Мужчина, толи, уже высказав все наболевшее и исчерпав свой словарный запас, толи, вспомнив о делах, по которым так спешил, прекратил ругаться. Кое-как отряхнув руками тулуп, он, все той же забавной походкой, поспешил дальше.
Полюбовавшись еще десяток минут видом из окна, я пошел будить, тихонько похрапывавшего Алана.
— Я не сплю, — предупредил меня Алан, даже не потрудившись открыть глаза, когда я подошел к его кровати.
— Почему же тогда не встаешь?
— У нас есть время.
— Откуда оно вдруг взялось? — удивился я. — Ты же сам говорил, что нам необходимо поторапливаться.
Алан тяжело вздохнул и, наконец, соизволил открыть глаза. Смерил меня тяжелым взглядом.
— Поиски отменяются. Я знаю, где живет нужный нам с тобой человек.
— Но откуда? — удивился я.
— Ральф сказал, точнее написал. Он, прежде чем уйти, оставил нам с тобой записку, где указал точное месторасположение лаборатории. Поиски займут максимум час, поэтому мы можем позволить себе поваляться в кровати и отдохнуть. У меня после вчерашнего пути все кости ломит.
По-моему за все время нашего знакомства, мой друг впервые пожаловался. Сам же я чувствовал себя очень даже хорошо — был свежий и отдохнувший. Энергия во мне так и бурлила, требуя немедленного выхода. Сидеть же в номере мне показалось совсем не интересно.
Вздохнув, я подошел к кровати, стоявшей возле двери. Она оказалась идеально ровно заправленной, а на одеяле лежал лист плотной бумаги. Я быстро пробежал его глазами, тем более что написано было всего несколько строк. Ральф коротко извинился, что ему пришлось уйти так рано, не попрощавшись с нами. Ему было искренне жаль, что все получилось именно так, но у него вдруг возникли дела, требующие скорейшего разрешения. В последнюю очередь, он действительно упомянул, где именно мы сможем найти нужного нам человека.
Я положил лист бумаги на место.
— Хорошо, пусть так. Но ты все еще не сказал, почему мы раньше так торопились.
— Ты и сам знаешь причину, — лениво откликнулся Алан. — Чем дольше мы находимся здесь, тем выше шансы, что наше инопланетное происхождение будет раскрыто.
— Это мы обсуждали уже. Ты говорил, что есть еще какая-то причина.
— Тем, ты не психуй. Сначала меня внимательно выслушай. Дело в том, что время в мирах течет не одинаково. В этом мире может пройти всего день, а в другом мире год или вообще десятилетие.
— То есть, в мире Даны, прошел целый год? — угрожающе спросил я.
— Нет, я просто объяснил тебе общий принцип, — начал терпеливо рассказывать Алан. — Специально, никто не измерял разницу между этими мирами, но она, приблизительно, составляет одну неделю. То есть, за прошедшие у нас сутки, в том мире прошла неделя.
— Спасибо, я уже и сам понял. Ты говорил, что вампиры совсем скоро перестанут таиться, и будут нападать в открытую.
— Да, это наиболее вероятный сценарий развития событий. Чем больше станет их популяция, тем увереннее они начнут себя чувствовать. Но это произойдет не раньше чем через месяц, по самым скромным подсчетам.
— То есть, по нашему теперешнему времени, через три дня?
— Месяц приблизительный срок. Аналитики склоняются к тому, что времени у нас гораздо больше, — Алан все так же лениво продолжал отвечать на мои вопросы. Его равнодушие начало меня злить.
— Мне, честно говоря, безразличны ваши расклады. Я боюсь Дану потерять…
— Так эр Серхио тебе же сказал, что свадьба только через месяц состоится. Так что времени, опять же, достаточно.
— Это он так говорит, пока опасность кажется далекой и призрачной. Что если вампиры уже выбрались из своего подполья? Тогда он постарается, как можно скорее отправить дочь в безопасное место! Если же мы заполучим это средство сегодня, то сэкономим целую неделю. А это, сам понимаешь, немало! Только для этого, нужно не в кровати валяться, а начинать действовать прямо сейчас
— От того, что ты сейчас нервничаешь, ровным счетом ничего не изменится, — флегматично заявил Алан. — Успокойся, дружище, все идет по плану. Если мы начнем совершать резкие телодвижения, как ты предлагаешь, то можем привлечь к себе лишнее внимание. Мы все должны сделать правильно, и с первой попытки. Сейчас спустимся и не спеша позавтракаем, и лишь после этого отправимся по указанному адресу. Опять же, прогулочным шагом и без лишнего ажиотажа. Подумаешь, решили прогуляться и на город посмотреть.
Я только отчаянно махнул рукой, не желая продолжать разговор. Алан был не прав, но переспорить его, этого самого упертого из всех упертых людей, было невозможно. Просто не смог бы найти слов и веских аргументов, и не исключено, что в конечном итоге, просто бы сорвался на крик.
Алан, все же, повел себя, как порядочный человек. Он не стал больше лениво валяться на кровати, распаляя мою злость. Практически сразу вскочил, пригладил волосы и позвал с собой завтракать.
Внизу, на первом этаже, в обеденном зале, было невыносимо жарко, будто это и не комната вовсе, а сауна. Я пожалел, что перед выходом из комнаты, не поленился надеть свитер.
Кроме нас, почти никого и не было. Только пара угрюмых мужиков, с выражением вселенской скорби на лице, вызванного похмельем, сосредоточенно поглощали пищу. Мы с Аланом, заняли неприметный столик в самом углу помещения. Я старался даже не смотреть в сторону друга, боялся, что не выдержу, сорвусь и начну его подгонять, не стесняясь в выражениях.
В меню были представлены несколько видов мяса — жаренное, тушеное, в виде супа, бифштекса, с омлетом и еще десяток блюд с разными названиями, но одним, общим для всех ингредиентом. Зато совсем не было салатов, и прочих вегетарианских причуд — и это меня радовало. Хватит с меня рыбы и всякой зелени. Папа всегда говорил, что мужчине нужно лишь мясо — все остальное необязательные закуски. И сейчас я был с ним полностью солидарен.
Не нужно было быть особо умным или осведомленным, чтобы понять — неоткуда взяться растениям среди вечных снегов. Единственным исключением было погурта, как ее называли местные жители. Своего рода местный аналог картофеля, росший под землей. Разводили его в городе, в специально разработанных подземных оранжереях. За год, погурт, давал до пяти урожаев, потому местные жители особого недостатка в нем не испытывали. Когда я прочитал о нем в энциклопедии, то сразу подумал, что на вкус этот местный корнеплод должен быть не очень. Теперь мне представилась возможность убедиться в этом воочию.
Кроме погурта и грибочков, разводили так же и животных, ставших основой местного меню. Какие-то одомашненные животные, которых можно было найти и на воле. Называли их райдеты — мелкие, неприхотливые создания, размножающиеся быстрее кроликов и приносящих потомство едва ли не каждый месяц. Их вкусное мясо шло в еду, а из меховых шкурок шили теплую одежду. В энциклопедии даже имелась фотография этого животного, пушистой мордочкой напоминающей смесь кролика и шиншиллы.
Впрочем, были среди местных жителей так же и гурманы предпочитавшие мясо дестриксов. Правда, если верить той же энциклопедии, стоили такие блюда баснословно дорого, и позволить себе такое кушанье мог далеко не всякий. Съедобное мясо было всего у нескольких видов дестриксов, а достать его стоило огромных трудов — от того, что мясо было вкусным и съедобным, сам дестрикс миролюбивей не становился.
Я заказал суп с погуртом, и кусок бифштекса. Решил позавтракать как можно плотнее, а то кто знает, когда удастся подкрепиться в следующий раз.
"Ты все еще на меня дуешься?"
Я демонстративно проигнорировал Алана. Разговаривать с ним сейчас, пускай даже и мыслями, мне хотелось меньше всего на свете.
Супчик, как и ожидалось, оказался так себе. Погурт по вкусу вовсе не походил на картошку. Скорее он напоминал сильно залежавшую капусту. Но местным жителям выбирать было не из чего, потому довольствовались этим. Как показали исследования, в погурте содержались все необходимые для человека минералы и витамины, которые в этом мире больше неоткуда было взять.
Да и вообще суп был жидким, и едва теплым. Но я заставил себя, его съесть, вяло орудуя ложкой. Тут уже даже не столько дело принципа, сколько вопрос конспирации. Снобствующих гурманов, наверняка не было во всем городе. Поэтому на человека, который стал бы морщить нос от приличной, по местным меркам еды, начали бы коситься.
Молодая официантка, на вид немногим старше меня, забрала пустую тарелку, и поставила передо мной другую, от которого распространялся аромат жареного мяса. Аромат действительно приятный, будоражащий, в отличие от супа, аппетит.
Прежде чем уйти, она одарила меня очень милой улыбкой, от которой у меня разом поднялось настроение и порозовели уши.
От Алана это, конечно же, не ускользнуло.
— Я так смотрю, ты у нас ловелас! — с неприятной улыбкой на лице, сказал он.
