«Эвернесс» достигла края ночи. На востоке над горизонтом пролегла желтая полоска, постепенно переходящая в темно-синий, усыпанный звездами купол неба. Облачный слой расстилался сплошным черно-пурпурным ковром. Истребители возникли из рассветного сияния — три двухмоторные машины, поджарые и прожорливые, как небесные акулы. Промчались на бреющем полете над корпусом «Эвернесс», от носа до хвоста, развернулись и пошли на второй заход. Под крыльями выдвинулись орудийные стволы, из-под белого чаячьего брюха показались ракетные установки.
— Вот я о чем, — сказал Шарки. — Отдайте эту штуковину Шарлотте Вильерс, и всем будет хорошо.
— Помолчите, мистер Шарки, — оборвала его капитан Анастасия. — Не всем будет хорошо. Эверетту будет плохо. Мы уже видели, на что способна Шарлотта Вильерс, когда у нее в руках прыгольвер и Инфундибулум. А сейчас она еще сильнее, потому что считает, у мистера Сингха нет выбора и он вынужден ей подчиниться. Мистер Сингх, я не верю в заведомо проигрышные сценарии. По-вашему, это оружие можно запрограммировать?
— Да.
— Вам это под силу?
— Да, я думаю. Точно: да. Только нужно немножко времени.
— Я дам вам время, а вы переправьте нас отсюда. Шарки вскочил на ноги.
— Вы в своем уме?
— Переправьте нас всех, мистер Сингх, — сказала капитан Анастасия.
Истребители вновь промчались мимо «Эвернесс», едва не задевая ее, на этот раз от хвоста к носу, и выполнили разворот на фоне восходящего солнца. Кромсалки разошлись в разные стороны. А в самом сердце рассвета черной кляксой виднелся «Королевский дуб» с эскортом.
— Мам? — тоненьким голоском окликнула Сен.
— Мистер Сингх?
Эверетт до предела открутил колесико.
— Я думаю, получится охватить весь корабль.
— Вот радость-то, — сказал Макхинлит.
Эверетт протянул прыгольвер капитану Анастасии. Она покачала головой.
— Нет, мистер Сингх. Это решать вам.
— Они приближаются, — сообщил Макхинлит. Эверетт навел на себя прыгольвер и зажмурился.
Нет, нельзя закрывать глаза, он должен видеть, как откроется портал. Куда переместится «Эвернесс»? Неизвестно. Открыв глаза, он заглянул в черную выемку дула.
Макхинлит начал отсчет:
— Контакт с кромсалками через три, две…
Эверетт нажал на спуск. Мир полыхнул белым, а потом исчез.
Мир вернулся. Он по-прежнему был белым.
И по-прежнему ничуть не больно.
— Мы все еще здесь! — сказал Макхинлит.
— Это вопрос сугубо схоластический, — отозвался Шарки.
— Займитесь радаром, мистер Шарки, — сказала капитан Анастасия. — Я хочу знать, где мы находимся. Мистер Макхинлит, при первой возможности доложите о состоянии корабля — нет ли повреждений. Я ожидала, что перемещение будет более… зрелищным. Мистер Сингх, вы хорошо себя чувствуете?
Прыгольвер выпал из пальцев Эверетта, лязгнул, стукнувшись о палубу, и остался лежать, холодный и неподвижный, как кусок льда.
— На радаре — ничего, в эфире тоже, — сказал Шарки. — Мы тут одни.
— Целые и невредимые, — дополнил Макхинлит, проглядывая изображения с видеокамер внутри корабля и снаружи. — Практически.
— Остановить моторы, — приказала капитан Анастасия.
Сен перекинула все рукоятки в нейтральное положение. Мягкая неотступная вибрация двигателей прекратилась.
— Так, черт побери, где мы?
Вся команда выстроилась у обзорного окна.
— Вот это я понимаю, Белое Рождество! — сказал Макхинлит.
— «От дуновения Божия происходит лед, и поверхность воды сжимается», — проговорил Шарки.
Над ледяным миром занимался рассвет. От горизонта до горизонта раскинулось ледяное море. Торосы и трещины отбрасывали длинные лиловые тени в косых лучах солнца. Даже с высоты было видно, как по замерзшему морю гуляют снежные вихри. Лед, без конца и без края. Эверетту показалось, что неимоверный холод просачивается через толстое стекло.
Сен вложила руку ему в ладонь. Пальцы у нее были теплые, в них ощущались жизнь и человечность. Эверетт заглянул в темную воронку прыгольвера и увидел холод, разрушение и хаос.
— Работать надо, — сказала капитан Анастасия. — Но прежде, мистер Сингх, если не ошибаюсь, нас ждут отлично выдержанные фазаны и лучшее манджарри по рецептам Ридли-роуд. Ну-ка, в темпе, сварганьте нам фантабулоза рождественское угощение! Будем праздновать.
— Есть, мэм!
— Только не спеши, Эверетт, сперва соберись с силами.
Эверетт сунул свободную руку в карман и нащупал карту Таро, которую Сен сделала для него. Вытащив карту, он перевернул ее рубашкой вниз. Как и многие другие карты Сен, она была составлена из газетных и журнальных вырезок, аккуратно наклеенных на картон. Из пустого и светлого дверного проема выходил человек в куртке военного покроя и мешковатых шортах. Человек раскинул руки в стороны, ладонями вверх, держа в одной глобус, а в другой — спиральную галактику. Вдали, над нарисованным вручную горизонтом был наклеен крошечный дирижабль. А внизу неуклюжими каракулями Сен вывела название карты:
«Странник между мирами».
Палари (подари, парларе) — реально существующий тайный язык, развивавшийся параллельно с английским. Его корни уходят в семнадцатое столетие, тогда это был воровской жаргон. В разное время он был жаргоном рыночных и уличных торговцев, ярмарочных и театральных актеров, бродячих кукольников и гей-субкультуры. Жаргон палари (от итальянского parlare — говорить) включает слова, заимствованные из разных источников: итальянского и французского языков, лингва франка (смешанный язык, на котором некогда говорили в средиземноморском регионе), а также идиш, цыганского и гэльского. Многие слова заимствованы из жаргона кокни, где слово могло образовываться путем замены на рифмующееся с ним слово или путем перестановки букв задом наперед (прим. перев. первой и второй книг: такие слова мы старались заменять на русские эквиваленты, учитывая к тому же, что они, как правило, входят в современный английский молодежный жаргон; а слова, происходящие из иных языков, по возможности оставлять как можно ближе к оригиналу).
аламо — влюблен, влюблена
амрийя — персональная клятва или обет, которые невозможно нарушить (из цыганского языка)
бижу — маленький (от французского bijoux — «драгоценность»; в версии Сен — бижусенький)
бона — хороший
бона ночи — спокойной ночи (от итальянского buona notte)
бонару — чудесный, замечательный
варда — смотреть, видеть (диалектное итальянское: vardare = guardare — смотреть)
дилли-долли — миленький, хорошенький
динари — деньги (вероятно, от итальянского denaro)
диш — задница
дона — уважительное обращение к женщине (итал. donna, лингва франка — dona)
доркас — нежное обращение, «тот, кому ты небезразличен» (The Dorcas Society, благотворительное общество дам в XIX в., занимавшихся шитьем одежды для бедных)
зо — быть частью сообщества аэриш («Как по-твоему, он зо?»)
зуши — стильный, нарядный (цыганское: zhouzho — аккуратный, чистый)
крис — поединок чести у народа аэриш (из цыганского языка)
кьяпп — полицейский (от итальянского chiappare — ловить)
лакодди — тело
лалли — ноги
лэтти — комната или каюта на дирижабле
манджарри — еда (итал. mangiare — есть, лингва франка mangiaria)
метцы — деньги (итал. mezzi — средства)
нанте — нет (итал. niente)
огли — глаза
оми — мужчина, мальчик
оми-палоне — женоподобный мужчина или гей
палоне — женщина, девочка (мн.ч. палонес)
рыльце — лицо
торба — сумка или рюкзак
фантабулоза — сказочно прекрасный, потрясающий
фрутти, фрутти-бой — в порту Большой Хакни слово имеет пренебрежительное значение
цыпленочек — молодой человек, мальчик
Примечание автора: в конце книги имеется словарь наречия палари.
У всех у нас есть свой язык (хинди; прим. перев.).
У. Шекспир. «Гамлет», акт I, сцена 3 (пер. М. Лозинского).
Перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник.
