наружу.
Была ночь. Парк опустел. Фонари освещали пушистые сугробы, сплошь покрывшие землю. Это было очень красиво.
— Катаца? Мы пойдем катаца? — спросила Босоножка.
— Не сейчас, Босоножка, — ответил Грегор. — Может, в другой раз.
Если, конечно, они найдут подходящее место. Сюда он ее больше никогда не поведет. Грегор поймал такси.
Нью-Йорк искрился и сверкал новогодними украшениями и лампочками.
— Вы не знаете, какое сегодня число? — спросил Грегор водителя, который молча ткнул пальцем в календарь на приборной панели.
Двадцать третье декабря. Они его не пропустили. Они будут дома на Рождество. Все вместе. И эта мысль, абсолютно невозможная еще несколько часов назад, сделала Грегора самым счастливым человеком на свете.
Босоножка свернулась калачиком у него на коленях и широко зевнула.
Босоножка… Мортос…
Сейчас он даже не мог себе представить — как можно было так ошибаться в трактовке пророчества, ведь все в нем предельно ясно. Но что произойдет через год или около того, когда Мортос вырастет и станет взрослой крысой? Превратится ли он в монстра, о котором говорится в пророчестве, или останется таким же смирным и добродушным? Грегор очень надеялся, что Живоглот этим займется. Но даже если Живоглот все сделает правильно — ведь есть вещи, которые ему не подвластны.
Родители Грегора очень хорошие люди — а вот он, как выяснилось, яростник. И ему надо быть очень, очень осторожным и ни в коем случае не вступать ни в какие драки здесь, дома. Хотелось бы ему как следует обсудить с Живоглотом это их «яростничество». «В следующий раз…» — подумал Грегор. И вздрогнул.
Потому что вдруг понял, что следующий раз обязательно случится.
Сейчас он слишком устал от Подземья, но очень много там осталось такого, о чем он обязан позаботиться: поиски Люксы, Авроры, Темпа и Вертихвостки — если они, конечно, живы… — защита Ареса… Он должен помочь друзьям, которые помогали ему.
Грегор отдал водителю остатки денег миссис Кормаци.
Лифт, конечно, не работал, и он потащил Босоножку на руках по лестнице.
Войдя в дверь, они не сделали и трех шагов, как оказались в папиных объятиях.
Через минуту поднялась страшная суматоха: мама без конца целовала их, Лиззи повисла на руке Грегора, бабушка что-то кричала из своей комнаты. Посыпались вопросы — миллион вопросов, но он, должно быть, выглядел не лучшим образом, потому что мама взяла его лицо в ладони и произнесла, вглядываясь ему в глаза:
— Грегор, мальчик мой, тебе нужно как следует отдохнуть.
И это действительно было ему необходимо.
Наутро он рассказал им все. Ну, не совсем все. Они выглядели такими испуганными… и он смягчал наиболее страшные моменты.
— Но теперь-то все в порядке. Босоножка оказалась не тем ребенком. Ребенок из пророчества — Мортос. А значит, никаких причин у крыс охотиться за Босоножкой нет, — сказал он.
— Я не лебенок. Я басая, — сказала Босоножка, сидящая на папиных коленях и сующая ему в руки своих игрушечных зверушек. — Я катаясь на мишке. Я пьявая. И я летая.
— А как насчет тебя, Грегор? — спросила мама.
— Ну, у меня был шанс убить Мортоса — но я этого не сделал, поэтому, надеюсь, крысы оставят меня в покое, — легкомысленно сказал Грегор.
