Девочки в ответ засмеялись. Анисья, заполучив порцию гибких березовых веток, опустилась на траву:
– Плетение венков сопровождается музыкой, игрой на дудочке. И музыкант – мужчина.
– Уж не клонишь ли ты к тому, что на обряде, в котором участвуют только девушки, будет присутствовать Сева?
– Полина, как ты узнала, что я имела в виду его?
– Догадаться нетрудно. Он участвует во всех обрядах. Я только и делаю, что слышу его имя: Сева там, Сева сям, Сева сделал то-то, Сева сыграл, Сева станцевал… Как будто он тут единственный, кто что-то понимает в музыке.
Анисья довольно хихикнула.
– А чем завязывать венок? – спросила Маргарита.
– Об этом мы не подумали.
– У меня есть идея, – Василиса развязала тонкую розовую ленту, которой была стянута ее коса, и протянула ее подругам. – Надо только разрезать, чтобы всем хватило.
Маргарита вынула из ножен свой изогнутый клинок и разделила шелковую полоску на четыре части.
– Девочки, – вдруг позвала Полина, указывая куда-то в темноту – Поглядите. Это не Сева.
И точно, к поляне приближался молодой человек в черной рубашке. Он был бледен и высок, двигался быстро, нервно вертя в руке дудочку.
– Дима? Это Дима? – непонимающе шепнула Анисья.
– Что он тут делает? – удивилась Василиса.
– Видимо, собирается играть вместо Севы, – Полина пожала плечами, радуясь про себя, что Севина персона оказалась не такой уж незаменимой.
– С какой стати? – не унималась Анисья, бросив ветки на траву.
– Почему он везде таскается со своей сумкой? – подала голос Маргарита, разглядывая парня. – Хоть ради Зеленых святок оставил бы ее дома.
– Наверное, носит в ней какой-то секрет, – отозвалась Полина.
– Ага, книгу по Темной магии, – сказала Маргарита и вдруг притихла, уставившись на своих подружек, которые ответили ей взволнованными взглядами.
– Это наш шанс! – шепнула Полина. – Мы можем проверить, что он носит в сумке! Смотрите, он сел на пень, а сумка стоит позади. Если бы стащить ее!
– Но как это сделать незаметно?
– Надо его отвлечь! Он должен смотреть в другую сторону, пока кто-нибудь из нас подойдет ближе и возьмет его сумку.
– Но как? Заговорить с ним?
– Глупости, – отозвалась Маргарита. – Что ты скажешь этому человеку? Спросишь, который час?
– Нет, надо сделать так, чтобы он не оборачивался хотя бы в течение пары минут.
– Василиса, даже если ты попросишь его рассказать тебе все, что с ним случалось в жизни, он уложится в пять секунд. Этого времени ему как раз хватит, чтобы ответить: «Не твое дело». Не забывай, что он не очень-то любезен.
– Да просто украдем ее, пока он играет. Что тут спорить-то! – нетерпеливо перебила Анисья. – Надо только поторопиться. Плетите быстрее. Давай, Василиса, скорее, мы закончим раньше всех и сделаем вид, что идем к реке, кто-нибудь задержится возле Димы, отвлечет его, а кто-то возьмет сумку…
Анисья замолчала, потому что раздались тягучие громкие звуки дудочки. Все девушки сели на землю и принялись за свои венки, звезды сияли над ними в темном небе, музыка расслабляла и завораживала. Полина опустила взгляд на свои пальцы, которые быстро перебирали тонкие прутья с упругими листочками, и попыталась отбросить все мысли. Медленная мелодия проникала в каждый уголок ее души и словно связывала ее с окружающим миром. Жизнь вдруг показалась на удивление гармоничной и правильной.
– Эй! Ну скорее, – шепот Анисьи заставил Полину очнуться. Подруга сидела с уже готовым венком, крепко перевязанным лентой, и взволнованно наблюдала за остальными девушками. – Поторопитесь же!
Полина наспех скрепила концы своего венка и поднялась на ноги. Через пару секунд встали и Василиса с Маргаритой.
Трава покрылась ночной росой, стало прохладнее. Подружки миновали группу колдуний, увлеченных процессом плетения, и направились прямиком к тому месту, где расположился Дима. Но едва приблизились к молодому человеку, как с другой стороны возникли две старшие девочки и, как назло, замешкались возле пня, на котором сидел музыкант. Анисья в нерешительности остановилась, но Маргарита вдруг потянула ее за рукав:
– Бежим, бросим в воду венки и вернемся.
– Но…
– Да перестань, он еще будет здесь.
– А вдруг нет? – но Анисья уже семенила за черноволосой колдуньей в сторону Нищенки, которая резко изгибалась за ближайшей порослью молодого орешника.
– Бросаем? – улыбнулась Полина, остановившись на самом краю песчаного берега.
– На «раз, два, три», – отозвалась Василиса.
– Раз, – сказала Полина, вытянув руку с венком над быстрым течением.
– Два… – кивнула Василиса.
– Три! – крикнули Маргарита с Анисьей и одновременно швырнули свои венки в воду.
– Значит, теперь мы узнаем, кто из нас первой выйдет замуж?
– Да.
– Какая ерунда все эти гадания, – смущенно засмеялась Водяная колдунья и снова поглядела на речной поток. – О, Василиса, кажется, ты сделаешь это раньше всех.
Венок рыжеволосой колдуньи резко устремился вперед, оставив остальные три далеко позади, но вдруг его качнуло на волне, по воде побежали круги, а розовая лента, которой были стянуты березовые прутья, расплелась.
– Он развязался, как жалко! – воскликнула Василиса. – Это недобрый знак!
– Погляди-ка, мой тоже расплелся, – отозвалась Маргарита, чей венок плыл вторым.
– Нам пора, – снова принялась за свое Анисья и, последний раз взглянув на свой березовый венок, который не спеша двигался рядом с Полининым, повернулась спиной к реке.
Водяная колдунья задержалась, не сводя глаз с воды. Поверхность рябила и стремительно смешивала темные отражения трав и деревьев в калейдоскоп движущихся пятен, а венки продолжали свое плавание, подчиняясь только им понятной очередности.
Вот и Полинин венок, слишком скоро и неаккуратно завязанный, растрепался, узел из розовой ленты плавно расплелся, тонкие ветки разъехались в стороны. И только крепкий венок Анисьи с большим розовым бантом оставался целым и невредимым, хоть и двигался медленнее остальных.
А куда ему, собственно, было торопиться?
Полина вздохнула и побежала за подружками.
– Но как ее стащить? – тихо спросила Василиса.
– Просто взять и пойти дальше как ни в чем не бывало. Главное, не выдавать волнения, – заявила Маргарита.
– Не выдавать волнения и пройти прямо перед Диминым носом с его же собственной сумкой! – воскликнула Анисья. – Ты смеешься?
– Ну, раз такая умная, то сделай, как считаешь ты.
– Может, Анисья и правда подойдет к Диме одна? – предложила Василиса и, поймав полный возмущения взгляд белокурой подруги, поспешила объяснить. – Она может взять его сумку и осторожно передать ее Маргарите, Маргарита передаст Полине, а Полина мне. Ну, а я буду ждать здесь. Тут нас никто не заметит, пока мы будем проверять содержимое.
– Мило ты устроилась, – возмутилась Анисья. – Почему это я должна идти? Как с Севой разговаривать, так я, как с Димой – тоже я!
– Это потому что ты их знаешь лучше, чем мы, – пояснила Полина, и Анисьино лицо смягчилось. – В случае если Дима обернется, только ты сможешь заговорить с ним и сделать вид, что ничего не происходит. При виде тебя он не так удивится, как при виде нас. Давай же, ну?
Анисья глубоко вздохнула и пошла вперед. Колдун, из-за которого между подругами разгорелся спор, все еще сидел на высоком пне и самозабвенно играл на дудочке, но едва Анисья приблизилась и уже готовилась наклониться, чтобы схватить сумку, как медленная музыка смолкла, и толпа девушек с венками поднялась на ноги, чтобы направиться к реке. Анисья в ужасе застыла, не зная, что делать. Дима обернулся и взглянул на нее с легким удивлением.
– Привет, – тут же сказала Анисья, стараясь придать голосу уверенный тон.
– Привет, – отозвался Дима, скользнув взглядом по ее платью, и снова повернулся к поляне, на которой только что сидели длинноволосые красавицы, занятые плетением венков.
Анисья сделала шаг вперед и встала рядом с Димой, не давая ему возможности оглянуться назад. Теперь она надеялась, что Маргарита выручит ее и сама возьмет сумку.
– Какой красивый обряд, правда? – затараторила Анисья. – И ночь такая теплая, столько светлячков!
Ты видел светлячков? О, по-моему, я увидела их целую сотню, пока ходила к Нищенке.
«Что я несу!?» – в отчаянии подумала она.
– Нет, не видел. Я же играл, – последовал ответ.
– А почему сегодня ты сопровождал обряд, это же должен был делать Сева? – этот вопрос давно крутился у Анисьи в голове, поэтому, не придумав ничего лучше, она воспользовалась им.
Дима усмехнулся и, помолчав пару секунд, ответил:
– Заиграй-Овражкин не смог, – голос его зазвучал презрительно, что мигом вывело Анисью из себя, но она попыталась сдержаться и спросила притворно невозмутимо:
– Почему, не знаешь?
– Не интересовался.
– Хм.
Повисло неловкое молчание, в котором Анисья ясно различала приглушенные крадущиеся шаги за своей спиной.
