Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Тайная комната

– Понятно, – не очень уверенно согласился Гарри. – Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Там внизу празднуют… да и Гермиона вот-вот очнётся…

Добби обхватил Гарри тонкими ручками и крепко обнял.

– Гарри Поттер ещё более велик, чем думал Добби, – воскликнул он с рыданием. – Прощай, Гарри Поттер!

И с громовым треском, похожим на прощальный залп салюта, Добби исчез.

Гарри бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда ещё ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком: «Ты победил, Гарри!», Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения, а в половине четвёртого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул Гарри и Рона по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены («Как жаль!» – огорчилась Гермиона), и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы ещё на один год. А тут ещё Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет больше преподавать защиту от тёмных сил, он потерял память и едет лечиться – ликование школьников разделили и несколько профессоров.

– Вот жалость, – проворчал Рон, уплетая пончик с джемом. – Он только-только начал мне нравиться…

Гарри никогда в жизни не был так счастлив.

В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням – правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите («У кого, у кого, а у нас практики по защите было навалом», – утешал Рон огорчённую Гермиону), исключили из Попечительского совета Люциуса Малфоя. Драко перестал разгуливать по школе с таким видом, будто весь Хогвартс – его вотчина. Вид у него теперь всегда был обиженный и угрюмый. Зато Джинни, напротив, сияла от счастья.

Быстро, слишком быстро наступило время отъезда. И наши друзья – Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни – заняли купе в экспрессе Хогвартс – Лондон. До начала каникул остались считанные часы – ученикам пока ещё можно колдовать, и вся компания самозабвенно отдалась любимому занятию. Играли в исчезающие карты, пускали последние оставшиеся у близнецов хлопушки и обезоруживали друг друга с помощью заклинаний. У Гарри это получалось мастерски.

Почти у самого вокзала Кингс-Кросс Гарри вдруг кое-что вспомнил:

– Джинни, а помнишь, ты видела: Перси делал что-то такое, чего потом очень стеснялся и просил тебя никому не рассказывать? Что это было?

– Конечно, помню. – Джинни хихикнула. – У Перси завелась подружка.

Фред, вставший за книгами, уронил целую связку – прямо на голову Джорджу.

– Что-что?

– Староста Коггеврана, Пенелопа Крисгал, – объяснила Джинни. – Это ей он писал письма всё прошлое лето. В школе они встречались тайком. Я как-то вбежала в пустой класс, а они там целуются. Потому он и был не в себе, когда на неё… ну… понимаете… когда на неё напали. Вы ведь не будете его дразнить, не будете? – спросила она с тревогой.

– Я? И не подумаю! – просиял Фред.

– Конечно, не будем, – поперхнулся Джордж.

Экспресс замедлил ход и остановился.

Гарри достал перо, кусочек пергамента и повернулся к Рону с Гермионой.

– Это номер телефона Дурслей, – сказал он Рону, дважды наскоро написал номер, пополам разорвал пергамент и вручил друзьям половинки. – Прошлым летом я объяснил твоему отцу, как пользоваться телефоном, он научит тебя. Позвоните мне: два месяца говорить только с Дадли – я этого не вынесу!

– А ты расскажи дяде с тётей, какое геройство ты совершил, – сказала Гермиона, когда они окунулись в людскую толчею перед заколдованным барьером, – и они будут тобой гордиться.

– Гордиться? Они знаешь как расстроятся! Столько раз дорогой племянник был на волосок от гибели и уцелел! Боюсь, как бы они от злости не умерли!

И друзья, на этот раз без помех, прошли все вместе сквозь барьер, разделяющий два мира: маглов и магов.