ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Они без труда перенеслись в Место Назначения Школы Волшебства. Тайрон уже поджидал их. Лицо его при виде целых и невредимых Рены и Коннора просветлело.
— Вернулись!
— Ну что тут у вас происходит? — спокойно спросила Рена.
— Пойдемте. Увидите, — откликнулся Тайрон. — Тересса пока в лагере, разбитом у стен города. Она не пожелала покидать остальных.
— Остальных?
— Ага. Там наш отряд и те, кто прятался в пещерах за Розовым Садом королевы. А Фальстан в городе. Герцогиня Карлас тоже, — добавил он сухо.
Рена подкинула в руке свою дорожную сумку.
— Ух! — восхищенно воскликнула она. — Здесь, кажется, завалялась кое-какая еда. А школа, вижу, стоит как ни в чем не бывало,
— Уцелела. Выдержала наша защита. Городу не так повезло. — Тайрон вел их по улице от дома к домуЗемлетрясение было ужасным. Постепенно оно перешло в легкое подрагивание почвы, но это зато продолжалось всю ночь. И лишь под утро все успокоилось. — Его карие глаза возбужденно блестели. — Мне почему-то кажется, что вы обо всем этом можете рассказать мне подробнее.
— Потом, — отмахнулся Коннор.
Они приблизились к городским воротам, которые стояли особняком, среди обломков разрушенной стены. Перед воротами собралась толпа горожан, которые говорили, кричали все разом. Рена увидела Гариана. Он был все в той же потертой бархатной куртке. Рядом стоял управитель Хельмбури. Кайра, Ретт, Киал все были тут! Худые, усталые, но счастливые.
Пес, бешено вертя хвостом, кинулся к Рене. Уши его развевались от бега. Следом за ним, раскинув руки, неслась Тересса.
— Рена! Коннор! Как вас долго не было… мы думали уже… — выкрикивала Тересса, обнимая Рену и глядя через ее плечо на Коннора.
Вокруг них взлетали в воздух восторженные, удивленные, приветственные возгласы.
Рена ошеломленно вертела головой.
— Ты не видишь Идрес? — спросила она Коннора.
— Нет, — откликнулся он.
Вдруг толпа затихла. Лишь кое-где слышался отрывистый шепот. К ним шла Идрес Рискарлан, холодная и надменная, как всегда.
— Идрес! — вскричала Рена. — А где Андреус? Он все еще мышка?
— Исчез, — коротко бросила Идрес. — Я немного позабавилась его беспомощностью, поиграла с ним, как кошка с мышкой, а потом вернула ему прежний облик. Но теперь он не так опасен. Вы уничтожили его книгу, а значит, и часть колдовских заклинаний. А его армия распалась. Все бегут по домам. Наигрались, и игра закончена.
— Игра? — возмутилась Рена.
— Игра! — взорвалась Тересса. — Война… смерть… разрушение… И это ты называешь игрой?
Идрес улыбнулась, но ее глаза оставались холодными.
— Твой отец тоже играл, когда двадцать лет тому назад прокрался в Сен на Лирван, чтобы увести меня. Андреус просто продолжил игру. Правда, он немного заигрался, и вы перехитрили его.
— Перехитрили? — обомлела Тересса. — Ты считаешь, что мы тоже играли?
— А разве нет? — невинно повела бровями Идрес, глядя на Тайрона, Рену и Коннора. — Они проверяли свои силы. А ты, — она обернулась к Терессе, — не станешь же отрицать, что чуточку играла в королеву-правительницу. Или воительницу?
— Это была настоящая война! — сверкнула глазами побледневшая Тересса.
Рена шагнула к ней, желая успокоить, но в первый раз Тересса, лучшая подруга, даже не заметила ее.
Идрес примирительно улыбнулась,
— Но я рада, что ты уцелела. — Она указала рукой в сторону города. — А теперь тебе нужно заняться возрождением разрушенного. И еще. Двенадцать лет ты пробыла в сиротском приюте. Там тебя, к счастью, не учили думать и поступать по-королевски. Вспомни уроки простой жизни. Тебе это пригодится. — Она помолчала и добавила: — Как и мне.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Рена.
Идрес резко повернулась к ней.
— Я хочу сказать, — раздельно произнесла она, — что и Сенна Лирван придется восстанавливать.
Рена разинула рот.
— Ты собираешься там править?
— Да. Давно я этого ждала.
— А как же Андреус? — вмешался Тайрон.
— Когда он вернется… а он наверняка вернется, я буду готова встретить его как полагается, — угрожающе произнесла Идрес. Потом она снова повернулась к одиноко стоящим среди развалин городским воротам. — Вам лучше сейчас же приняться за дело. Настилать доски над разверзшимися дорогами. Возводить стены, латать крыши… Вслед за землетрясением обычно приходят бури и ураганы. — Идрес стала медленно удаляться. И хотя Рена окликала ее, звала, надменная чародейка ни разу не обернулась, а потом и вовсе исчезла.
Тересса вздохнула.
— Пойдем посмотрим, что осталось.
Их окружала толпа людей, и пока они шли по заваленным щебнем и обломками домов улицам, отовсюду сыпались вопросы, просьбы, советы. На каждом шагу попадались груды стульев, кроватей, книг, разбитой посуды, игрушек и порванной одежды. Кое-где еще тлели кучи мусора, вспыхивали угасающими языками пламени обугленные и вырванные из стен двери, оконные рамы.
Мрачные и молчаливые, подошли они ко дворцу. Во внутреннем дворе их встретила толпа придворных. Рена узнала стоявшую впереди всех герцогиню Карлас Рисмордит. Волосы ее были растрепаны, одежда прожжена во многих местах и заляпана грязью. Несмотря на это, герцогиня шагнула им навстречу, горделиво вскинув голову.
— Вот и ты, Тересса, — снисходительно кивнула она. — Я прощаю тебе нелюбезное обращение с нашей семьей…
Рена, не дослушав, поспешно отошла подальше в сторону, куда не доносился резкий, похожий на кудахтанье, голос герцогини. Подойдя к Тайрону, она спросила:
— Как ты думаешь, могли бы мы сейчас снять охранные заклинания и добраться до мэтра Галфрида и остальных чародеев?
Тайрон кивнул.
— Это первое, что я собирался сделать. — Потом хитро прищурился и добавил: — Вернее, второе. Во-первых, неплохо бы поесть.
Кроме вежливого приглашения пойти вместе с ними, Тересса ничего больше не сказала герцогине Карлас. Она вообще не произнесла больше ни слова в продолжение всего долгого пути по двору и переходам дворца. Их встретила полутьма коридоров. Тайрон пробормотал заклинание, и вдоль всего коридора зажглись матовые шары, осветив зияющую дыру в потолке, змеевидные трещины на полу и поперек стен, окна с выбитыми стеклами.
Переломанная, полуобгорелая мебель была засыпана осколками штукатурки и камней. Остальное сгорело во время пожара или было полностью уничтожено лирванцами в ночь нападения.
Тересса молча прошла через тронный зал, где когда-то ее отец принимал послов и важных государственных персон, так же молча и стремительно вышла в узкий переход между залом и королевскими покоями. Тетя Карлас и ее окружение еле поспевали за ней. Герцогиня продолжала говорить не умолкая.
— Бедная Тесс. Хоть бы она держалась, — прошептала Рена, неотступно думая о трагической гибели короля и королевы.
Коннор горько вздохнул, но ничего не сказал.
Но Тайрон мрачно улыбнулся.
— Я знаю этот ее взгляд. Королевская решимость и твердость повелительницы.
Тересса повела всех по коридору, ведущему к хозяйственным помещениям. Сюда обычно не заглядывал никто, кроме слуг. Герцогиня приметила это и тут же начала жаловаться и брезгливо ворчать.
Они дошли наконец до комнаты, которую пощадили пожар и разрушения. Здесь было полным-полно всяческой домашней утвари.
— …и со вчерашнего дня мы крошки во рту не имели, — тараторила герцогиня. — Тересса, ты слушаешь меня? Тебе потребуется надежное и правильное руководство, и я готова дать тебе это, но прежде потребую дать мне горячей еды! И на чистой тарелке…
Тересса порылась на пыльной полке и что-то протянула тете Карлас. Та непроизвольно взяла эту вещь в руки и брезгливо поморщилась.
— Что это? — возмущенно воскликнула герцогиня. Длинный ее нос чуть не свернулся набок от отвращения.
— Фартук, — тихо сказала Тересса, завязывая другой фартук на себе. Потом она решительно уперла руки в бока и оглядела толпящихся в комнате людей. — Идрес была права… двенадцать лет меня учили самым простым вещам: готовить, шить, мыть и чинить. Разве это не удача?
Тайрон рассмеялся. Понемногу все, один за другим сначала нерешительно, а потом все смелее, присоединились к нему Вскоре смеялись все, кроме тети Карлас. Она смотрела на фартук с таким ужасом, будто он сейчас оживет, выставит клыки и разорвет ее на части.
Тересса решительно хлопнула в ладоши и потянулась к венику.
— Начнем?
Рена сидела на краю городской стены и жмурилась, подняв лицо к солнцу Теплый весенний ветерок ерошил ей волосы.
После долгих месяцев неустанной работы, когда город наконец обрел свой прежний вид, так хорошо было просто бездумно посидеть и полениться.
Она раскачивала ногой в легкой сандалии и разглядывала зеленеющую равнину, раскинувшуюся за стенами города. Как ни тяжела и сурова была эта зима, но и она должна была уступить напористой, молодой весне. Частые, но не продолжительные дожди напитывали поля и готовили хороший урожай.
