Тортиллус уже встал и сидел на пороге своей комнаты под аркой, увитой цветущими лимонами. Среди цветов сидела черная птица с оранжевым клювом.
— Здравствуй, Петулька. Доброе утро, Молли. — Он протянул ей чашку. — Хочешь кофе?
— Нет, спасибо. Я больше всего люблю концентрированный апельсиновый сок. А сейчас мне вообще не хочется ни пить, ни есть.
Тортиллус улыбнулся.
— Ну, тогда просто посиди со мной. Я наслаждаюсь жизнь. Мне уже много лет не было так хорошо. — Молли села на табуретку с подушкой. — Я вот о чем думаю. Машина для чтения мыслей в хороших руках может приносить большую пользу, — продолжал Тортиллус. — Например, люди очень преклонного возраста могут загружать в нее свои воспоминания, чтобы их изучали другие. А еще можно применять ее к преступникам, тогда никто не сможет безнаказанно соврать.
— Да, — улыбнулась Молли. — Это место сможет стать Горой Разума. Сюда будут приезжать люди со всего света.
— А на деньги, собранные за это, мы сможем построить специальные трубопроводы, чтобы они перекачивали к нам в озеро воду с севера. С этой водой, да еще и с изобретением Акселя мы сможем жить здесь вечно.
— Кстати, Фанг и ее команда загипнотизированы и станут повиноваться вам, Тортиллус. Я запечатала их инструкции кодовым словом, и они останутся под гипнозом, пока вы не решите освободить их.
— Хорошо. Очень хорошо, — усмехнулся старик. Молли взяла с блюда на столе синюю виноградину.
— Мне пора возвращаться домой. Либо с Микки, либо без него.
— Я знаю. Надеюсь, ты когда-нибудь вернешься навестить нас
— Конечно, вернусь
Тортиллус постучал по чашке корявым коричневым ногтем.
— У тебя очень здорово получаются путешествия во времени, — сказал он.
— Неплохо, — согласилась Молли.
— И гипноз тоже.
— Да.
— Знаешь, я видел еще одно твое умение, — сказал Тортиллус, — Когда ты читаешь мысли, у тебя над головой появляется такое же сияние, как у Сильвера. Но ты правильно делаешь, что никому не рассказываешь об этом.
— О да, — улыбнулась Молли.
— Гмм…
С минуту они сидели молча. Молли стало интересно, давно ли старик проведал о ее способностях. Он ведь сразу догадался о том, что случилось с Микки, и знал, что Сильвер умеет читать мысли. Тут ей вдруг пришло в голову, что Тортиллус, наверно, считает ее задавакой, и она торопливо добавила:
— Но на свете есть тысячи вещей, в которых я ничего не смыслю. Я никудышная спортсменка, всегда плохо училась в школе и не умею быть аккуратной. И еще я неуклюжая. Может, у меня и есть эти диковинные таланты, но в обычных вещах я ни на что не гожусь!
— Не бывает так, чтобы у человека всё получалось одинаково хорошо, — ответил Тортиллус, потом положил руки на голову Молли и закрыл глаза. — Гмм… — опять промычал он. — Внутри тебя, Молли, скрыто еще очень многое. В тебе есть таланты, которые пока что не проявили себя. Не спеши. В душе у тебя дремлет необыкновенная сила. И она скоро даст о себе знать.
— Что вы хотите сказать? — озадаченно спросила Молли. Но Тортиллус не успел разъяснить свою мысль — вдалеке послышались шаги. Это были Микки и Рокки, а по земле следом за ними скакал Сильвер.
— Доброе утро, Микки, Рокки и Сильвер, — сказал Тортиллус. — Вы сегодня ранние пташки.
— Ему сон приснился, — сказал Рокки.
— Хороший?
— Да, — ответил Микки и обернулся к Молли. — Мне снилось… снилось, будто я вернулся с тобой в твое время. — Он запнулся. — Я был очень раз познакомиться с Люси и Праймо. И… и вот что я подумал. Молли, вчера вечером ты вернула мне из машины мои гипнотические навыки. Ты научишь меня путешествовать во времени, чтобы я мог приходить сюда, когда захочу? Только не знаю, возможно ли это.
— Конечно, возможно, — успокоила его Молли. — Именно этим ты сейчас и занимаешься!
— Вот и отлично! — сказал Тортиллус. — Значит, пришла пора вручить подарки на прощание. — Он достал из кармана коробочку и протянул ее Рокки. — Я знаю, Рокки, у тебя астма. Это очень тяжелая болезнь, но в наше время ее научились лечить. Прими эту таблетку, и астма больше никогда не будет тебя беспокоить.
Рокки разинул рот.
— Не… невероятно, — пролепетал он. — Вот чудеса! Спасибо.
— Рад быть полезен, — отозвался Тортиллус, потом резко свистнул, и перед ними на стол опустился Сильвер. — Сильвер хотел бы пойти с тобой, Микки, — пояснил Тортиллус. — Он первый друг, который у тебя здесь появился, и он знает это.
— Фью-ить! Каков мальчишка! — просвистел Сильвер.
— А для вас, Молли и Рокки… — Он опять присвистнул.
Черная птица, до этого сидевшая на ветвях лимона, спустилась на палец Тортиллусу.
— Это сын Сильвера, — пояснил Тортиллус. — Его зовут Меркурий. Он умеет читать мысли, но говорит пока еще не очень хорошо. Однако со временем научится. Интересный персонаж.
— Вот здорово! — вскричала Молли и погладила птицу по головке. — А он точно хочет уйти с нами?
— Разумеется. Меркурий — известный искатель приключений. Он любит бывать среди детей. Сильвер сказал мне, что он с удовольствием пойдет.
— Мы будем любить его, — сказала Молли.
— Замечательный подарок! — Рокки почесал перышки на груди птицы. — Здравствуй, Меркурий.
* * *
К девяти часам все собрались на пчелопланной площадке на вершине горы — проводить Молли, Микки и Рокки.
Микки сел в большой белый пчелоплан последним. Он долго прощался с миссис Миклес. Так долго, что Молли побоялась, как бы он не передумал.
Но в конце концов он поднялся по трапу, сел позади Молли и пристегнул ремень. Петулька устроилась рядом с Молли, посасывая камушек, а Сильвер и Меркурий вспорхнули на сиденье рядом с Рокки.
Стюардесса принесла Молли концентрированного апельсинового сока. Молли улыбнулась и подумала: до чего же хорошо сидеть в кресле, а не прятаться, скорчившись в хвосте пчелоплана. Потом летательный аппарат взлетел, накренился и выпустил крылья. Пропеллеры над крышей, громко щелкнув, сложились, и могучий сверхзвуковой выброс реактивного двигателя поднял машину вверх. Не прошло и минуты, как они поднялись в небо на несколько километров. Тогда самолет лег на курс Они рассекали небеса легко и стремительно.
На сверкающих подносах подали обед. Треугольные макароны с салатом из водорослей, а за ним — белый пудинг со взбитыми сливками под названием «Монблан»! А на закуску принесли печенье с предсказаниями. Молли развернула свое, и на салфетку выпала белая полоска бумаги.
«Ради печенья придется рискнуть», — было написано на нем. «Это точно», — подумала Молли, скинула ботинки, пошевелила пальцами и погрузилась в заслуженный сон.
Проснувшись, Молли выглянула из окна. Пейзаж изменился. Здесь было зеленее и гораздо прохладнее.
Как и обещал Тортиллус, их подвезли к Брайерсвиллю на такое расстояние, какое позволял воздушный транспорт двадцать шестого века. Самолет снизился, снова превратился в вертолет и приземлился на обледенелую полосу местного аэропорта. Все оделись в теплые куртки.
* * *
На взлетно-посадочной полосе Молли попросила всех взяться за руки. Сама она взяла на руки Петульку, а Сильвер и Меркурий вспорхнули к Микки на плечо. Молли устремила взгляд в сердцевину зеленого кристалла, и с громким БУМ! вся компания исчезла. Мир стал размытым, вокруг ребят свистели холодные ветра времени.
Молли изо всех сил сосредоточилась. До чего же здорово снова оказаться дома, да еще и привезти с собой Микки! Не дай бог что-нибудь не заладится.
Они остановились. Пейзаж опять переменился. Погода стояла холодная, но деревья стали другими. Папоротники и хвойные деревья, обрамлявшие аэропорт двадцать шестого века, сменились облетевшими дубами и буками, произраставшими здесь в родную эпоху Молли. Кое-где на ветках еще сохранились желтые листья, которые не успел сорвать осенний ветер. Аэропорт исчез. Вместо него расстилалось широкое поле. Неподалеку виднелся город.
— Это, наверное, Риксфорд, — сказал Рокки, обернувшись к Микки. — Совсем рядом с Брайерсвиллем. Отсюда можно доехать на автобусе.
— Давайте возьмем такси, — предложила Молли. И они пошли к дороге.
Микки с широко распахнутыми глазами изумленно впитывал картины и звуки своей новой родины.
— Каменный век! — воскликнул он. — Машины — как в книжках по истории!
— Вот этот, — Молли указала на проезжавший мимо серебристый спортивный автомобиль, — считается крутым и современным. Вот погоди, увидишь свой новый дом. Он уж действительно старинный.
Вскоре они катили по длинной извилистой дорожке среди кустов Брайерсвилль-Парка, выстриженных в виде животных. Ламы подняли глаза, выпустили из ноздрей облачка белого пара — утро было морозное.
Потом показался дом, белоснежный, чудесный. Машина остановилась.
