Ознакомительная версия.
Колл оглядел себя. Одна штанина была порвана, ботинок исчез, а по лодыжке бежала кровь. По крайней мере, подумал он, пострадала его здоровая нога, и им не пришлось лицезреть тот ужас, который представляла собой больная.
– Сам знаю, – отозвался он.
Мастер Милагрос вздохнула:
– Ты можешь встать?
Колл попытался подняться. Тамара тут же протянула ему руку. С ее помощью он выпрямился и вскрикнул от острой боли, словно в его правую ногу кто-то всадил нож.
Мастер Милагрос наклонилась и холодными пальцами коснулась его лодыжки.
– Перелома нет, но у тебя сильное растяжение, – помедлив, объявила она. И еще раз вздохнула: – Урок окончен. Колл, тебе нужно в лазарет.
Лазарет представлял собой просторное помещение с высоким потолком, начисто лишенное сталагмитов, сталактитов и всего бурлящего, капающего и дымящего. Здесь стояли длинные ряды коек, огороженные белыми простынями и готовые в любой момент принять большое число раненых. Но сейчас там не было никого, кроме Колла.
Местным лекарем оказалась высокая рыжеволосая волшебница с настоящей змеей на плечах, которая, обвив шею хозяйки, постоянно меняла окрас с леопардовых пятен на тигриные полоски и легкомысленные розовые крапинки.
– Кладите его на постель, – величаво указала она на одну из коек, когда в лазарет зашли ученики с Коллом на носилках, созданных мастером Милагрос. Если бы не страшная боль в ноге, Колл бы с большим интересом понаблюдал, как она с помощью магии земли стягивала ветки вместе и связывала их длинными гибкими корнями.
Мастер Милагрос проследила, чтобы Колла переместили на койку без новых травм.
– Благодарю вас, – сказала она, заметив волнение Тамары, – а теперь давайте оставим их и позволим мастеру Амарант спокойно работать.
Колл, игнорируя стреляющую боль в ноге, приподнялся на локтях:
– Тамара…
– Что? – Девочка посмотрела на него широко распахнутыми темными глазами. Но не она одна повернулась к нему. Колл попытался сообщить ей одним взглядом: «Присмотри за Хэвоком. Убедись, что он хорошо поел».
– Он начинает косить, – обеспокоенно сказала Тамара мастеру Амарант. – Должно быть, от боли. Вы можете что-нибудь сделать?
– Только не пока вы все здесь. Марш отсюда! Быстро! – Амарант замахала рукой, и ученики вместе с мастером Милагрос поспешили к выходу. Тамара задержалась на пороге и бросила на Колла еще один встревоженный взгляд.
Колл откинулся на подушку, думая о Хэвоке, а мастер Амарант тем временем разрезала на полоски и так уже порванную штанину, явив синюшного цвета припухлость на ноге. На его здоровой ноге. На секунду его затопил такой острый приступ паники, что он испугался, что сейчас задохнется. Вдруг он теперь вообще не сможет ходить? Мастер, судя по всему, заметила выражение ужаса на его лице, потому что она улыбнулась и достала из стеклянной банки что-то вроде скатанного в ролик мха.
– Ты поправишься, Коллам Хант. Я лечила ранения и куда хуже.
– То есть все не так страшно, как выглядит? – рискнул спросить Колл.
– О нет, – ответила она, – все именно так, как выглядит. Но я очень и очень хороший специалист.
Странно, но ее слова успокоили Колла, и, решив больше ни о чем не спрашивать, он молча наблюдал, как она сначала покрыла его ногу ярко-зеленым мхом, а потом залепила это все грязью. В конце она дала ему выпить что-то молочное, после чего боль почти вся ушла, а самому Коллу стало казаться, будто он плывет навстречу потолку, как от дыхания виверны.
Чувствуя себя очень глупо, Колл провалился в сон.
– Колл, – прошептал девичий голос совсем рядом с его ухом, пошевелив волосы и пощекотав ему шею. – Колл, проснись.
Послышался другой голос. Мальчишеский:
– Думаю, нам стоит вернуться. Разве не говорят, что сон способствует выздоровлению?
– Да, но нам его сон не поможет, – возразил первый голос, громче и ворчливее. Тамара.
Колл открыл глаза.
Тамара и Аарон оба были в лазарете. Тамара сидела на краешке его койки и легонько трясла Колла за плечо. Аарон держал на самодельном поводке-веревке Хэвока, который пускал слюни, громко дышал и вилял хвостом.
– Я собрался его выгулять, – объяснил Аарон, – но раз сейчас ты единственный пациент в лазарете, мы решили сначала заглянуть к тебе.
– Мы принесли тебе ужин из столовой, – Тамара указала на прикрытую салфеткой тарелку на тумбочке. – Как ты себя чувствуешь?
Колл попробовал пошевелить ногой под грязевым каркасом. Боли не было.
– Как полный идиот.
– Ты не виноват, – сказал Аарон одновременно с Тамарой.
– Еще бы!
Они переглянулись и вновь посмотрели на Колла.
– Извини, Колл, но это никак нельзя назвать твоей лучшей идеей, – продолжила Тамара. – Мало того, ты еще и украл бревно Селии. Хотя едва ли ты после этого перестанешь ей нра-а-авиться.
– Что?! Вовсе я ей не нравлюсь! – ужаснулся Колл.
– О, еще как, – ехидно заулыбалась Тамара. – Даже стукни ты ей бревном по голове, она бы обязательно сказала что-нибудь из серии «Колл, у тебя так классно получается».
Она обернулась к Аарону, и по его лицу Колл понял, что тот с ней согласен и пребывает в полнейшем восторге от происходящего.
– В общем, – вновь заговорила Тамара, – мы просто пришли сказать, что нам бы не хотелось, чтобы тебя прибило бревном. Ты нам нужен.
– Точно, – согласился Аарон. – Ты же мой противовес, не забыл?
– Только потому, что он вызвался первым, – проворчала Тамара. – Тебе стоило провести смотр претендентов. – Поначалу Колл думал, что Тамара, узнав, что Аарон выбрал своим противовесом Колла, стала ему завидовать, но потом понял, что она, несмотря на всю свою симпатию к нему, искренне считала, что Аарон достоин лучшей кандидатуры. – Спорим, Алекс Страйк сразу согласится, стоит тебе спросить? И потом, он симпатичный.
– А мне что с того? – Аарон закатил глаза. – Не нужен мне Алекс. Мне нужен Колл.
– Да знаю я, – вздохнула Тамара. – Он справится, – неожиданно добавила она, и Колл благодарно ей улыбнулся. Даже лежа на больничной койке с закованной в грязь ногой, он был счастлив, что у него есть друзья.
– Я уже испугался, что вы забудете о Хэвоке, – сказал Колл.
– О нем забудешь, – радостно откликнулся Аарон. – Он сжевал Тамарины ботинки.
– Мои любимые ботинки. – Тамара притворно замахнулась на Хэвока, а тот, увернувшись, подбежал к двери, с сочувствием в глазах оглянулся на Колла и заскулил.
– Думаю, он очень хочет на прогулку, – заметил Колл.
– Я пошел. – Аарон поспешил к двери, закручивая на запястье свободный конец веревки. – Сейчас ужин, поэтому в коридорах никого. Скоро вернусь.
– Если тебя поймают, мы будем все отрицать! – оптимистично крикнула ему вслед Тамара, и дверь за Аароном захлопнулась. Девочка сняла с тарелки салфетку.
– Сегодня давали особо вкусный лишайник, – сообщила она, ставя тарелку Коллу на живот. – Твой любимый.
Колл взял жареный растительный ломтик и задумчиво откусил:
– Как думаешь, может, к тому времени, когда мы вернемся домой, мы так привыкнем к лишайнику, что уже не захотим пиццы или там мороженого? Я живо представляю, как буду шастать по лесам и есть мох.
– И тогда все в твоем городе решат, что ты спятил.
– Все в моем городе и так считают меня сумасшедшим.
Тамара принялась накручивать кончик косы на палец:
– Что думаешь насчет возвращения домой летом?
Колл поднял взгляд от своего лишайника:
– В каком смысле?
– Я о твоем отце, – сказала она. – Он ведь ненавидит Магистериум, а ты – нет. По крайней мере, мне так кажется. Значит, после каникул ты вернешься. Но разве он не будет категорически против?
Колл промолчал.
– Ты же вернешься, верно? – Тамара, вдруг забеспокоившись, наклонилась к нему. – Колл?
– Я хочу вернуться, – вырвалось у него. – Хочу, но боюсь, что он не разрешит. Может, у него есть на это причины, но я не хочу о них знать. Даже если со мной что-то не так, пусть Аластер оставит это при себе.
– С тобой все так, за исключением сломанной ноги, – уверенно ответила Тамара, хотя и не смогла скрыть своего волнения.
– Да, а еще я люблю покрасоваться, – усмехнулся Колл в попытке разрядить обстановку.
Тамара бросила в него кусочек лишайника, и они еще какое-то время поболтали на тему того, как все отреагировали на новый звездный статус Аарона, включая самого Аарона. Тамара тревожилась за него, но Колл заверил ее, что их друг справится.
Затем Тамара рассказала ему, в какой восторг пришли ее родители, узнав, что она оказалась в одной группе с творцом, и это было хорошо, потому что она хотела, чтобы они ею гордились, но в то же время и плохо, так как теперь они еще сильнее стали доставать ее на тему образцового поведения. А их идеи «образцовости» не всегда совпадали с мнением самой Тамары.
– Но раз теперь у нас есть творец, что будет с Соглашением? – спросил Колл, вспомнив речь Руфуса и реакцию на нее членов Ассамблеи.
Ознакомительная версия.
