Автомобиль остановился у главного входа, и водитель объявил:
— Главная контора фирмы «Аванак».
— Зайдем? — любезно предложил нам мистер Эдиот. — Расходы я беру на себя: нечасто встретишь пустоголовых джентльменов — под стать моему мальчику…
Мы приняли приглашение и вошли вслед за миллионером в здание конторы.
Крохотный холл напоминал кинотеатрик; возле нескольких кресел стояли низкие столики с прохладительными напитками, а на стене, не имевшей окон, висел серебристый экран.
Из двери справа от экрана вышел высокий, стройный, младшего взрослого возраста мужчина в белом костюме и представился:
— Здравствуйте. Я консультант мистера Аванака… Располагайтесь, как вам удобно… Наша фирма имеет самые лучшие, самые надежные в мире портативные мемозы — механические мозги! Многие ученые уверены, что уже весьма скоро человека будут ремонтировать и даже изготовлять на специальных предприятиях… Но пока мы ограничиваемся мемозами… Для сомневающихся у нас имеется Ателье проката…
— Нет-нет, — запротестовал мистер Эдиот, — я бы хотел приобрести парочку мемоз для моего мальчика!
— Похвально, — склонил голову консультант. — Но вы сказали, «парочку»? Это нерентабельно.
Он нажал кнопку в стене, и окна зашторились, а на экране вспыхнуло изображение человеческого мозга в разрезе.
— Мозг человека, — продолжал консультант, — как видите, состоит из двух полушарий: левое управляет усвоением школьной программы, хорошим настроением и способностью к бизнесу; правое формирует склонность к образному мышлению, литературе и искусству. Сейчас трудно быть универсалом, и вашему мальчику достаточно одной мемозы. Не правда ли, Сэм Эдиот?
— Но мы еще не представились вам! Откуда вы знаете, кто мы? — подозрительно всматриваясь в фирмача (так называют обычно представителя какой-нибудь фирмы), спросил Эдиот-старший.
— Не тревожьтесь, — улыбнулся фирмач, — нам сообщили о вашем прибытии еще с борта самолета…
На экране сменилось изображение.
— А что это за цифры на извилинах мозговых полушарий? — полюбопытствовал Алексей Петрович.
— Они указывают стоимость участков, которые фирма может заменить по желанию клиента…
— И вы имеете наглость рекламировать эту грушу, вынутую из компота?! — возмутился Эдиот-старший. — Я не юноша, но и мои мозги пока еще не сморщились. Пойдем отсюда, Сэм, у тебя в голове вообще еще гладкий бильярдный шар… А нас сравнивают здесь с какими-то мумиями!
— Не уходите, сэр! — взмолился фирмач. — Уверяю вас, что вы ошибаетесь. Все люди с самого появления на свет имеют мозги с извилинами. Чем больше извилин, тем лучше.
— И у нашего президента тоже?.. — недоверчиво спросил миллионер.
— Непременно! У президентов обычно извилин становится больше на время правления.
— Гм… Ну если так. Выписывайте нам парочку мемоз, да самых извилистых — денег у меня хватит! — гордо произнес мистер Эдиот.
— Стоит ли, сэр, тратиться? — почтительно улыбнулся фирмач. — Я уже имел честь сообщить вам, что стоит лишь определить желаемую карьеру вашему малютке — и мы подберем ему одну мемозу.
— Ну ладно, одну так одну, — согласился Эдиот-старший.
— Какие способности у вашего мальчика, сэр?
— Что-о-о?! — поразился миллионер. — Если б они имелись, мы не нуждались бы в ваших… персиковых косточках!
— М-м, сэр… Способности имеются в каждом человеке, — настаивал фирмач. — А если способность граничит с талантом, то на этом люди зарабатывают бешеные деньги! Поройтесь в памяти, сэр, прошу вас…
— Мальчик любит валяться на диване…
— Это не способность, сэр, а возможность.
— Гоняется за тараканами…
— Еще, сэр.
— Неутомим в прослушивании магнитофонных записей…
— Здоровый мальчик! А необычные наклонности?
— Ну, разве что составление заковыристых фраз.
— Каких, сэр?
— Да вот, к примеру: какую фразу вы смогли бы написать, где один и тот же слог повторялся бы несколько раз подряд?
— М-м… «Папа, здравствуй…»
— И все?
— «Папа и мама, здравствуйте…»
— В вашей фирме все такие олухи или вы досадное исключение? — разочарованно произнес Эдиот-старший и повернулся к сыну: — А ну, Сэм, блесни…
Юный верзила засопел, подошел к доске, взял голубой мелок и сразу принялся писать:
«Купила Лала ладан…» (четыре «ла»).
«У крана Нана нашла мыло…» (четыре «на»).
«Взял из шкапа папа папаверин…» (пять «па»).
— Хватит! — рявкнул Эдиот-старший. — Видали?! А вы: «па-па…», «ма-ма…» Пошли, мой мальчик, мы с тобой вскочили не в экспресс, а в паршивый старый товарняк! Выпрыгнем на ходу: сходим в ресторан и улетим домой… к «ма-ме…», — передразнил он совершенно растерявшегося фирмача.
Тот очнулся от охватившего его оцепенения и кинулся к миллионеру.
— Сэр! — вскричал он. — Это так неожиданно… Не уходите, прошу вас, иначе я потеряю работу!
— У нас дома миллионы безработных, — отрезал Эдиот-старший, но, видимо, смягчившись, сказал: — Так и быть, мы уже произвели затраты… Если вы сейчас придумаете фразу, где один и тот же слог повторится шесть раз, чего не удавалось даже мне, мое доверие к вашей фирме восстановится…
— О, благодарю вас, сэр, — засуетился фирмач, подбежал к доске и замер.
Он напряженно думал, лицо его побледнело, глаза были прикрыты, и веки заметно подрагивали. Потом он стал успокаиваться, наконец улыбнулся и твердо вывел на доске фразу:
«Вы не видели ли, Лили, лили ли лилипуты воду?»
Девять «ли»! Ого!!!
— Поразительно! — восхищенно прошептал миллионер. — Ваша взяла — мы оформляем заказ…
Фирмач отер с лица пот, выпил залпом стакан кока-колы и деловым тоном сказал:
— Судя по всему, Сэм имеет врожденную тягу к наукам… Следовательно, вам необходима левая мемоза… Вместе с тем склонность к занимательности, к игре, указывает на то, что… потребуется правая мемоза… Складывается ситуация, сходная с той, когда мы имеем дело с клиентом, увлеченным шахматной игрой…
При этих словах мы с Алексеем Петровичем почему-то переглянулись и стали слушать фирмача с удвоенным вниманием.
— Следует отметить, — продолжал он, — что хозяин фирмы мистер Анпетк Аванак — великолепный шахматист…
— Бывший чемпион? — прервал Эдиот-старший.
— Он самый, сэр. Газеты писали, что после двух крупных поражений в международных матчах он удалился в добровольное изгнание или даже покончил с собой… И то и другое неверно или верно лишь отчасти (я имею в виду первое предположение). Мистер Аванак — потомок открывателя острова Далл-Айленд — купил фирму по изготовлению мемоз и перевез ее сюда.
— Но почему так далеко?
— Да потому, — охотно ответил фирмач, — что у мистера Аванака имеются на этот счет личные соображения!
— О’кей. Это его дело, — согласился Эдиот-старший и повернулся к сыну: — Но кем бы ты хотел стать, мой мальчик?
— Не знаю, — прогудел Сэм. — Может быть, беретом?
— Беретом?! Каким беретом?
— Синим или зеленым — все равно, папа.
— Он имеет в виду десантников, сэр — догадался фирмач. — Тысячи наемников с нашими мемозами воюют в Африке и кое-где еще, но… мало кто из них возвращается обратно…
— Слыхал, Сэм? — взволновался отец. — Какой смысл вкладывать деньги впустую?
— Совершенно верно, сэр, — подтвердил фирмач. — К тому же мы там испытываем новые модели мемоз… Вашему крошке мы подберем самый надежный, проверенный образец. Ну-ка, мальчик, стань возле этого аппарата…
На экране появилась прозрачная тень головы Сэма. На стыке полушарий мозга отчетливо виднелась до странности знакомая фигура.
— У него в голове ферзь! — взволнованно воскликнул фирмач. — Я же говорил…
— А что мы можем с этого иметь? — неуверенно спросил Эдиот-старший все-таки с невольной гордостью за сына.
— Профессиональные шахматисты становятся миллионерами, — уверил фирмач.
— Ну если так… — кивнул Эдиот-старший. — По крайней мере, это безопаснее разбоя.
— Но мистер Аванак… — смутился фирмач, — временно прекратил производство шахматных мемоз…
— Что?! — рявкнул Эдиот-старший. — Где ваш хозяин?
— Он сейчас… в командировке, сэр. А шахматная лаборатория позади этого здания… Можете убедиться сами. Но вы напрасно волнуетесь, сэр: у нас большой выбор, и мы подберем, сэр, непременно подберем вашему мальчику мозги…
Мы вышли в боковую дверь, как указывала стрелка, и увидели еще одну яркую рекламу. На большой, в рост человека, шахматной доске было написано:
