Ознакомительная версия.
– А кто ворогам следы путал и в болота заводил? – продолжил Кладовой. – Наш брат… точнее, наш двоюродный брат Лесовик!
– Погодите! – Севка попытался прервать этот парад оскорбленного достоинства. – Это же человек заводил! Иван Сусанин!
– Челове-е-ек! – насмешливо протянул Кладовой.
– Ну конечно! – заступилась за друга Маша. – Целый полк поляков завел! Никто не выжил!
– А коли никто не выжил, – хитро прищурился Кладовой, – откуда тогда известно про сей подвиг стало?
На это ни Маша, ни Севка не нашлись что ответить.
– Так что, – заключил директорский Кабинетный, – мы воевать можем… когда припрет!
– А сейчас приперло? – решила уточнить Лёля.
Кабинетный отвел взгляд, но врать не стал.
– Пока нет… Но если сейчас Перуна не пугануть, тут такая бойня пойдет… что всех припрет!
Антоха, слушая все это, улыбался все шире.
– Вопросы есть? – спросил он и сам себе ответил: – Вопросов нет. Мишка, строй кабинетных!
Пока Мишка с видом заправского генерала организовывал кабинетных, Лёля подошла к Антону и тронула его за рукав:
– Ты правда, – с надеждой спросила она, – надеешься, что Перун домовых испугается?
– Если не испугается, – твердо ответил Антоха, – припугнем Паляндрой.
Лёля испуганно замерла.
– Не волнуйся, – Антон постарался придать голосу побольше уверенности, – просто припугнем. Я тоже не хочу войны. Ограничимся принуждением Перуна к миру!
А Лёля вдруг робко улыбнулась.
– Эти домовые, – сказала она, – типичные белорусы. Не воюют, пока не припрет… Или, наоборот, мы такие, потому что нас такие домовые опекают?
Антоха пожал плечами и покосился на Машку с Севкой, которые возились со шпагой, той, что Маша когда-то добыла с боем.
* * *
Сначала, когда на крышу выбрался Антон с друзьями и громко выкрикнул «Я пришел объявить ультиматум!», Перун – а за ним и его свита – расхохотались. Но, по мере того как пространство начало заполняться кабинетными, смех становился все неувереннее. Слишком серьезно оказались настроены маленькие человечки, сжимавшие в руках веники и швабры, тряпки и указки. Сразу было понятно, что они пришли сюда выполнять тяжелую, но необходимую работу и пока не выполнят ее, не уйдут. Даже если для этого придется лечь тут всем до единого.
– Ультиматум! – повторил Антоха севшим голосом и принялся откашливаться.
Лёля не выдержала и вышла у него из-за спины.
– Великий Перун! – сказала она, и это звучало скорее как обвинение, чем как титул. – Мы требуем, чтобы ты и твое войско заняли один из молодых дубков, которые мы посадим во дворе школы… в ближайшее время! А если нет…
Тут голос сдал уже у Лёли, и откашлявшийся Антоха продолжил:
– Тогда мы тебя загоним туда силой! – он обвел рукой войско кабинетных.
Мишка издал глухой рык. Перун и его свита перестали улыбаться.
– Если понадобится, – завершил Антоха, – мы готовы для этого объединиться с Паляндрой.
На сей раз Перун откровенно дрогнул, да и все остальные Белые принялись испуганно шептаться.
– Кстати, – Лёля попыталась хоть как-то смягчить Антонову угрозу, – Паляндра уже согласна перебраться в свой дуб.
Они замолчали, ожидая ответа. Шепот в стане Белых стих. А кабинетные с самого начала стояли в тяжелом молчании.
Перун собрался с духом и гордо задрал бороду.
– Никто не смеет приказывать великому Перуну, – грозно произнес он и выставил вперед руку.
Искры заплясали на кончиках его пальцев, но никто из противников Перуна не дрогнул. Белый предводитель криво усмехнулся, поднял руку над головой…
…И молния, сорвавшаяся с ладони громовержца, никого не задев, устремилась к Севке. Впрочем, его она не задела тоже, а впилась в острие шпаги, которую он успел вскинуть за секунду до жеста Перуна. Севка при этом никак не пострадал.
Обалдевший Перун послал еще одну молнию, теперь уже прицельно в наглеца, но тот успел изящным движением шпаги перехватить гигантскую искру.
– Экономьте энергию, – ехидно сказала Маша, – шпага надежно заземлена.
Севка небрежно продемонстрировал провод, спускающийся от шпаги куда-то вниз. Рукоять шпаги оказалась щедро увитой изолентой. Вождь Белых бросил беспомощный взгляд через плечо. Ярило вскинул копье, а Даждьбог выхватил меч….
Вернее, оба попытались выполнить эти действия. На самом деле копье зацепилось за бельевую веревку, которой еще секунду назад тут не было, а нога меченосца поскользнулась на неизвестно откуда взявшейся на крыше банановой шкурке. Оба Белых воина неловко грохнулись на крышу.
– Оно вам надо, парни? – спросил Столовой, красноречиво помахивая половником.
Перун сник.
– Никто не смеет приказывать великому Перуну, – повторил он почти жалобно, – но я готов сделать жест доброй воли…
– А еще отпусти Любу! – зарычал Мишка.
– Нет уж, давайте по очереди, – затараторил Перун. – Утром дуб – вечером Люба…
– Тогда сначала Любу! – грозно заявил Мишка.
– Ну уж нетушки! – возмутился Перун, который сейчас очень походил на обиженного первоклассника. – Я вам Любу, а вы меня потом обманете вместе со своим Кощеем! Вот переедем в новый дуб, устроимся, тогда и поговорим! А то ишь! Такие молодые, а так и норовят надуть! И чтоб дуб был благоустроенный! Со всеми удобствами!
Перун с компанией резво подобрались и почти бегом понеслись к себе за трубу. По дороге Перуну в затылок кто-то из домовых засветил огрызком. Великий бог всех славян ойкнул, втянул голову в плечи и прибавил ходу.
– Ну, что будем делать? – спросил Антоха, когда на крыше остались только его команда и домовые.
– Дубы растить, – сказала Лёля.
Антон внимательно посмотрел на девочку.
– А как? – спросил он.
– Не знаю еще, – пожала плечами Лёля. – Я думала, ты знаешь. Чья была идея с дубами?
– Не помню, – сказал Антоха. – Слушайте, а правда, где мы возьмем два новых дуба?
– Я знаю! – разом выкрикнули Маша и Севка.
Вид у них был такой счастливый, что все невольно рассмеялись.
В кабинете биологии Севка рассматривал горшки для цветов.
– Что ж они у вас такие маленькие? – ворчал мальчик.
– Для фасоли хватает, – ответил кабинетный с прической Виолетты Николаевны, биолога старших классов, – а дубы мы по программе не проращиваем.
– Ладно, – вздохнул Севка, – сойдут и эти, потом пересадим.
– А что мы все-таки делать будем? – спросил Антон. – И куда Маша убежала?
Севка таинственно улыбнулся:
– За семенами!
– А! – сообразила Лёля. – Она желуди из директорского сейфа принесет!
Севка кивнул, но по его виду было понятно, что он бы предпочел более эффектное появление своей напарницы по серому цвету.
– А наше дело, – сказал он, – посадить их…
– …и ждать тысячу лет, пока они превратятся в тысячелетние дубы, – закончил за него Антон.
– Нет, – возразил Севка, – мы будем поливать их живой водой! И тогда они вырастут быстро. В сказках это стандартная технология!
– И где же мы найдем живую воду? – спросил Мишка.
– Сделаем! – сообщил Севка. – Это, конечно, антинаучно… Но я здесь уже как-то попривык… Короче, я смотрел фильм по телевизору про свойства воды. Много там чего рассказывали, жаль, я слушал невнимательно, если вернемся домой…
– Когда вернемся домой, – поправил Антон.
– Да, – согласился Севка, – там вот рассказывали, что вода может впитывать информацию, что ты ей наговоришь, такой она и будет.
– И? – протянул Антон.
– Я думаю, Лёля нам подскажет, что нужно сказать, чтоб вода стала живой, – сказал Севка.
– Ты знаешь? – спросил Антон у Лёли.
– Догадываюсь, – улыбнулась девочка, – бабушка всегда так делала. Заговаривала воду, чтоб на здоровье… А городскую воду пить не могла, говорила – мертвая вода.
– А что говорить-то надо? – спросил Мишка.
– Неважно что. Главное, чтоб с любовью… Ну, бабушка так говорила. Говорила, что если еду с плохим настроением готовить, то несварение будет, что вода для еды должна добрыми чувствами напитаться, что нельзя ругаться и бранных слов говорить за столом. Еда сразу как бы отравленной становится.
– Ничего себе! – сказал Мишка. – Я слышал, что грузчики говорили, когда продукты в столовке разгружали! А потом у нас народ котлетами травится!
Тут появилась Маша, которая с таинственным видом держала что-то за спиной. Лёля с Антоном уже были готовы сделать вид, что появление директорских желудей стало для них сюрпризом, но Мишке не терпелось побыстрее все закончить.
– Давай, не тяни! – приказал он. – Гони желуди!
Момент был испорчен. Маша с разочарованным видом достала из-за спины два огромных желудя. Мишка схватил оба и придирчиво рассмотрел.
– Вроде настоящие… – сказал он. – Только буква «П» на них… Прорастут ли? Вдруг это пометка: «П», «плохие».
– Конечно, прорастут! – заявил Севка. – Это не буква, а руна! Называется…
Ознакомительная версия.
